года родителей и сестер Ягоды выслали сроком на 5 лет в Астрахань. 8 мая 1938 года их приговорили к 8 годам ИТЛ. Отец Ягоды умер в заключении в Воркуте, мать — в Северо-Восточном ИТЛ. Ссылки и расстрелы ждали и сестер. Розалия Григорьевна Шохор-Ягода (1890, Симбирск — 1950) после отбывания срока заключения еще 5 лет находилась в ссылке на Колыме; Таисия Григорьевна Ягода-Мордвинкина (1895–1988) после освобождения 29 октября 1949 года была выслана в Красноярский край; Эсфирь Григорьевну Ягоду-Знаменскую (1896 года рождения) 16 июня 1938 года приговорили к расстрелу; Фрида Григорьевна Фридлянд-Ягода (1899 года рождения) после освобождения из лагеря в 1949 году была повторно осуждена на 10 лет ИТЛ и исчезла; Лилию Григорьевну Ягоду (1902 года рождения) 16 июня 1938 года приговорили к расстрелу. Все они были родственниками Якова Михайловича Свердлова. Никакая сицилийская мафия не могла даже мечтать о такой вендетте.

26 сентября 1936 года место опального Ягоды как наркома внутренних дел занял Николай Иванович Ежов. К тому времени он был уже председателем Комиссии партийного контроля (КПК) при ЦК ВКП(б), членом Оргбюро ЦК ВКП(б) и секретарем ЦК ВКП(б). Иными словами, он являлся не бывшим офицером госбезопасности, как Менжинский или Ягода, а партийным функционером, непосредственным начальником которого был генсек партии Сталин. Это был первый случай отхода партийного руководства от недолгой, как и вся советская история, традиции, когда главой госбезопасности становился первый (главный) заместитель ушедшего начальника. Менжинский и Ягода были фактическими руководителями госбезопасности до того, как заняли свои посты формально. Менжинский выполнял функции Дзержинского, так как последний был занят. Ягода — функции Менжинского, поскольку тот часто болел.

Нарком Ежов пришел из партаппарата и стал в Советском Союзе организатором «Большого террора 1937–1938 годов», самых массовых репрессий советской номенклатуры. Став наркомом внутренних дел, он не оставил ни одного из своих партийных постов. Иными словами, он сочетал службу в госбезопасности с партийной работой.

Начал Ежов с чистки органов госбезопасности от сотрудников и сторонников Ягоды. 2 марта 1937 года он выступил на пленуме ЦК ВКП(б) с резкой критикой собственных подчиненных (подчиненных репрессированного Ягоды), указав на их провалы в следственной и агентурной работе. Все это соответствовало задачам, поставленным перед Ежовым Сталиным, указывавшим в шифротелеграмме, посланной из отпуска членам Политбюро ЦК еще 25 сентября 1936 года, что «Ягода явным образом оказался не на высоте своей задачи в деле разоблачения троцкистско-зиновьевского блока ОГПУ, опоздал в этом деле на 4 года». Именно после этой телеграммы Сталина, на следующий день, Ягоду сняли с поста наркома внутренних дел и заменили Ежовым.

На февральско-мартовском пленуме 1937 года рассматривались такие вопросы:

Дело тт. Н. И. Бухарина и А. И. Рыкова (докладчик Н. И. Ежов)

Об уроках вредительства, диверсии и шпионажа японо-немецко-троцкистских агентов (докладчики В. М. Молотов, Л. М. Каганович и Н. И. Ежов)

О недостатках партийной работы и мерах по ликвидации троцкистских и иных двурушников (докладчик И. В. Сталин)

Выступая с докладом по первому вопросу, глава НКВД на основе сфабрикованных и выбитых под пытками показаний ранее арестованных двадцати шести партийных руководителей обвинил Бухарина и Рыкова в том, что они «встали на путь прямой измены родине, на путь террора против руководителей партии и советского правительства, на путь вредительства и диверсий в народном хозяйстве».

Пленум исключил Бухарина и Рыкова из состава кандидатов в члены ЦК ВКП(б) и из рядов ВКП(б). В тот же день их арестовали.

С докладом по вопросу «Об уроках вредительства, диверсии и шпионажа японо-троцкистских агентов» на примере народного комиссариата тяжелой промышленности СССР выступил председатель СНК В. М. Молотов. На самом деле по данному вопросу с докладом должен был выступать нарком тяжелой промышленности Орджоникидзе, но за пять дней до пленума, 18 февраля 1937 года, он застрелился (официально было сообщено, что он умер от сердечного приступа).

Вторым по данному вопросу выступал нарком путей сообщения СССР Л. М. Каганович, по мнению которого требовалось широкомасштабное искоренение «врагов народа». «Вредны слезы по поводу того, что могут арестовать невинных», — подчеркнул докладчик.

А вот с докладом «О недостатках партийной работы и мерах по ликвидации троцкистских и иных двурушников» выступил Сталин. «Нынешние вредители и диверсанты, троцкисты, — сказал он, — это большей частью люди партийные, с партийным билетом в кармане… Их сила состоит в том, что партийный билет дает им политическое доверие и открывает им доступ во все наши учреждения и организации. Их преимущество состоит в том, что, имея партийные билеты и прикидываясь друзьями советской власти, они обманывали наших людей политически, злоупотребляли доверием, вредили втихомолку»[217].

Мартовский пленум 1937 года одобрил доклад генерального комиссара госбезопасности Ежова и поручил ему навести порядок в органах НКВД. В период с 1 октября 1936 по 15 августа 1938 года арестовали 2273 сотрудников госбезопасности. 1862 из них предъявили обвинения в «контрреволюционных преступлениях». 17 июля 1937 года Ежов был награжден орденом Ленина «за выдающиеся успехи в деле руководства органами НКВД по выполнению правительственных заданий».

Кстати, на упомянутом февральско-мартовском пленуме ЦК ВКП(б) выступили 73 человека. К 1940 году 56 из них были расстреляны, а двое покончили с собой.

Ежов хоть и начал с чистки органов НКВД, но ими не ограничился. 30 июля 1937 года он подписал приказ НКВД № 00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов». Для ускорения расправ неограниченно использовались внесудебные органы: «Комиссии НКВД СССР» и «Тройки НКВД СССР». В 1937–1938 годах Ежов посещал Сталина 290 раз и провел с ним в общей сложности более 850 часов (чаще и дольше Ежова со Сталиным общался только Молотов). Именно при Ежове уничтожили так называемую «ленинскую гвардию», провели Второй московский процесс (январь 1937 года), Дело военных (июнь 1937 года), Третий московский процесс (март 1938 года), на котором приговорили к расстрелу Ягоду.

Ежов был самым настоящим садистом. Он лично принимал участие в пытках. В своем рабочем столе он хранил пули, которыми были застрелены Зиновьев, Каменев и другие большевистские лидеры.

Во исполнение решений февральско-мартовского пленума ЦК ВКП(б) 1937 года в текущем и следующем 1938 годах органы НКВД арестовали 1 млн 580 тысяч человек, из которых от 680 до 760 тысяч были приговорены к расстрелу. В дополнение к этому так называемые «тройки», состоявшие из офицеров НКВД, сотрудников прокуратуры и членов партийных органов, выносили клеветнические приговоры к осуждению людей на длительные сроки лишения свободы с классификацией «десять лет без права переписки», что на практике означало смертный приговор и немедленный расстрел.

В результате сталинских «чисток»