Источником беды послужил Риолон. Увы…

Его величество не ко времени полез в архивы, и нашел там рассказ графини Андаго. Той самой, ставшей женой первого короля-полудемона. Она же была риолонкой, правда, потом его величество Алекс поступил проще и оттяпал кусок Риолона с графством. Чего уж он не стал его присоединять весь? Кто теперь скажет…

У Иннис Андаго была мачеха-ведьма. И что-то такое призвала семья этих ведьм, что справиться с существом смогли только силами нескольких сотен храмовников. Чудом удалось загнать Эдола, так звали монстра, обратно, в Темноту.

Но – не убить.

Для этого нужен был некромант, да не один, правильно принесенные жертвы…

Его величество Александр Раденор связываться не стал по каким-то причинам. Потом уже там побывал, приказал засыпать землю солью, да и не лезть подольше. Так и сделали.

А его жена кому-то рассказала об этом случае. Или случайно обмолвилась…

Слова попали на пергамент, пергамент в архив – и к королю Риолона. А уж тот стал искать специалиста. И нашел…

Кахата Лисви, ведьмака.

Не мага, нет… дар у Кахата был другой природы. Если сравнивать магов и ведьм, то разница между ними велика. Маги меняют реальность, а ведьмы… нет, ведьмы, настоящие, истинные ведьмы, так не поступают. Они живут в согласии с природой.

Но если уж извращают свое естество, свою сущность, тут ничего хорошего не жди.

Разница между магами и ведьмами, как между гадюками и ужами. Маги укусить могут, даже если это маг жизни, а ужи? Разве что оплевать тебя с головы до ног.

Маг колдует, ведьма – ведает. И частенько обходится куда как меньшими силами, чем маг. Если засорится ручей, маг выкопает новое русло, а ведьма просто уберет пару веток, и вода разрушит оставшиеся преграды. Но иногда бывает и иначе.

Кахат родился ведьмаком, но доставалось ему за это с детства. И поделом, честно-то говоря. Талант никак не связан с характером, и можно быть сильнейшим магом воды – и при этом потрясающим гаденышем.

Так с Кахатом и получилось.

Мерзкий характер, гадкий, злой и завистливый, подзатыльники от сверстников, которым не объяснишь, кто тут главный, толпой в двадцать человек они и мага запинать могут, не то что ведьмака, мать, которая не смогла ни вовремя выдрать сыночка, ни вложить в пустую голову зародыши моральных принципов… вот и выросло, что выросло. Гадость редкостная. Характер гниды плюс большая сила.

Куда может податься такое сокровище?

Только в столицу, понятно.

Конечно, в столице текут молочные реки, берега которых состоят из киселя, и надо три раза в день подходить с чашкой и хлебать. А еще по берегам рек бродят глупые столичные жители, которые всю жизнь мечтали поделиться деньгами с умным и обаятельным человеком.

В теории.

На практике оказывается, что реки с берегами находятся где-то еще, а столичные простаки… наверное, тоже в другой столице. В первые же десять дней у парня незаметно срезали кошелек, навешали люлей, чуть не отправили на каторгу, ну и…

Что умел Кахат?

Только то, к чему у него был дар.

Ведьмачить помаленьку.

Стал подрабатывать, сколотил клиентуру в криминальных кругах, тут порчу навести, там проклясть, здесь заговор на неудачу сделать…

Долго везение ведьмака не продлилось. И вычислили, и нашли, и висеть бы ему для просушки где повыше и посолнечнее, но тут у короля появилась другая идея.

Почему бы не подарить эту пакость соседу?

И его величество посадил Кахата за разбор архивов. А потом и в Раденор отправил.

В том-то и суть…

Эдола мог призвать только ведьмак или ведьма. И только принеся жертвы. А дальше…

Дальше эта дрянь росла и развивалась сама, словно опухоль, только корми. А это – было. Ему на жертвенник и шли беременные девушки – две души в одном теле, лучшее лакомство. Плюс боль, ужас, отчаяние…

Кахат уже и человеком не был, как таковым, он был жрецом Эдола. Их, таких, было трое, двоих он уже на месте нашел, подобрал из портового отребья.

А вот что с этой дрянью делать…

Это я и про Кахата и про Эдола.

Что ж…

Я даже убивать эту дрянь не буду. Я просто…

– Гори!

Пальцы сами нашаривают на запястье круглый красный сердолик. И в мозгу человека, стоящего передо мной, вспыхивает огонь.

Он чувствует, что горит, он видит огонь, его словно жгут изнутри – заживо. Насколько его хватит?

Мне это безразлично.

Он корчится, кричит, но мне его совсем не жалко. Совершенно.

Гори – и тебе еще мало будет за все твои жертвы.

– Шайна?

Моего плеча касается королевская рука. Его величество Эрик смотрит вопросительно. Мы… мы – долго?

– Сколько я с ним?

Эрик бросает презрительный взгляд на хрипящее тело.

– Секунд пять.

Я узнала много, так много, но…

Рассказывать?

Это час, не меньше, а у нас его нет. И те, двое, которые сейчас призывают своего хозяина в святилище, внизу…

– Ваше величество, вы мне доверяете?

Эрик на миг замялся. Я вздохнула.

– Кровью клянусь, не причиню вам вреда.

– Хм…

Эрик коснулся моей руки. Когти сверкнули в свете факелов, на землю упала капля крови.

– Принято. Что ты хочешь делать?

– Я узнала то, что знает он. И я хочу отдать эти знания вам.

– Ты это умеешь?

– Забрать я их смогла, – я не думала, что будет что-то плохое, но надо, надо. Хотя бы попробовать, и время сэкономим.

– Сначала на мне, – Алекс шагнул вперед.

Я пожала плечами.

– Как хотите, ваше высочество. Кровью клянусь, я не желаю причинить вред, я просто хочу отдать его знания.

– Действуй. Что для этого надо?

– Ничего. Смотрите мне в глаза – и не сопротивляйтесь.

Алекс поглядел мне в глаза.

И я бросила вперед свою силу. Не в атаку, не руша стены, я осторожно коснулась завесы, прося впустить меня – и та распахнулась.

Добровольно и доверчиво.

И я оказалась на берегу моря. Играют волны, кричит птица, над головой свинцовое небо, по которому бегут облака…

Здесь и сейчас я могла многое. Не причиняя вреда, нет. Разве это вред – узнать, как ко мне относятся? Или сделать так, чтобы относились лучше? Разве это плохо?

Но это ведь будет нечестно. Подло, гадко…