Приведенные выше географические сведения позволяют понять причины трех разновидностей войн, которые велись в разных направлениях (партизанская – в горах, маневренная – в Джазире и позиционная – в среднем течении Тигра) и о которых постоянно говорится в ассирийских анналах, начиная с XIII в. до н. э. Эту цену Ассирия должна была заплатить не только за расширение своих границ, но и за собственную свободу.

Как только Ашшур-убаллит освободил свою страну от власти Митанни, на этих трех фронтах начались боевые действия. Его сын Эллиль-нирари напал на Вавилон, победил Куригальзу, и, как сказано в источнике, «они разделили поля, они разделили страну, они установили (заново) границы». В сохранившихся лишь фрагментарно анналах Арик-ден-или говорится о походе в горы Загроса, в то время как из летописи его преемника Адад-нирари I мы узнаем, что он направил свое войско на Джазиру и захватил (по крайней мере, на короткое время) этот регион «вплоть до Каркемиша, который на берегу Евфрата». В другом источнике сказано, что он вынудил касситов подписать новое соглашение о границах.

Однако величайшим представителем этой династии являлся, несомненно, Салманасар I (1274–1245 до н. э.), который, подчинив «могучие горные твердыни» Уруатри (Урарту, современная Армения) и «страну гутиев, которые умеют грабить», выступил против бывших союзников Ассирии – хурритов. Он атаковал Шаттуару, «царя Ханигальбата», и его наемников, хеттов и ахламу, и победил их: «Я сражался в битве и завершил их поражение. Я убил бесчисленное множество из его пораженного и разрозненного войска… Девять его крепостей и его столичный город я захватил. Сто восемьдесят его городов я превратил в руины… Их страну я покорил, и остальные их города я предал огню». Возможно, именно этот подвиг ассирийского царя, осуществленный через несколько лет после битвы при Кадеше, сплотил египтян и хеттов, так как хурриты потеряли свою последнюю твердыню, а ассирийцы, оказавшиеся в Каркемише, готовы были войти в Сирию.

В середине XIII в. до н. э. критическая ситуация вокруг Вавилона, которому угрожал его могущественный сосед, усложнилась из-за внезапного появления на политической арене Элама, прежде незаметного на ней на протяжении примерно 400 лет. Престол в Сузах заняли представители новой династии, энергичные правители, стремившиеся, помимо всего прочего, утвердить свою власть над касситами Ирака, а также их соплеменниками, оставшимися в Иране. Вскоре после 1250 г. до н. э. невезучий Каштилиаш IV оказался зажат между двумя врагами: Унташ-Напиришей, эламским царем, построившим прекрасный зиккурат и храмы в Чога-Занбиле, что неподалеку от Суз, и правителем Ассирии Тукульти-Нинуртой I (1244–1208 до н. э.). Эламцы победили в сражении, но Тукульти-Нинурта захватил столицу.

Этот подвиг стал причиной гордости для ассирийцев. Именно ему посвящена единственная дошедшая до нашего времени ассирийская эпическая поэма – несомненно, весьма предвзятое сочинение, известное как «Эпос о Ту-культи-Нинурте». В этом произведении вся вина возложена на плечи Каштилиаша, якобы нарушившего клятву и устроившего заговор против Ассирии, из-за чего боги его страны покинули его, а сам он потерпел поражение. В то же время, судя по строительной надписи, найденной в Ашшуре, Тукульти-Нинурта принял решение о нападении на Вавилон без каких-либо внешних причин: «Я вынудил Каштилиаша, царя Кардуниаша, вступить в бой. Я привел к поражению его войск, его воинов я низверг. Посреди этой битвы моя рука поймала Каштилиаша, царя касситов. Его царственную шею я попирал ногами, как подставку. Раздетого и связанного, привел я его к моему господину Ашшуру. Шумер и Аккад до дальних пределов я подчинил себе. На нижнем море восходящего солнца я установил границу своей земли».

На троне Вавилона, сменяя один другого, сидели три марионеточных правителя, находившиеся в зависимости от Ассирии. Но на них, в свою очередь, напали эламцы, продвинувшиеся вплоть до Ниппура. Однако после семи лет зависимости сами вавилоняне восстановили на престоле предыдущую династию. В «Вавилонской хронике» говорится: «Знатные люди Аккада и Кардуниаша восстали, и они посадили Адад-шумуцура на трон его отца».

Ассирийский правитель, первым добравшийся до Персидского залива, через несколько лет был позорно умерщвлен (несомненно, это была кара за его преступления): «Что касается Тукульти-Нинурты, навлекшего зло на Вавилон, то его сын Ашшур-надинапал и вельможи Ассирии восстали и сбросили его с трона. В Кар-Тукульти-Нинурта они осадили его в его дворце и убили с помощью меча». Ослабленные разногласиями в правящем семействе и междоусобными войнами, его преемники предпринимали лишь незначительные походы на Вавилонию, и мощный удар, поставивший касситов на колени, нанесли в 1168 г. до н. э. не ассирийцы, а эламцы. В том году Шутрук-Наххунте покинул Сузы во главе многочисленного войска, вторгся в Южный Ирак и разграбил его, причем с такой жестокостью, которой эта земля не видела прежде. Знаменитые памятники, произведения месопотамского искусства, такие как стела Нарам-Суэна, законы Хаммурапи и обелиск Маништушу, были навеки увезены в Сузы. Вавилон был захвачен и отдан сыну Шутрук-Наххунте. Касситский правитель с замечательным вавилонским именем Энлиль-надинаххе («Энлиль дает братьев») правил на протяжении трех лет, но в конце концов был низвергнут другим эламским царем Шилхак-Иншушинаком. Самым страшным унижением стал тот факт, что эламцы, подобно хеттам за 433 года до этого, захватили в плен Мардука. Так пала династия, представители которой дольше всего правили Вавилоном.

Падение Касситской династии могло бы стать удобной вехой в истории Древнего Ирака, но на фоне событий, происходивших на Ближнем Востоке в XII в. до н. э., оно прошло почти незамеченным. Когда эламцы вторглись в Вавилонию, Хеттское государство со столицей в Богазкёе исчезло с лица земли. Египет, только что избежавший еще одного вторжения с востока, был ослаблен из-за внутренних неурядиц. В Ханаане поселились филистимляне, Моисей вел свой народ в Землю обетованную, арамеи-кочевники вызывали страх как у правителей государств, расположенных в Сирии, так и у ассирийских царей, а далеко на западе на Грецию надвигались дорийцы. Индоевропейцы снова пришли в Западную Азию, принеся туда железо подобно тому, как их предки научили обитателей этого региона коневодству, и открыв новую страницу истории человечества. В то же время они стали первым звеном в новой цепи переселений этносов, которые вкупе с политическими потрясениями вскоре изменили облик Востока.

Массовое перемещение индоевропейского населения, происходившее в Юго-Восточной Европе в течение XIII в. до н. э., нельзя проанализировать. Оно может быть прослежено только по заметному влиянию, которое индоевропейцы оказали на Грецию и Западную Азию. Возможно, к числу этих воздействий относится появление на Балканах преуспевающих и воинственных племен – иллирийцев, из-за которого фрако-фригийцы были вытеснены в Анатолию, где вскоре после 1200 до н. э. они уничтожили Хеттское царство, и многочисленных групп дорийцев, эолийцев и ионийцев в полуостровной Греции, на островах в Эгейском море и в западных районах Малой Азии, где они уничтожили Микенскую (или Ахейскую) державу (Троянская война, ок. 1270 г. до н. э.). Вытесненные двумя этими потоками захватчиков, обитатели эгейского побережья и островов, «народы моря», как их называли египтяне, бежали на юг, вдоль побережья Малой Азии и Сирии, и прибыли, тая в себе угрозу, к вратам Египта. Рамсес III победил их на суше и на море (1174 до н. э.), и некоторые воины пошли на службу к фараону, в то время как другие расселились по прибрежной полосе Ханаана. Среди этих последних были пелесет (или филистимляне), в честь которых в итоге была названа целая область – Палестина.