— Успокойся, любовь моя! Не надо таких резких движений, — прошептал он, когда Саванна выгнула спину и впилась в его плечи ногтями. — Доверься мне, милая! И ты узнаешь, сколько наслаждения может принести женщине мужчина. Пусти меня к себе и не сопротивляйся!

Он не спрашивал, он приказывал, и Саванна обвила руками его шею, а он снова прильнул к ее губам, страстно, почти яростно, с трудом сдерживая томившее его безумное желание. Но он поклялся себе дать возможность Саванне насладиться сполна в их первую брачную ночь и решил терпеть, пока хватит сил.

Саванна, став заложницей собственного тела, забыла обо всем на свете, жаркие ласки Адама нанесли сокрушительный удар по всем доводам разума. Теперь она прислушивалась только к своим ощущениям и голосу плоти. Его поцелуи доводили ее до неистовства. Он отрывался от ее губ для того лишь, чтобы пощекотать языком соски, прежде чем обжечь поцелуями живот и скользнуть губами еще ниже…

Саванна ахнула, испытав стыд и ни с чем не сравнимое наслаждение, когда Адам прильнул губами к золотистым завиткам между бедер, и замерла в изумлении. Краешком глаза она заметила, как заблестели глаза Адама, когда севшим от страсти голосом он ласково произнес:

— Я очарован тобой, твоим восхитительным телом, каждой его частичкой.

Охваченная страстью, Саванна при всем желании не смогла бы помешать ему, и когда, раздвинув ей ноги, он пощекотал языком ее лоно, задрожала от возбуждения и удовольствия. Адам продолжал тихонько водить языком по мягкой плоти, в то время как Саванна извивалась всем телом. Она изо всех сил теребила его густые красивые волосы, желая слиться с ним воедино, разделить безумную страсть, сотрясавшую ее тело… Она вся горела, груди мучительно ныли, губы тянулись к его губам, Адам не переставал ласкать языком ее лоно, и ее бурная реакция еще больше возбуждала его, и он всеми известными ему способами попытался довести ее до неистовства, чтобы ощутить, как трепещет под ним ее тело. Он чувствовал, что Саванна близка к финишу, так же как и он, но ни боль в паху, ни безумное желание погрузиться в ее гостеприимно розовевшее перед ним разгоряченное лоно не могли заставить его успешно завершить начатое. Он сжал ладонями ее бархатистые ягодицы, и податливое тело Саванны оказалось полностью в его власти.

Из груди ее вырвался приглушенный стон, и ей показалось, словно она плывет по волнам наслаждения, увлекаемая бурным потоком страсти. На какой-то момент все исчезло, будто утонуло в густом тумане. Постепенно она стала возвращаться к реальности, и из тумана выплыло прекрасное лицо Адама. Не выпуская ее из объятий, он ей нашептывал на ухо что-то ласковое и нежное, обещая неземное блаженство… Саванна все еще возражала, смущенная и в то же время изумленная силой только что испытанного ощущения. Боже! Чего только он не проделывал с ней! Такое и во сне не могло присниться. Постепенно дыхание ее выровнялось, и, умиротворенная, лежа в его объятиях, Саванна подумала о том, что сама она побывала на вершине блаженства, в то время как Адам по-прежнему оставался на грешной земле. Прижавшись щекой к его широкой груди, она ощущала на своих волосах его теплое дыхание, а между бедер томился он, горячий и твердый, терпеливо ожидая, когда ему будет позволено ринуться в бой.

Саванна бросила взгляд на лицо Адама, ласково провела по нему ладонью, а он, ловя губами ее изящные, тонкие пальчики, прошептал:

— С возвращением на землю!

Она счастливо улыбнулась и, смущенная, глядя в его сапфировые глаза, ответила:

— Я-то возвратилась, а ты, похоже, ее не покидал!

— Хочешь, чтобы я тоже побывал на вершине блаженства? — спросил он с лукавой улыбкой, целуя ее в висок.

И тут Саванна поняла, что все еще хочет его. Она снова затрепетала, охваченная сладкой истомой, соски набухли и затвердели. Желание горячей волной разлилось по телу.

В глубине аквамариновых глаз появился чувственный блеск.

— Очень хочу, — с многообещающей улыбкой ответила Саванна. — Просто мечтаю, чтобы ты побывал на вершине блаженства.

Тихонько застонав, Адам привлек ее к себе, запечатлел на ее губах долгий, страстный поцелуй и стал ласкать ее грудь. Саванна же, возбуждаясь все больше и больше, с восторгом принимала его ласки.

Однако Адам и на сей раз не торопился, хотя терпеть больше не было сил, и, лишь убедившись, что Саванна жаждет снова испытать экстаз, погрузился наконец в ее горячее лоно, громко застонав от вожделения. Тела их двигались в унисон, вершины блаженства они достигли в один и тот же момент.

В эту ночь Саванна поняла, что интимная жизнь — это целая наука и что нет ничего запретного, особенно если мужчина и женщина любят друг друга. Она оказалась способной ученицей и быстро усвоила многое из того, чему ее учил Адам. Ее руки и губы скользили по его телу, и, к ее изумлению, он не оставался равнодушным к ее неумелым ласкам. Казалось, их любовный поединок будет длиться вечность.

Лишь когда за окнами забрезжил рассвет, Адам наконец осушил до дна чашу наслаждения, и оба, умиротворенные, уснули, однако и во сне Адам не выпускал ее из объятий, словно боялся, что она исчезнет, и ее золотистые волосы щекотали ему губы.

Саванна не знала, как долго спала, а когда открыла глаза, Адама рядом не было. Какое-то время она неподвижно лежала, глядя на расшитые золотом шелковые покрывала, и перед ее мысленным взором проходили одна за другой картины минувшей ночи. Как она посмотрит Адаму в глаза при свете дня, после того, что, потеряв всякий стыд, позволила ему вытворять с ней такие ужасные вещи, да еще получала при этом удовольствие и всячески потворствовала ему?! Ведь в их отношениях ничего не изменилось, и единственной причиной их злополучного брака по-прежнему оставался будущий ребенок. Не дитя любви, а дитя похоти. Ведь до сих пор ни один из них не произнес слово «любовь». Даже прошлой ночью, которая оказалась лишь отвратительной пародией на любовь. Саванна уткнулась лицом в подушку и застонала. Ничего, кроме пустоты, она не испытывала. Как теперь вернуться к тем рубежам, которые ему удалось взять из-за коварного предательства ее тела? Только она повинна в случившемся. Адам тут ни при чем. Он не брал ее силой. Она отвечала на его ласки. Мало того, побуждала его делать с ней все, что ему хотелось. Боже! Если бы только она могла возненавидеть его! Сделать так, чтобы ее тело дрожало от омерзения, а не от страсти, когда он к нему прикасается!

Чтобы прогнать наваждение, Саванна села в постели и отдернула занавеску, за которой стояла кровать. Яркий солнечный свет хлынул в комнату. Саванна зажмурилась и поняла, что уже позднее утро. Отыскав пеньюар, который Адам вчера сдернул с нее, Саванна накинула его и осторожно встала с постели. В комнате никого не было, лишь на туалетном столике лежал на видном месте листок бумаги. Это была записка от Адама, всего несколько слов, написанных наспех. Он ушел куда-то по срочному делу и обещал скоро вернуться. Он также сообщал, что распорядился насчет ванны и завтрака. Ей оставалось лишь дотронуться до сонетки, чтобы любое ее желание было тотчас же исполнено.