– Давай помедленнее! – крикнул Тео, не слыша собственного голоса из-за шума ветра.

– Если будем ехать медленнее, привлечем к себе внимание, – возразила Клемми и немного изменила позу, чтобы он не так плотно сжимал ей ребра.

Она была права: полицейские частенько проверяли тех, кто ехал медленно. Обычно это были пьяные, которые таким образом, наоборот, старались не выделяться на общем фоне.

Хуже всего было, когда они обгоняли тяжелые восемнадцатиколесные грузовые трейлеры. Согласно закону, они своими мощными водородными двигателями издавали глухой рев, чтобы предупреждать других водителей о своем присутствии на дороге. К несчастью, некоторые дальнобойщики обладали нездоровым чувством юмора и настраивали свои моторы так, что те грохотали оглушительно, словно распахивающиеся ворота преисподней.

Клемми оказалась очень квалифицированным мотоциклистом, и очень скоро они достигли съезда в район Харингей. Через считаные минуты они, даже ни разу не остановившись, уже ехали по пригороду Масвелл-Хилл. Она припарковалась на другой стороне улицы в сотне ярдов от своего дома.

– Машины нет, – констатировала она. Это означало, что по крайней мере один из ее родителей дома отсутствовал.

Несколько минут они сидели на мотоцикле, пытаясь высмотреть, не наблюдают ли за ее домом какие-нибудь подозрительные личности. Удовлетворенная отсутствием ненужного внимания к своему жилищу, Клемми заехала на перпендикулярную улочку совсем рядом с домом и остановила байк там. Заглушив мотор, она слезла, не снимая шлема.

– Но они ведь сразу узнают, как только ты воспользуешься своим ключом.

Ключ от дома Клемми был программно установлен в ее риге. Ей стоило только приблизиться к своей двери, и та открывалась автоматически.

– У меня на риге есть ключ только от парадного входа, и я уже деактивировала его. А мы пройдем через заднюю дверь.

Они не торопясь подошли к черным кованым воротам, которые вели в аллею между садовыми участками этого особняка на две семьи. Убедившись, что их никто не видит, Клемми легко перелезла через ворота; было заметно, что делает она это далеко не впервые.

Спрыгнув на землю с другой стороны, она окликнула Тео:

– Пошевеливайся!

Он последовал за ней, но преодолел это препятствие только с третьей попытки. Клемми уже прошла четверть пути к дому и стояла перед неприметной деревянной калиткой. И снова она легко перемахнула через нее. И снова Тео это далось с трудом.

Он оказался в саду на заднем дворе родителей Клемми. Поскольку оба они много работали, у них не было времени ухаживать за садом, и тот зарос густой травой и полевыми цветами. Клемми порылась под старым цветочным горшком и, достав оттуда когда-то белую, а теперь грязную магнитную карточку, триумфальным жестом подняла ее над головой:

– Таким образом я незаметно уходила из дому и возвращалась, когда училась в колледже. – Похоже, он испытала большое облегчение, найдя карточку-ключ на прежнем месте. – Я ее никогда не регистрировала, так что мои старики ничего не знали… – Она поднесла ее к затянутому паутиной сканеру на задней двери. Раздался щелчок сработавшего замка, и она толчком открыла дверь. – Заходи.

На кухне она сняла шлем и, положив его на деревянный стол, вытерла рукавом пот со лба. Тео тоже с облегчением снял шлем и потянулся за большим зеленым яблоком в вазе, отчетливо слыша, как урчит в желудке. Клемми шлепнула его по руке:

– Они не должны знать, что здесь кто-то был.

После этого она повела его в кабинет отца. Насколько мог заметить Тео, здесь ничего не изменилось с их прошлого вторжения. Он чувствовал угрызения совести от мысли, что из-за него ее отец, вероятно, последние несколько дней провел на работе, переживая за свою дочь. А Клемми, очевидно, не обремененная подобными невеселыми размышлениями, сразу села за стол и надела на голову тяжелый полицейский риг с проводами.

– Он все еще авторизован в системе. Готов?

Тео сел по-турецки на пол в ожидании, когда его втянет в Базис.

– Давай.

Ощущение перемещения было не таким ужасным, как в прошлый раз, – возможно, потому что он этого уже ждал, а может быть, из-за того, что после нескольких ночей в СПЕЙСе он потерял былую чувствительность.

Вокруг них вращались громадные геометрические фигуры, но Клемми уверенно вела их через Базис к базе данных криминальной полиции. Наконец появился знакомый икосаэдр; каждая из его двадцати граней была усеяна быстро движущимися вспышками света, как будто здесь наступил час пик.

– Напряженный у них денек, – сухо прокомментировал увиденное Тео.

– Да, – рассеянно подтвердила Клемми. – И причиной этому – мы с тобой. А вот и узел доступа к серверам правительства.

По мере того как Клемми подводила их ближе к вращающейся сложной геометрической фигуре, у Тео появлялась возможность оценить масштабность этой базы данных. Каждая из граней здесь оказалась не плоской, как ему виделось вначале, а была покрыта башнями, шпилями и кубами, – все они отвечали за какие-то файловые подсистемы и подпрограммы искусственного интеллекта, – и между ними проскакивали световые импульсы запросов пользователей. Некоторые ребра между гранями икосаэдра напоминали настоящие города, где этой информацией пользовалось еще большее количество людей.

Клемми прошла по одному такому светящемуся следу, который прерывался у небольшого круглого отверстия на стыке пяти граней. Доступ в этот проем был закрыт выпуклым слоем мерцающей красной пленки. Даже слабо разбирающийся в компьютерах Тео узнал в этом образе защитный файервол.

– А мы сможем его миновать?

– Конечно. – Ей не удалось полностью скрыть неуверенность, прозвучавшую в ее голосе. – У моего отца есть разрешение.

– Ты уже делала это раньше? – Ответом ему было молчание, а они тем временем продолжали дрейфовать, подбираясь все ближе к порталу. – Клем? Я говорю, ты же уже делала это раньше, верно?

– Конкретно это? Нет.

– А что будет, если мы не получим разрешения?

– Ничего. Мы просто отскочим от него. – Теперь уже туннель и пульсирующий файервол занимали большую часть поля их зрения. – А также, наверное, сработает целая куча всякой сигнализации.

И, прежде чем Тео успел остановить ее, они ударились в стену файервола.

– Меня задело, что ты сомневался во мне, – насмешливо бросила Клемми, когда они преодолели файервол без каких-либо проблем. – Я думала, ты меня любишь.

Она дразнила его, но Тео не настолько доверял даже самому себе, чтобы ответить на это.

После быстрого и недолгого полета по спиральному туннелю они внезапно оказались в огромной сферической полости, заполненной пользователями, которые, словно светлячки, зигзагами кружили возле вращающегося оранжевого додекаэдра, поверхность которого была так же испещрена разными линиями и башенками, как и у его намного более объемного кузена.