— Это самое меньшее, что я могу сделать, чтобы отблагодарить вас за вашу доброту.

Элизабет ушла, а герцогиня вскоре закончила письмо, положила его в конверт, написала имя мистера Престона, а затем скрепила его собственной печатью.

Она отдала письмо Эбигейл, и та улыбнулась:

— Большое спасибо, ваша светлость. Сожалею, что мы должны расстаться так внезапно и при таких неприятных обстоятельствах. Знакомство с вами было честью для меня.

— Берегите себя, мисс Шоу, и идите с Богом. Надеюсь, все ваши желания и мечты сбудутся.

Незадолго до ужина Кристофер сидел в своем кабинете, ощущая, как пустота вновь медленно заполняет его жизнь. Хотя близкие друзья поймут то, что случилось с ним в юности, остальные станут смотреть на него совсем по-другому.

Эбигейл уехала. Она больше не пришла к нему, и он не мог винить ее в этом, особенно после того, как пригрозил ей, что запрет ее в поместье, как будто сейчас не XIX век, а Средневековье.

Даже сейчас он вздрагивал от отвращения к самому себе.

В дверь постучали. Кристофер решил притвориться, будто его здесь нет. Но в итоге чувство долга возобладало, и Кристофер сказал:

— Входите.

В кабинет заглянула его мать.

— Ты даже не поздороваешься со мной? — спросила она спокойным тоном.

— Не знал, что это ты.

Она села напротив его стола.

— Я пришла, чтобы поговорить с тобой о мисс Шоу. Кристофер поморщился.

— Перед тем как уехать, она разговаривала со мной, — продолжила герцогиня.

— О чем? — настороженно спросил Кристофер.

— О том, почему она приехала сюда и почему теперь уезжает.

— Значит, ты должна радоваться, что она покинула нас.

— Конечно. Ведь она уехала, потому что надеется помочь нашей семье.

Кристофер напрягся.

— Но ведь ты не поверила ей, не так ли? Еще одна статья только…

— Я думаю, женщина, которая любит тебя, сумеет написать статью, которая поможет тебе.

Кристофер остолбенел, он ушам своим не верил. Но, потом пришел в себя и воскликнул:

— Madre, о чем ты говоришь? Она не могла сказать тебе, что любит меня.

— Нет, она об этом не говорила. Но только влюбленная девушка может совершить такой поступок, зная при этом, что рискует вызвать твой гнев.

— Да, она уже рискнула и вызвала мой гнев. Я больше не хочу об этом говорить. Она не любит меня. — Герцогиня не стала возражать, лишь приподняла брови. Кристофер добавил: — Ее предательство еще хуже, чем-то, что сделала Мэдлин в «Таймс».

— Правда? — с любопытством спросила его мать. — Это потому, что ты ее любишь?

Нет, он не мог любить ее. Ему нельзя было любить Эбигейл, ведь у них нет будущего. Его мать много страдала из-за того, что ее не принимало общество. Эбигейл наверняка не хочет такой судьбы.

И она не любит его. Если бы любила, послушалась бы его и не уехала в Лондон, чтобы написать свою статью.

Эбигейл не была похожа ни на одну из женщин, с которыми ему доводилось общаться. Она ни за что бы, не стала повиноваться ему, у нее на все было свое мнение, и ей было все равно, что о ней думают другие.

А ему это было очень важно. Кристофер помнил, что в юности он был не таким. Куда же исчез тот молодой человек?

Его задавили чувство вины и ответственность за себя и свою семью, и он позволил им превратить себя в человека, который боится переходить границы благопристойности.

Кристофер совсем запутался и ощущал себя полным идиотом.

— Madre, я не могу любить ее, — мягко сказал он. — Этим я причинил бы ей слишком много боли.

Эбигейл приехала как раз вовремя, чтобы привести себя в порядок и успеть поужинать с родителями. Снимая дорожную одежду, она думала о том, как это странно — вновь быть самой собой. Ей было стыдно вспоминать, что она хотела сделать с Кристофером и его семьей, но она радовалась, что вовремя одумалась.

И все еще немного злилась на него за то, что он не поверил ей, не разрешил помочь.

Эбигейл чувствовала невыразимую печаль, потому что без Кристофера жизнь теперь покажется ей мрачной и однообразной. Однажды настанет день, когда его карета проедет мимо нее. Улыбнется ли он ей? Кивнет ли? Может быть, они даже наткнутся друг на друга на Бонд-стрит. Наверное, Кристофер сделает вид, что они знакомы, и это будет хуже всего.

Однажды она прочтет в газете объявление о его помолвке.

Но Эбигейл сдержала слезы. Она спустилась в столовую и поцеловала мать и отца. Отец прокашлялся и сказал:

— Жаль, что ты не известила нас заранее о своем приезде. Я бы пригласил на ужин мистера Уодсуорда.

Эбигейл посмотрела на мать, и та вымученно улыбнулась ей. Если Эбигейл могла противостоять Кристоферу, сможет противостоять и отцу.

— Папа, ты знаешь, как сильно я тебя люблю, но я не собираюсь выходить замуж за мистера Уодсуорда только потому, что он джентльмен. Лучше останусь старой девой.

Отец побагровел.

— Если ты и впредь будешь так себя вести, то этим дело и закончится.

— Когда ты начал знакомить меня с молодыми людьми и настаивал, что я должна скорее выйти замуж, я никак не могла понять, зачем ты меня принуждаешь к этому. В итоге я начала думать, что ты просто решил проявить свою власть надо мной.

Отец в изумлении открыл рот. Но Эбигейл не дала ему возможности возразить и продолжила:

— Но я больше так не думаю. Я знаю, что ты хотел защитить меня и мою маму, удачно выдав меня замуж. Я знаю, что дела в газете идут из рук вон плохо.

Родители переглянулись, и Эбигейл стало ясно, что мама тоже в курсе проблем. Это принесло ей немалое облегчение.

— Дела не так уж плохи, — запинаясь, сказал отец, — у нас немного упал тираж, но…

— Я знаю все, потому что последний год пишу статьи в «Морнинг джорнал».

Отец охнул и уставился на нее. Впервые в жизни он не нашелся, что ответить.

— Я начала писать отзывы о книгах, потом о пьесах. Хотела доказать, что могу хорошо писать, и редактор разрешил мне, потому что я публиковала статьи анонимно. Не вини его, это я уговорила его пойти на такой шаг.

— Конечно, ты, — сказала мать.

Эбигейл почувствовала в ее тоне гордость за дочь и улыбнулась ей.

— Но потом он сказал, что больше не может мне платить. Признался, что в газете большие проблемы. Я знала, что скандальные статьи повышают тираж и…

— «Морнинг джорнал» никогда не публиковал такого рода статьи, — высокомерно заявил отец.

— Я знаю, папа. Но возможно, именно поэтому твою газету покупают все хуже. Я узнала об одном аристократе, который вел на людях безупречную жизнь, но ходили слухи, будто в юности он совершил какой-то скандальный проступок. Я говорю о герцоге Мэдингли. Поэтому Гвен взяла меня с собой в Мэдингли-Корт, чтобы я некоторое время пожила там вместе с другими гостями.