А Акси был у корабля – ходил, поглядывал. А лед местами уже оторвался от берега и продолжал ломаться и крошиться дальше. Это хороший знак! Я вернулась в землянку, разбудила мужа и сказала, что приготовления к пиру уже почти закончены. Муж быстро оделся и велел, чтобы начали накрывать на стол.

Мы пировали целый день. Мужчины вели себя очень сдержанно, все они явно ждали возвращения Аудолфа. Один только Акси был совершенно спокоен и услаждал нас пением.

День кончился, но Аудолф так и не явился. Лайм встал из-за стола в таком великом гневе, что даже не стал благодарить за щедрое угощение. Мало того, он сам распорядился, чтобы его люди шли ночевать в гостевую землянку. Моему мужу это было безразлично, и я тоже не спорила, а только про себя подумала, что теперь Лайму уже все равно ничего не изменить!

И так оно и было. Наутро, когда все мы собрались возле входа в нашу землянку, наконец-таки вернулся верный человек и сказал, что Аудолф приносит свои глубочайшие извинения за то, что он не смог сам лично, по причине внезапно напавшей на него хвори, явиться к нам, однако решение по нашему делу он принял. И решение это таково: как и было объявлено ранее, ярл Айгаслав должен в трехдневный срок покинуть нашу землю и никто ни под каким предлогом не смеет задерживать его в этом законопослушном начинании. А что же касается Лайма, то он должен немедленно явиться к Аудолфу с тем, чтобы подробнейшим образом объяснить ему свое – уже, кстати, не первое! – вопиющее попрание законов, установленных самим Великим Триединым Винном.

– Ха! – засмеялся Акси, выслушав это решение. – Старый Болтун хитер! Кроме того, почтенный Лайм, он спас тебя от неминуемого бесчестья. Ведь я-то знаю все!

Лайм почернел от гнева, но смолчал. Ну а мой муж весьма запальчиво сказал:

– Может, по своим законам почтенный Аудолф и прав! Но у меня другие законы! И у меня свой прародитель – Хрт, я подчиняюсь только ему. А посему…

И тут он поднял свою правую руку и – у всех на глазах! – сорвал с нее Хозяйское Запястье и с треском разломил его! И бросил его себе под ноги! Я закричала в диком ужасе! А Акси бросился на землю, подобрал обломки Запястья, прижал их к груди, отступил…

А мой муж уже обнажил меч, шагнул вперед и сказал так:

– Почтенный Лайм! Ты вызывал меня на поединок – и вот я принимаю твой вызов.

Но Лайм не шелохнулся. Муж снова подступил на шаг – Лайм отступил… А меч не обнажал! Тогда муж усмехнулся и сказал:

– Конечно, я мог бы сейчас расправиться с тобой точно так, как ты в прошлом году расправился с Эрком – ведь и у меня тоже достаточно свидетелей. Но я не стану убивать тебя. Я не желаю этого. Мне скучно это делать! И вообще, мне скучно жить в этой стране, где всё, словно паутиной, опутано множеством глупых и вздорных законов. Я ухожу. Акси! И ты, жена моя, нас ждет корабль!

И он пошел к воде. Мы – я и Акси – двинулись за ним. Я думала: «Великий Винн! Да что же это такое! Что нас ждет дальше?»

Но тут мой муж остановился, обернулся, вновь посмотрел на Лайма, на его растерянных дружинников… и сказал вот что:

– Да, я сейчас уйду. И я вернусь в свою страну, где меня ждет великое множество злобных врагов, острых мечей и лживых языков. И это меня радует, ибо чем многочисленнее враг, тем значительней подвиг и больше добычи. Так, может, среди вас есть такие, кто бы желал, чтобы я поделился с ним своей славой вкупе со своим золотом? Или же вас вполне устраивает то, чем вы довольствуетесь здесь? Ну, кто со мной? Я долго ждать не буду!

И… Первым вышел Бруан Волк. За ним – Карти, Тосьар… И так они все вышли – до единого. Остался один Лайм. Великий Винн, о, как я была счастлива! Как мне хотелось хохотать! Кричать!..

Но я молчала. Молчал и Акси. А мой муж повернулся к нему и сказал:

– Акси, иди и покажи моим людям, где сложены весла и парус. – После чего повернулся к Бруану и сказал уже вот что: – Сейчас моя жена покажет тебе, какие припасы нужно будет загружать на корабль. Возьми с собой пять человек. И чтобы быстро! Мы спешим. Сегодня же уходим!

И началось приготовление к отплытию. А льда у берега было уже совсем немного, а ветер был ровный и попутный. Мы спешили. А Лайм стоял, где и стоял до этого, и молчал. Вид у него был очень сердитый. А высоко, на перевале, уже теснились люди Гьюра. И Гьюр был среди них – его легко было узнать по его позолоченному шлему. А справа, из-за Лысой Сопки, вышли два… три… четыре корабля. А когда мы уже начали садиться к веслам, то показался и пятый корабль – самый большой из них. Судя по вырезанному на нем дракону нетрудно было догадаться, что к нам пожаловал сам Аудолф. Его корабль очень глубоко сидел в воде, и Акси сказал, что там, наверное, сейчас тройное число воинов. И он еще сказал:

– Мой господин! Может, нам пока повременить…

Но муж не стал его дальше выслушивать, а громко, чтобы все услышали, воскликнул:

– Хрт меня резал – и не зарезал! Винн меня жрал – и не сожрал! Тогда кого же еще мне бояться?!

Но только мы отчалили от берега, как вдруг раздался голос Лайма:

– Ярл! Айгаслав!

Мы обернулись. Лайм стоял по колена в воде и, потрясая обнаженным мечом, продолжал:

– Я желаю сразиться с тобой! Выходи! И, клянусь своей трижды поруганной честью, наш поединок будет чист, ибо я и не подумаю прибегать к колдовству!

– Нет, теперь уже поздно, – со смехом ответил мой муж. – Ты же видишь, я спешу и у меня много других, важных и неотложных дел, – и с этими словами он указал на приближавшиеся к нам корабли.

Но Лайм не унимался! Зайдя теперь уже по пояс в воду, он снова закричал:

– Я знаю, Айгаслав, тебе нельзя сражаться на моей земле! Но ведь на свете много и других земель! И я готов пока что подождать, чтобы потом принять твой вызов в любом другом удобном для тебя месте!

Муж сделал вид, что не слышит его. Тогда Лайм закричал:

– Ты ярл или не ярл?! Прими мой вызов, если ты действительно ярл!

И муж тогда ответил так:

– Ну, если ты уже так настойчив, то я возьму тебя с собой, и потом, как только у меня выдастся немного свободного времени, мы обязательно сразимся! – А после приказал: – Эй! Подать ему руку!

И Лайму помогли подняться на корабль. Акси нахмурился. А я сказала:

– Это недобрый знак!

Люди только сражаются, а судьбу сражения решает Всевышний, дарующий силу тому или иному сопернику. И еще: нет надежды совершенно бесполезной, но нет и владения совершенно надежного. Вот, впрочем, и все. Мне уже сорок лет, и если я проживу еще столько же, и даже еще и еще, большего мне не узнать. И не надо! Ничего особенного я не жду от этой жизни, но исправно беру все, что она мне дает. Тонкорукий спросил:

– Ты согласен?