— Зачем ты привел меня в такое людное место? Неужели не боишься, что мы встретим еще кого-нибудь из твоих знакомых и снова придется меня представлять?

Адаму и в голову не могло прийти, что Саванна чувствует себя рядом с ним неуверенно. Уж с кем, с кем, а с Бетси Адаму меньше всего хотелось знакомить Саванну независимо от того, была она его женой или нет. Он до сих пор не мог прийти в себя от наглого поведения его бывшей любовницы и проклинал ту минуту, когда снова увидел ее. Думая о том, как избежать еще одной встречи с Бетси в те последние часы, которые она проведет в Новом Орлеане, Адам не уловил обиды в тоне Саванны и добродушно ответил:

— Вряд ли мы встретим здесь кого-нибудь из знакомых. Мало кто остается в городе в это время года. Да и вообще, что нам за дело до них!

Не подозревая, что этими словами еще больше обидел Саванну, Адам увлек ее за собой. При других обстоятельствах Саванна пришла бы в восторг от царившей здесь суеты и невероятной толчеи. Однако, поглощенная своими печальными мыслями, она ничего не замечала. Здесь можно было услышать французский, хинди, английский и даже немецкий, когда продавцы и покупатели вежливо торговались среди умопомрачительного обилия товаров, которыми славился этот огромный рынок. В одной его части на передних рядах торговали живой домашней птицей, связанной за ноги по три штуки, всевозможной дичью, свежей, прямо из реки рыбой; в другой продавали горох, свеклу, помидоры, индийскую кукурузу, имбирь, ежевику и артишоки. Выглядело все до того аппетитно, что слюнки текли. Заполонившая рынок толпа представляла собой живописнейшее зрелище: квартеронки в нарядных красно-желтых платьях, рабы в лохмотьях, полуголые грязные индейцы, джентльмены в темно-синем со своими спутницами в одежде пастельных тонов. Сквозь толпу, грациозно покачивая бедрами, пробиралась негритянка, предлагавшая букеты роз, фиалок, испанского жасмина и гвоздики. Саванна ничего этого не видела, думая о своем. Это не ускользнуло от Адама, и он, выведя ее из толпы, направился к уютному маленькому магазинчику на улице Шартрез. Саванна безропотно последовала за ним.

Адам был в недоумении, он чувствовал, что что-то неладно, но не мог понять, в чем дело. Неужели минувшая ночь так и не рассеяла ее сомнений? Ведь она была такой податливой в его объятиях, и они вместе достигли вершины блаженства, испытав наслаждение и восторг, о которых можно только мечтать. Что же случилось? Неужели она все еще помнит, на какую он пошел хитрость, чтобы заставить ее вступить с ним в брак? Это окончательно испортило настроение Адаму, но он не мог не признаться себе, что, окажись он на месте Саванны, вряд ли мог бы так скоро забыть обиду и ощущать радость жизни.

Он то и дело с тревогой посматривал на непроницаемое лицо Саванны. На нем не было ни злости, ни огорчения, ни обиды, но от этого Адаму не становилось легче. И, поразмыслив, он понял, что прошлая ночь ничего не изменила в их отношениях. Просто Саванна хотела его, и ему удалось доставить ей удовольствие. Когда они вошли в магазин на улице Шартрез, Адам был темнее тучи, она тоже хмурилась, вспоминая, как он быстро распрощался с Эшерами, а потом поспешил увести ее с Французского рынка. Наверняка стыдится ее и уже жалеет, что так скоропалительно женился на ней. А визит в этот маленький магазин лишь убедил молодую женщину в ее правоте.

У Саванны перехватило дыхание и голова пошла кругом от обилия роскошных тканей и фасонов, выложенных перед ней хозяйкой магазина, мадам Галланд, прославленной портнихой с изысканным вкусом, не знавшей себе равных в выборе цвета ткани и фасона. Небольшого роста, брюнетка, с волосами, аккуратно собранными на затылке, мадам Галланд усадила Адама и Саванну на удобный диванчик, обитый бледно-розовым плотным шелком. Она сразу заметила, что клиенты не в духе, но виду не подала и показала уже почти готовые наряды, заказанные Адамом еще в его первый приезд в Новый Орлеан.

Дружелюбно глядя на молодую чету светло-карими глазами, портниха положила Саванне на колени восхитительную мантию из нежного шелка и проворковала:

— Может быть, мадам пожелает ее примерить? Тогда я кое-что подправлю, если понадобится. У меня есть еще несколько почти готовых нарядов, их надо только чуть-чуть подогнать по фигуре. — И, окинув опытным взглядом Саванну, она весело добавила: — Месье не ошибся в размерах, так что, надеюсь, вы останетесь довольны.

Когда они покинули магазин. Саванна вышла словно в тумане. Она смутно помнила этот свой визит к мадам Галланд. Мадам водила ее в маленькую примерочную и там порхала вокруг нее, примеряя то одну, то другую вещь, которым, казалось, не будет конца. Затем Адам, все такой же хмурый, выбрал еще несколько тканей и фасонов для поистине королевского гардероба Саванны. Сама же она оставалась совершенно безучастной и к платьям, и к мадам Галланд, наблюдая за всей этой суматохой словно издалека. Она ничего не хотела. Душа ее была мертвая Все эти роскошные платья, ткани, кружева угнетали ее, увеличивая пропасть между ее простеньким платьицем и дорогими, стоившими целое состояние нарядами и соответственно между ней и Адамом.

После визита к мадам Галланд Саванна впала в отчаяние, и ее вновь стали одолевать сомнения и страхи. Адам никогда не терял чувства юмора, но сейчас был мрачен, и Саванна не решалась объяснить ему, что их брак, несмотря даже на то, что она ждет ребенка, все же оказался ошибкой и они не должны притворяться и допускать того, что произошло прошлой ночью.

Когда они вернулись в гостиницу, отчуждение между ними стало еще заметнее. Они почти не разговаривали, занятые своими мыслями, следует заметить, не очень приятными.

— Полагаю, я должна поблагодарить тебя за все эти красивые вещи, — сказала наконец Саванна, нарушив молчание.

Адам был зол. И неудивительно. Мысль о том, что он полюбил женщину, которая ив грош его не ставит, была не из приятных.

Он мрачно посмотрел на нее и с тронувшей губы насмешливой улыбкой негромко сказал:

— Должна поблагодарить? В самом деле? Да любая женщина была бы на седьмом небе от счастья, если бы муж проявил такую щедрость! — Он прищурился. — Но ты не такая, как все, не так ли?

— Не такая, — резко ответила Саванна, оскорбленная тем, что он надеялся подарками купить ее расположение. — Хотя бы потому, что согласилась выйти за тебя замуж! — После пережитых утром унижений Саванна была полна решимости все поставить на свои места и с горечью продолжила: — Но у меня не было выбора, я ношу под сердцем твоего ребенка, и ты должен дать ему имя. Это и заставило меня стать твоей женой. Но ублажать твою похоть я не собираюсь и хочу иметь отдельную спальню.

Адам побледнел. На скулах заиграли желваки. После проведенной с ней восхитительной ночи он мог ожидать чего угодно, но не этого. Он плотно сжал губы и грубо схватил ее за руку.

— Похоть? — Он перешел на крик. — То, что было между нами прошлой ночью, ты называешь похотью?

Саванна отвела взгляд, не в силах смотреть в его полные гнева сапфировые глаза, и, поскольку была уверена в своей правоте, отвернулась и упрямо молчала.