– Какая?

Я смотрю на пол. Платье комком лежит на полу рядом с туфлями. Сначала я ничего не понимаю, но потом вижу, что рядом валяется мой лифчик. Вот черт! Быстро вскакиваю и пытаюсь выхватить у него бумажку.

– Не придуривайся! Ты что, взяла у него номер?

Хардин вытягивается, держа листочек над головой, так что у меня нет ни малейшего шанса до него дотянуться.

– Ты все не так понял! Я была зла, а он…

– Ерунда! – орет он.

Опять. Узнаю этот взгляд. До сих пор помню, как впервые увидела на его лице это выражение. Он громил мебель в доме своего отца, и именно так исказилось его лицо, когда я его увидела.

– Хардин…

– Иди! Звони ему! Пусть он тебя трахнет, потому что мне это уже на хрен не надо!

– Ты слишком остро реагируешь, – замечаю я, слишком пьяная, чтобы вступать с ним в перепалку.

– Остро реагирую? Да я только что нашел номер другого парня у тебя в одежде! – шипит он сквозь зубы, сжав челюсти от досады.

– Ты тоже не ангел, – отвечаю я, а он ходит взад-вперед. – Если ты собираешься на меня орать – побереги глотку, я устала скандалить с тобой каждый день, – говорю я со вздохом.

Он сердито тычет в меня пальцем.

– Конечно, устала! Потому что ты постоянно выводишь меня из себя; я из-за тебя так себя веду, и ты это знаешь!

– Нет! Это не так. – Я стараюсь говорить тише. – Ты не можешь во всем обвинять меня. Мы оба совершаем ошибки.

– Нет, это ты делаешь ошибки. Тонны гребаных ошибок! Я устал от этого. – Он проводит рукой по волосам. – Ты думаешь, я хочу себя так вести? Ни хрена! Ты меня вынуждаешь!

Я сохраняю спокойствие.

– Давай плачь, – издевательски требует он.

– Я не собираюсь плакать.

Его глаза расширяются.

– Ну и ну! Сюрприз так сюрприз! – Он аплодирует мне самым унизительным образом.

Я смеюсь. Это его останавливает.

– Чему ты смеешься? – Он смотрит на меня в упор. – Отвечай!

Я качаю головой.

– Ты облажался. Ты колоссально облажался.

– А ты эгоистичная сука! Что скажешь?

Он вскакивает, и я резко перестаю смеяться. Затем молча встаю с кровати, хватаю из шкафа футболку и шорты и под его взглядом торопливо натягиваю их.

– Куда это ты собралась? – спрашивает он.

– Оставь меня!

– Нет, иди сюда. – Он приближается ко мне, и я ужасно хочу дать ему пощечину, но я знаю, что он меня остановит.

– Отстань от меня! – Я вырываю руку. – С меня хватит метаний! Я устала и совершенно опустошена. Ты меня не любишь, ты просто хочешь обладать мной, а я тебе этого не позволю, – говорю я, глядя в его зеленые глаза. – Ты болен, Хардин, и я не могу тебе помочь.

Лицо каменеет от осознания того, что он наделал, и с него исчезают все эмоции. Плечи опускаются, из глаз исчезает блеск, и когда он смотрит на меня, я вижу только два своих отражения. Мне нечего больше сказать, а ему нечего больше ломать внутри меня, – и когда он наконец это понимает, с его лица сходят все краски.

Тесса

Лэндон открывает дверь, протирая глаза. Он полуодет, на нем одни клетчатые штаны.

– Можно я посплю у тебя? – спрашиваю я, и он сонно кивает, не задавая никаких вопросов. – Прости, что разбудила.

– Все нормально, – бормочет он и ковыляет обратно к кровати. – Вот, ты можешь лечь на другую половину.

Лэндон передает мне высокую белую подушку. Улыбаясь, я прижимаю ее к себе и сажусь на край кровати.

– Вот за это я тебя и люблю. То есть не только поэтому, но и за это тоже.

– За то, что я дал тебе самую лучшую подушку? – Улыбка полусонного Лэндона еще более очаровательна.

– Нет. За то, что ты всегда помогаешь мне… И у тебя есть мягкие подушки.

Я так медленно говорю, когда я пьяная… даже странно.

Лэндон ложится на спину. Сдвигается к краю кровати, чтобы освободить мне побольше места.

– Он тоже собирается сюда прийти? – спрашивает он.

– Не думаю.

На мгновение шутка Лэндона и его мягкие подушки исчезают за стеной боли от слов, которыми мы с Хардином обменялись несколько минут назад.

Ложусь на свою половину и смотрю на Лэндона.

– Помнишь, ты сказал, что он еще не безнадежен? – шепчу я.

– Да.

– Ты действительно в это веришь?

– Да, конечно… – Он делает паузу. – Если он не натворил что-то еще.

– Нет, но… на самом деле ничего нового. Просто я не знаю, что еще делать. Мы постоянно возвращаемся к исходной точке. Каждый раз, когда я думаю, что мы делаем успехи, он становится тем же Хардином, которого я встретила полгода назад. Он называет меня эгоистичной сукой или говорит, что не любит меня, – и я знаю, что он так не думает. Но каждое новое оскорбление давит на меня немного сильнее, чем раньше. И начинаю думать, что он такой от природы. Он не может измениться.

Лэндон задумчиво смотрит на меня, прежде чем ответить:

– Он назвал тебя сукой? Сегодня?

Я киваю, и он тяжело вздыхает, потирая рукой лицо.

– Я тоже наговорила ему всякого. – Я икаю. Завтра тяжелое сочетание вина и виски даст о себе знать.

– Он не должен тебя так называть – он мужчина, а ты женщина, это всегда плохо, Тесса. Так что, пожалуйста, не оправдывай его.

– Я не оправдываю… Просто… – Я вздыхаю, понимая, что все-таки пытаюсь оправдать Хардина. – Думаю, что все это из-за Сиэтла. Он сделал для меня татуировку, говорил, что не может жить без меня, а потом сказал, что возвращается ко мне, просто чтобы потрахаться. О черт! Извини, Лэндон! – Прячу лицо в ладонях.

Не могу поверить, что я это ему сказала.

– Все нормально, ты же просто ловила рыбу в джакузи своими трусами, помнишь? – усмехается он, снимая напряжение.

Надеюсь, что в комнате достаточно темно, чтобы не было видно, как я краснею.

– Эта поездка стала катастрофой. – Я прижимаюсь головой к прохладной подушке.

– Может быть, и нет. Может быть, это то, что необходимо вам обоим.

– Чтобы расстаться?

– Нет… А что, это уже произошло? – Он поворачивает ко мне голову.

– Я не знаю. – Я прячу лицо в подушке.

– Ты этого хочешь? – деликатно спрашивает он.

– Нет, но, кажется, я должна этого хотеть. Неправильно, если это так и будет продолжаться из дня в день. Может, я и сама не ангел, я всегда ждала от него слишком многого.