блаженно улыбаясь, закатываю глаза от удовольствия. — Очень вкусно. — благодарю свою обретенную сноху.

— Уснула? — спрашивает Ася входящего в кухню брата.

— Да. Но мы почти прослушали колобка до конца, — впервые за весь вечер он улыбается. Тут, в домашней обстановке, он другой. Такой, как с нами с сестрой был. Тёплый. Родной и любимый старший брат. Он улыбается, и вокруг становится тепло.

Его теплота в улыбке и в карих глазах отражается. Окутывает своеобразным солнцем, таким тёплым и уютным. Смотришь в них и расслабляешься сам.

— Ешь давай. Небось целый день ничего не ела, — недовольно кивает на тарелку с борщом. И я принимаюсь за еду. Опустошаю тарелку и понимаю, что проголодалась. Или раньше я просто игнорировала запросы моего организма, обращая фокус своего внимания на другие проблемы, так как сон и еда мной считались чем-то мало важным, чтобы стоило моего внимания. Но, как оказывается, запасы нашего организма тоже не бесконечны.

И только когда полностью все съедаю. Смотрю на довольного и спокойного брата.

— Теперь точно уверен, что не умрешь с голоду. А то худющая такая, — отвешивает комплимент брат. — Как тебя ещё ветром не унесло.

— С нашей семейкой скоро снесет. Хотя меня уже унесло. — говорю ему открыто.

— Рассказывай, — не спрашивает, а утверждает. И меня впервые пробивает на откровенность. Мы так долго не разговаривали по душам, что я выплескиваю всё. И как влюбилась. И как потеряла с Киром девственность. И как мама мне дала таблетку, чтобы спровоцировать мнимый выкидыш. О моём разбитом состоянии. О том, как на мой день рождения Кир пришёл знакомиться и там встретился с Костей, за которого меня в этот день пытались засватать родители. О том, что Костя, такой добродетель, меня, такую грешную, может взять в жёны. Это ли не чудо для их пропащей дочери. И я, по их мнению, должна была ему в ноги кланяться за то, что соизволил меня взять в жёны. И о том, как папа и Костя договорились спровоцировать Кира на драку. И как мой отчим якобы был в свидетелях, наблюдая с окна машины. Хотя он в это время был дома. И как весь их договор слышала Маша. Как сегодня мне передала Поля Кира забрала полиция, и ему предъявлено обвинение в избиении Кости. Это подтвердил мой отец, даже не быв там. Она услышала случайно разговор с матерью. И что я сорвалась и побежала в полицию с заявлением о том, что мой отец оклеветал Кирилла. И что хотела попросить свидания, но мне отказали. Вывалила все. Только потом поняла, что на душе стало легче. Как будто груз с плеч скинула. Выговорилась.

— Я слышал от Поли о твоих отношениях с Кириллом и вижу то, как ты его любишь, раз пошла сейчас против отца, — серьезно говорит Дима. И я понимаю, что есть но… Всё не просто так… Не может быть легко… Черт возьми, у нас никогда не было легко с того момента, как вмешалась моя мать.

— Но… — сглатывая накативший ком в горле, произношу.

— Но всё не так просто. Это дело ведёт мой друг. Хороший следователь. Но все факты указывают на Кирилла твоего. Камера видеозаписи, свидетельские показания отца. — на последнем слове тяжело вздыхает и, закуривая, отходит к окну. О чем я не знала. Никогда не видела его с сигаретой, и это кажется таким непривычным по отношению к брату.

— Даже если они ложные, это трудно доказать. Кроме ваших слов, что он был дома. Этого мало. Нужны доказательства. Плюс репутация, будь она не ладна. У отца и Константина она кристально чистая. У Кирилла есть грешки. Школьные драки, например, частая смена учёбы, жалобы от учителей и других людей. Он не положительный персонаж для судьи. И честно скажу, не буду тебя обманывать. Его шансы на то, что его оправдают, мизерные. Может быть, его спасет адвокат. Хотя бы, чтобы дали минимальный срок, но и то вряд ли, — откровенно говорит Дима, прижимая потухший окурок в пепельницу, и там же его оставляет. В упор смотрит на меня.

— Чем я могу ему помочь? — почти в истерике спрашиваю Диму.

— Собственно, ты ничем. — откровенно говорит брат.

— Хорошо. Как можно этого избежать? Чтобы дело закрыли или его оправдали. Как?! — спрашиваю я чуть громче обычного, вытирая дорожки от слез.

— Спасти его можно, только если Костя заберет своё заявление и дело закроют. Тогда ему ничего не грозит, и его просто отпустят домой, так как потерпевшая сторона не имеет претензий.

Телефон снова вибрирует от пропущенных звонков. Мама. Папа. И последний от Полины. От неё же приходят потоком СМС.

Полина Бурцева: Ты где?

Полина Бурцева: Все в порядке? Я волнуюсь.

Полина Бурцева: Узнала что-то о Кирилле?

Знаю, если не ответить хотя бы на одно, будет спамить долго. Вплоть до того, что будет присылать по одной букве в секунду.

— Кто пишет? — интересуется брат.

— Полина, — спокойно отвечаю ему. Делаю глоток чая и отвечаю сестре.

Анна Бурцева: Я у Димы. Всё хорошо, не волнуйся. И родителям передай, чтобы не волновались. Я в безопасности, но отвечать им не собираюсь.

Анна Бурцева: Кир в СИЗО. Свои показания отдала, но увидеть не получилось. Шансов на то, что его выпустят, никаких. Спасибо Косте и нашему отцу! Отправляю следом и блокирую экран.

Полина Бурцева: Попадос.

Анна Бурцева: Ещё какой. Спасти можно, только если Костя заберет заявление.

Полина Бурцева: Дохлый номер.

Полина Бурцева: Этот слизняк его не заберет.

Анна Бурцева: Думаю завтра с ним поговорить.

Полина Бурцева: Он сможет его забрать, только если что-то получит взамен.

Анна Бурцева: Я на всё буду согласна, только лишь бы он забрал это чертово заявление.

Полина Бурцева: И угробить свою жизнь?! Неет!!!

Анна Бурцева: Сама же говорила, что ради любви надо чем-то жертвовать. Вот.

Полина Бурцева: Не смей соглашаться!!! Аня!

Анна Бурцева: Поль, я устала. Давай завтра поговорим.

Полина Бурцева: Черт, Аня!!!! Много восклицательных знаков. Точно сестра недовольна и злится.

Анна Бурцева: Спокойной ночки, злюка.

P. S. Просто поддержи меня.

Полина Бурцева: Прости. Я рядом. Люблю тебя. Спокойной ночи. Читаю и на это уже ничего не отвечаю. Просто блокирую.

— Переживает?! — с улыбкой интересуется Дима.

— Как всегда, — вздыхаю и с улыбкой отвечаю по поводу Поли. Она среди нас с Димой — самый яркий лучик солнышка. Наша Бетельгейзе.*

— Останешься сегодня у нас. Ася тебе в зале постелет, а завтра решишь, вернешься домой или нет, — уверенно говорит Дима. Так что спорить нет смысла. Да и честно, усталость даёт о