В Берлине можно наблюдать, как эта тенденция постепенно распространяется на центральные кварталы. С одной стороны, зарождается новая жизнь: проводится санация запущенных зданий, сектор общественного питания и творческая сфера притягивают инвестиции и потенциальных покупателей, создают рабочие места. Район становится привлекательным для все большего числа молодых семей, прогуливаются туристы со всего мира, городская экономика обретает новое дыхание. После десятилетий разъедающей эрозии строительного фонда и общественной инфраструктуры началась модернизация этой части города. Но уже нельзя не видеть и ее негативных последствий: санация и строительство ведутся только в верхнем ценовом сегменте, дешевого жилья почти не остается, креативное смешение уступает место новому единообразию, расстилается ухоженная скука. Никаких тебе ремесленников, вольные художники, люди с не самыми высокими доходами, вытесняются на окраины.

И все же немного странно, что о «джентрификации» рассуждают в категориях «наплыва чужеродных элементов». Крупные города — это динамичные организмы, их демографическая, социальная, архитектурная структура постоянно меняется. Желание законсервировать небогатые кварталы в их нынешнем состоянии чревато регрессом. Школы чахнут, специализированные магазины сменяются дешевыми лавками, все, кто может, уезжают. Во избежание спада нужны частные инвестиции, предпринимательский дух и определенная доля высокооплачиваемого населения. Это не означает следования логике денег. Муниципальные органы обязаны отстаивать культурную и социальную дифференциацию: поддерживать строительство социального жилья, товарищества, открывать школы для учащихся с ограниченными возможностями, вести земельную политику, которая обеспечила бы площадями некоммерческие проекты.

В последние годы в условиях недофинансирования многие города в значительной степени лишились возможности проводить преобразования. Эту тенденцию необходимо свернуть, для чего нужно решительно приостановить вытеснение недорогих квартир, мелких предприятий и магазинов. Строительное и земельное право дают для этого достаточно возможностей. Заполнение городских центров огромными торговыми комплексами не закон природы. Если как следует присмотреться к улицам Барселоны или Рима, можно с удивлением заметить, что в самом центре сохранились самые разные жилые дома, магазинчики, ресторанчики. Это свидетельство политической воли городов, которой так часто не хватает в Германии. Поэтому экологическое переустройство городов и комплексная социальная городская политика не исключают друг друга, это две стороны одной медали.

Все больше городов приходят сегодня к пониманию, что устойчивое развитие не только экологический императив, но и несомненное конкурентное преимущество. Между тем уже можно говорить о настоящей борьбе за звание самой зеленой метрополии. Информативный обзор дают «Десять тезисов о городе будущего» Фридриха фон Борриса[257].

Ванкувер планирует в ближайшем будущем так перестроить все общественные здания, чтобы их эксплуатация была углеродно нейтральной; Лондон намерен стать «самым чистым и зеленым городом мира», Париж — «самой устойчивой метрополией», а Копенгаген к 2025 г. — первой углеродно нейтральной столицей: цель, подкрепленная конкретным планом мероприятий; Нью-Йорк также выбрал зеленый курс. Официальный план «Нью-Йорк 2030» (NYC 2030) предусматривает инвестиции в размере 50 млрд долларов только в модернизацию общественного транспорта. Здания должны стать энергоэффективными, новые высотные дома возводиться в соответствии со стандартом «Первенство в энергетике и экологическом дизайне» (Leadership in Energy and Environmental Design, LEED). Большие инвестиции — это хорошо вложенные деньги. Эксплуатация сертифицированных экологических зданий дешевле, и их арендная и продажная стоимость выше. Улучшенный микроклимат помещений, приятное освещение, отказ от потенциально вредных строительных материалов повышают мотивацию сотрудников, понижают уровень заболеваемости[258].

На пути к устойчивому городу подстерегают три серьезные проблемы. Во-первых, необходимо преодолевать зависимость от ископаемых источников энергии, повышать энергоэффективность и добирать необходимый объем электричества, тепла и транспортной энергии из возобновляемых источников. Во-вторых, нужно отвоевать публичное пространство у автомобильного движения. Это также и экономический вопрос: средства, сэкономленные на техническом обслуживании непропорционально большой уличной сети, можно вложить в развитие общественного пригородного транспорта и устройство велосипедных дорожек. И в-третьих, ориентированное на будущее планирование города должно учитывать запрограммированное изменение климата. Главную роль при этом играет расширение и продуманная комбинация зеленых насаждений: парки, огороды на крышах, уличные аллеи, озелененные пешеходные и велосипедные дорожки, водоемы и городские сады сбивают температуру, связывают осадки, обеспечивают свежий воздух, предоставляют жизненное пространство множеству растений, животных и птиц.

Парки служат не только для отдыха от повседневного стресса городской жизни; они создают общность и идентификацию. Центральный парк такой же символ Нью-Йорка, как Бродвей или Музей современных искусств. Любой уважающий себя город будет защищать свои зеленые легкие от всякого давления инвесторов, которые зарятся на площади в центре. В Нью-Йорке новые зеленые насаждения призваны дать возможность каждому жителю за десять минут пешком добраться до того или иного парка. Международную известность приобрел парк Хай-Лайн в Манхэттене, где бывшая надземная железная дорога, пролегающая высоко над улицами квартала, была перестроена в публичный зеленый сквер. За состоянием парка следит гражданская инициатива «Друзья Хай-Лайн» (Friends of the High Line), что так типично для Америки[259]. Сейчас идет дискуссия о том, в какой степени проект, который поначалу вызывал бурные восторги, стал катализатором «суперджентрификации»[260]. Утверждают, что парк бумерангом ударил по жителям района и открыл ворота инвесторам, которые не прочь полностью перекроить западную часть Манхэттена. Из 3,7 млн человек, которые в 2010 г. прогулялись по Хай-Лайн, местные жители составили лишь половину. «Туристы как наказание» — такие жалобы раздаются и в Кройцберге[261]. Очевидно, менталитет «оставьте наш биотоп в покое» существует и в «Большом яблоке», этом крупнейшем магните, притягивающем людей со всего мира.