Девушка чуть неловко поднялась, аккуратно сложила руки на животе и так и стояла, не поднимая глаз.

- Как к вам обращаться?

Похоже мой вопрос слегка ее удивил, она робко, как-то искоса, оценивающе, глянула на меня, мгновение подумала и сказала:

- Я думаю, что вы можете звать меня шан Эльда… Или, просто по имени, если вам так будет угодно.

- Шан Эльда, давайте сядем и поужинаем. Доктор сказал, что вы должны хорошо питаться. Горничных я отпустила, поэтому мы сможем спокойно поговорить.

У окна уже стоял накрытый стол. Эльда робко, бочком, уселась напротив меня, а я принялась снимать крышки с горячих блюд и нарезать еще парящий ростбиф.

Ела Эльда очень аккуратно и элегантно, если бы я не знала, что несколько дней она была практически без пищи, то я никогда бы и не подумала, что она голодна - так неторопливы и изящны были ее движения.  Первую часть трапезы мы мало говорили, и я исподтишка рассматривала гостью, пытаясь составить какое-то мнение.

Молода. Очень красива. Матовая, чуть смугловатая кожа, точеные черты лица, которые не портила даже легкая горбинка на носу, сочные, прямо-таки роскошные вишневые губы и удивительной длины густые ресницы. Цвет глаз я разобрать не могла, потому что смотрела она только в свою тарелку, очевидно стесняясь поднять на меня взор. Брови разлетелись на чистом лбу крыльями чаек. Смоляные волосы были собраны в тяжелый узел, и вдоль левой щеки волной сбегала кокетливая прядка.

К середине ужина я решила разбить молчание:

- Сколько вам лет, шан Эльда?

Она робко подняла на меня взгляд и сказала:

- Двадцать, санги Алуна.

Я удивилась. Двадцать лет, по местным меркам, - совсем еще ребенок. Если у нее нет магии, то до двадцати восьми она даже несовершеннолетняя. Неужели в таком возрасте можно было отдать малышку замуж?

- Всего двадцать и вы уже замужем?

Она потупилась и шепотом, как будто доверяя мне какую-то тайну, ответила:

- Я сирота, санги Алуна.

Признаться, ее ответ меня обескуражил. Я до сих пор не слишком знала местные законы, а еще меньше имела представление о законах её страны, но все же мне казалось, что брак в столь юном возрасте – это скорее отклонение от нормы. Немного подумав, я налила нам по большому кубку вина. Думаю, вино на стол слуги добавили скорее из вежливости и по привычке, все знали, что я предпочитаю взвар или воду, а утром молоко, но вино на столе сангиров стоять должно.

У меня не было цели напоить ребенка, мне просто казалось, что несколько глотков дадут девочке возможность чувствовать себя не так скованно. В общем-то, так и получилось. Постепенно наш разговор становился более содержательным и Эльда все охотнее рассказывала о себе.

Она осталась сиротой в возрасте около десяти лет – умер ее отец, не забыв перед смертью разориться. Девочку и ее мать взял в свой шарим младший брат отца. Как я поняла из разговора, шарим – что-то вроде нашего гарема.

Эльде было двенадцать, когда от непонятной болезни умерла мать и, поскольку, она очень раздражала старшую жену своего дяди, ее отправили в так называемый Вдовий Харадж.

- Что такое Вдовий Харадж, шан Эльда?

От выпитого вина бледноватое лицо ее порозовело, прекрасные карие глаза заблестели, и вся она как будто отогрелась внутри.

- О, санги Алуна! Харадж – это очень древнее слово. Когда-то оно значило просто «защищенное место». А в общем-то смысл не сильно изменился и сейчас. Вдовий Харадж – это маленький городок, где живут самостоятельные вдовы.

- Что значит самостоятельные вдовы?

- Это богатые женщины, которым после смерти мужа есть на что жить.

- А если вдове не на что жить?

- Тогда она вместе с детьми идет в шарим к родственникам.

- А если у нее нет родственников и нет шарима, готового принять их?

- Тогда она может устроится прислугой во Вдовий Харадж и делать ту работу, которая ей по силам. За это ее будут кормить, одевать и защищать. А ее дочерей возьмут ученицами в мастерские и научат шить, вышивать и делать разную женскую работу.

- А что случается с мальчиками?

- Мальчики поступают или в войско Великого Шанона или, если они недостаточно крепки физически, их устраивают прислугой к купцам, но жить после семи лет с матерью мальчик не может.

От всех этих рассказов на меня веяло сказками «Тысяча и одной ночи». Конечно, какие-то различия были, но в целом, мир Шарийского Хараджа казался мне похожим на наши восточные страны. Именно так, как их представляет обычный европеец. 

По рассказам Эльды, Вдовий Харадж представлял из себя микрогородок на одном из островов. Большая часть острова была обнесена стеной, построенной магами в додревние времена. Проникнуть за стену ночью мужчины не могли. Днем же вход был свободный. На меньшей части острова располагалось жилье мужчин, которые обслуживали и охраняли это «бабье царство» и большой припортовой рынок, куда регулярно приходили купеческие суда.

На большей части острова располагались поместья самостоятельных вдов. Многие из них содержали мастерские, где делали прекрасные ткани со сложными рисунками, расшивали их золотом и мелким жемчугом.

Жемчуг добывали, а точнее выращивали, на прибрежных отмелях. Надо сказать, эта часть истории меня очень удивила. Когда-то давно, на Земле, я читала историю появления искусственно выращенного жемчуга, и знала, что у нас он появился только в девятнадцатом веке. Однако, ни каких подробностей о жемчужных фермах Эльда мне рассказать не смогла – выращивание жемчуга занимались мужчины, которые брали себе разрешенных законом трех жен из Вдовьего Хараджа и учили их работать. Тут Эльда покачала головой и с сожалением в голосе заметила:

- Девушки на ферму требовались все время – выйти замуж за работника фермы считалось большим несчастьем.

- Почему?

- Они почти всегда гибли молодыми, и мужчина женился снова.

Пара мастерских изготовляло шерстяные ковры, и три – шелковые, из знаменитого морского шелка. Как я поняла, морской шелк – это какие-то водоросли, растущие на большой глубине и после обработки превращающиеся в очень прочную глянцевую нить.

Вообще о ремеслах, которыми кормился остров, Эльда знала не слишком много. Саму ее обучали готовить, вести хозяйство, считать, писать и немного – петь. Свое содержание и обучение она отрабатывала тем, что четыре часа каждый день шила в мастерской хозяйки одежду для воинов Великого Шанона. Кроме того, после замужества девушки хозяйка имела право на некую финансовую благодарность от мужа служанки.

Еще на острове действовала одна из самых больших в стране мастерская по производству косметики, правда работала она большей частью на привозном сырье.

Купцы везли на остров корм для птиц и скота, заморские фрукты, вина и еще некоторые виды продуктов. Забирали с острова ткани, ковры, косметику и бесчисленные комплекты одежды для войска Великого. Как я поняла, общая численность населения острова была около пятнадцати тысяч.