Ей очень нравилось, когда он называл ее «Эбби»!

— И это работает?

Кристофер, наконец, обнял ее, привлек к себе и посадил на колени. Ее пышные юбки укрыли их ноги со всех сторон.

— Да, — выдохнул он, а потом крепко поцеловал ее в губы.

— Только не трогай прическу, — пробормотала Эбигейл, не прерывая поцелуя, — а то все поймут, чем я занималась.

Кристофер хрипло рассмеялся и начал ее ласкать, расшнуровывая платье и корсет, чтобы добраться до груди.

Эбигейл вытащила рубашку из его брюк и дотронулась до его мускулистого тела. Она наслаждалась его страстью, необузданностью. Вскоре он вошел в нее, едва не рыча от возбуждения. Они вместе взлетели на вершину блаженства, затем, постанывая и обмениваясь поцелуями, спустились вниз.

— Тебе надо почаще расстраиваться.

К ее удивлению, Кристофер встал, все еще находясь внутри ее, принес ее к софе и сел. Эбигейл высвободилась из его объятий и легла в углу. Он застегнул брюки.

— Ты такой опытный, — сказала Эбигейл, стараясь не обращать внимания на волнение при мысли о том, что она должна была сейчас сказать Кристоферу. — Мне даже не пришлось снимать панталоны.

— Тот, кто придумал их, не зря оставил прорезь в ткани. Очень полезное изобретение.

Кристофер видел, что шокировал ее своим заявлением, потому что Эбигейл покраснела. Он не выдержал и рассмеялся. Ей всегда удавалось развеселить его, отвлечь от неприятностей, сделать его жизнь лучше. Он знал, что скоро ему придется решать свалившиеся на него проблемы, но сейчас, в этом залитом солнцем кабинете, ему хотелось только смотреть на Эбигейл.

— Давай-ка я застегну тебе платье на случай, если к нам кто-нибудь постучится.

Эбигейл повернулась к нему спиной, а когда он закончил, вновь посмотрела на него.

— Хочешь — верь, хочешь — не верь, я решила стать журналистом не для того, чтобы писать такие статьи. — Она кивнула на газету.

Кристофер думал, что упоминание о болезненном предмете заставит его напрячься, но ничего подобного не случилось. Он с нетерпением ждал, что Эбигейл скажет дальше.

— Однажды, когда я была маленькой, мы с папой куда-то ехали в карете и остановились у фабрики, о которой собирался написать один из его журналистов. И папа стал говорить со мной так, будто я уже взрослая. Он рассказал о детях, которым приходится работать там с утра до ночи, о будущей статье, в которой ему хотелось написать об их тяжелой жизни, в надежде хоть как-то помочь им. И я увидела этих бедных детей. Они были одного со мной возраста, грязные, растрепанные, изможденные. Его статья изменила их жизнь к лучшему. С тех пор я каждую ночь запоем читала газету, колонку писем к редактору и репортажи с заседаний парламента. Я очень гордилась отцом, потому что он не только жертвовал деньги на благотворительность. Он и его «Морнинг джорнал» старались сделать Лондон лучше.

Кристофер легко мог представить себе Эбигейл в то время — любопытную, умненькую маленькую девочку. Большинство людей заботила только их собственная судьба, они довольствовались тем, что у них более-менее все в порядке, но Эбигейл хотела улучшить жизнь других. Кристофер не знал, встретит ли когда-нибудь такую женщину, как она. Он положил руку ей на колено и хотел что-то сказать, но она покачала головой:

— Позволь мне закончить, Крис. Я рассказала тебе эту историю, чтобы показать, какую важную роль играет газета в обществе, и как много я трудилась, чтобы научиться хорошо писать. И потому хочу написать свою статью, в которой опровергну то, что опубликовала «Таймс».

Кристофер на мгновение остолбенел от удивления, а потом его охватила злость, та самая злость, о которой теперь было известно всем вокруг. Он не зря десять лет учился контролировать себя. Он не позволит возобладать эмоциям, но и не позволит Эбигейл написать статью.

— Нет, — сказал Кристофер. — Ты этого не сделаешь.

— Крис, ты должен опровергнуть то, что написано в статье, иначе твое положение станет еще хуже. Доверься мне! Я докажу, что, несмотря на ошибки молодости, ты стал хорошим человеком.

— Ты только подольешь масла в огонь.

— Я ни, словом не обмолвлюсь о твоей пьесе. Напишу о тебе как о человеке, которого хорошо знаю.

— Не делай этого, Эбигейл. Не предавай меня!

— Почему ты отвергаешь помощь? Потому что хочешь все контролировать? Неудивительно, что ты любишь писать. В пьесе можно манипулировать героями, как тебе угодно.

— Я никогда не прощу тебя, если ты напишешь эту статью.

Эбигейл вздрогнула, как будто он ее ударил, Кристоферу стало на мгновение стыдно, но в итоге злость и ощущение того, что его снова хотят предать, взяли верх над остальными чувствами.

— Что ж, учитывая, что мы никогда больше не увидимся после того, как я уеду из поместья, я вынуждена принять это как факт. Но я все равно поступлю так, как будет лучше для всех нас.

— Хочешь сказать, для газеты твоего отца? В ее глазах заблестели слезы.

— Как ты можешь… впрочем, тебя можно понять. Ты не сможешь мне доверять после того, что случилось. Но статью я напишу. Нравится это тебе или нет.

Эбигейл прошла мимо него к двери с высоко поднятой головой.

— Я мог бы заставить тебя остаться, — бросил Кристофер.

— Ошибаешься, — даже не взглянув на него, ответила Эбигейл.

И, черт побери, она была права.

Эбигейл с трудом сдержала слезы. Но, вернувшись к себе в спальню, зарыдала. Эбигейл знала, что рано или поздно ее отношениям с Кристофером придет конец, но не представляла, каким он будет печальным.

Она собрала всю волю в кулак, вытерла слезы, умылась. Да, Кристофер никогда не станет ее мужем, никогда не узнает о ее любви, но она может написать статью, которая защитит его репутацию.

Эбигейл было больно, что Кристофер ей не доверяет. Но, придя в себя, Эбигейл поняла и даже приняла это. Кристофер был замкнутым, к тому же он узнал, что она собиралась его предать. Потом он поверил тому, что их отношения для нее важнее, чем статья, но теперь был уверен, что ошибался.

Но когда он прочитает ее в газете, то все поймет. Это будет ее прощальным подарком.

В дверь тихо постучали, на мгновение Эбигейл представила себе, что это Кристофер. Но это была Гвен.

— Ты одна?

— Разумеется? — печально улыбнулась Эбигейл. Гвен пожала плечами, вошла и закрыла за собой дверь.

— Я подумала, что, может быть, тебе больше повезло с Мэдингли, чем мне с Уэсли.

— Он так и не сделал тебе предложение?

Гвен покачала головой, однако на ее губах появилась улыбка.

— После того как его поцеловала, думаю, он, наконец, понял, как я к нему отношусь. По-моему, он хочет попросить у отца разрешения жениться на мне.