Поэтому Восемь Антидот зашел в холл министерства информации, сообщил о себе, назвав все свои титулы, и попросил любезную асекрету – практикантку, которая сидела за информационным столом, найти ему кого-нибудь, кто может уделить ему полчаса и объяснить будущему императору всего Тейкскалаана, как происходит быстрая коммуникация через гиперврата.

– Это для моего образования, – с бьющей через край веселостью сказал Восемь Антидот, и практикантка фактически погасила заговорщицкий смешок, прикрыв рот рукой. «Да, – подумал он. – Ты помогаешь наследнику империи сделать домашнюю работу. Так и продолжай считать».

Ждать ему пришлось совсем недолго, и он развлекался тем, что разглядывал, как подает себя министерство информации. Очень непохоже на Шесть раскинутых ладоней: ясно и четко, невозмутимые стены белого мрамора в сочетании с вездесущими акцентами кораллового оттенка, как если бы рукава асекрет перешли в архитектуру. Коралловые вставки в полу, выполненном в стиле халцедоновой мозаики, громадная хризантема в обрамлении более мелких лотосов. «Вечность», – вспомнил Восемь Антидот из какого-то давнего-давнего урока, когда он был очень маленьким, чуть ли не младенцем. Первым делом все изучали цветы. «Хризантемы есть вечность, лотосы – память и возрождение, поэтому знак министерства информации содержит и то и другое. Им нравится думать, что они знают все, всегда знали и всегда будут знать. По крайней мере, так говорит Одиннадцать Лавр».

Он еще не знал, что скажет сам. Пока не знал.

Поговорить с ним вышел толстый широкоплечий человек с открытым лицом – такие лица кажутся дружескими, даже когда никаких дружеских чувств их владельцы к тебе не питают. Хорошее лицо для сотрудника министерства информации.

– Ваше сиятельство, – сказал он, – насколько я понял, вы хотите поговорить о межзвездных коммуникациях?

Восемь Антидот принял вид своего предка-императора, собрал рот и глаза в то самое знающее, заинтересованное, невозмутимое выражение, от которого Девятнадцать Тесло отшатывалась в удивленном узнавании. Ему это удавалось все лучше, оно действовало даже на тех, кто едва знал предка. Это было взрослое выражение, и люди начинали нервничать на полезный для него манер, когда он проделывал это со своим детским лицом.

– Очень хочу, – сказал он. – Если не отбираю ваше драгоценное время, асекрета… простите бога ради, но я не расслышал вашего имени.

– Один Цикламен, ваше сиятельство, – сказал асекрета. – Имею честь быть вторым заместителем по Эпистолярному департаменту министерства информации, что означает, что я именно то лицо, которое немало времени посвящает хитростям межзвездных коммуникаций через гиперврата. Этот процесс, ваше сиятельство, настолько автоматизирован и запускается так регулярно, что мое время с максимальной пользой может быть потрачено на информирование вас. Хотите пройти в конференц-зал?

Один Цикламен был удивительно угодлив, но таким образом, что Восемь Антидот чувствовал себя в большей степени польщенным, чем раздраженным. Ему захотелось овладеть этим навыком.

– Да, пожалуйста, – сказал он, прикинув, что бы подумали про него сейчас камеры наблюдения Города: вот он идет за агентом министерства информации в бело-бежевый конференц-зал. Здесь не было голографических стратегических столов, не было звездных карт Вселенной. Только голографический проектор в одном конце обычного стола; луч проектора был минимизирован и лишь слегка мигал. Стулья были слишком велики для него. Его ноги не доставали до пола, а потому он скрестил их под собой на сиденье. Так было лучше, чем сидеть, покачивая ими, и он чувствовал себя устойчивее.

– Каким образом послание, отправленное с Жемчужины Мира, отдаленной на тысячи световых лет, доходит до места назначения за считаные часы? Скажите, второй заместитель министра, – спросил он тоном изысканной вежливости, словно говорил с одним из своих наставников, – может ли послание двигаться быстрее, чем обычно? Или медленнее?

– В сугубо техническом смысле послание не может двигаться быстрее или медленнее, чем со скоростью прохождения через гиперврата, ваше сиятельство, – сказал Один Цикламен. – Гиперврата тут являются камнем преткновения. Простите, вы понимаете, как они действуют, или нет?

– Если запутаюсь, я вам скажу, – ответил Восемь Антидот, он сплел пальцы рук, делая из них подставку для подбородка, и уставился внимательным взглядом в Один Цикламена. Как работают гиперврата, знали все. Единственный путь с одной стороны на другую лежал через окно. Только здесь не горный кряж разделял два участка земли, а одна сторона представляла собой сектор пространства, другая же была совершенно иной и могла находиться где угодно. Никакого сочленения между секторами не было, только врата и несколько секторов Тейкскалаанского пространства – хотя в исчислении векторов никто не знал, где они располагались относительно Жемчужины Мира. Но попасть туда было так же легко, как сесть в метро на Плац Сентрал Девять, если только знать, через какие врата нужно проходить.

Если не знать, то приходится ползти на досветовой скорости по всей галактике в надежде свернуть туда, куда нужно, до своей смерти. Именно благодаря гипервратам и существовала империя.

Один Цикламен говорил в течение нескольких секунд, и Восемь Антидот не знал, хорошо ли поступает, делая вид, что внимательно слушает, тогда как на самом деле не слушал.

– …электронные коммуникации главным образом передаются со скоростями выше скорости света – практически мгновенно! – через наши сигнальные станции в пределах какого-либо сектора уже в течение сотен лет. Но через гиперврата могут перемещаться только физические объекты, тогда как нефизические могут передаваться через имперскую сигнальную службу. Понимаете, в чем проблема?

– Кому-то приходится доставлять послание на инфокарте через все гиперврата между отправителем и получателем.

– Именно! В этом, кстати, и состоит моя работа, ваше сиятельство, и сама причина существования моей должности. Эпистолярный департамент комплектует почтовую службу. Мы – единственные сотрудники министерства, которые летают на космических кораблях, хотя наши перелеты коротки, туда и обратно через гиперврата с почтой. В большинстве своем они теперь работают автоматически.

– Беспилотные корабли, – кивнул Восемь Антидот.

– Алгоритм маршрутизации очень прост, – сказал Один Цикламен, пожимая плечами. – Нет никаких оснований отправлять человека, если только работа не срочная или если гиперврата какие-то хитроумные, трафик напряженный.

Срочная работа, как у Шестнадцать Мунрайз. Неужели министерство информации переслало послание, которое было насквозь анти-информационным? Прочитывало ли министерство отправляемую физическую почту или ее просто доставляли – кучу инфокарт, как наихудшую возможную груду оставшейся без ответа дворцовой почты? Восемь Антидот представил себе мешок с множеством инфокарт или кучу ящиков, и его привела в ужас одна мысль о таком количестве информации за один раз.

Он не стал спрашивать, как формируется расписание срочной работы. Это было бы слишком очевидно, а он сегодня исполнял роль шпиона. Не исключалось, что, став однажды шпионом, человек остается им навсегда – ему определенно нужно будет об этом подумать. Так что он спросил о другом: