Всё, я в домике. Точнее — в санузле. А, неважно. Мне надо просто успокоиться и взять себя в руки.

Блин, я представляю, что подумал обо мне Кай. Если он догадался заглянуть под стол, то вполне возможно, что песец пришёл одному котёнку.

И я не знаю, как теперь ему объяснить этот побег из Шоушенка. Точнее, из столовой.

Разве что списать всё на мою лёгкую придурковатость и сильную блондинистость в душе. Скажу Каю. что он сам виноват: с тараканами в голове девушки надо знакомиться ещё до свадьбы на ней.

— Теодор, оставь нас! — донёсся из комнаты голос супруга. — Лекси, родная, впусти меня, пожалуйста! — мягко обратился он ко мне.

Чувствуя себя не готовой к разговору с ним, я не сдвинулась с места и даже не шелохнулась.

Поняв, что ответа от меня не дождаться, Кай навалился на дверь и осторожно её приоткрыл, заставив меня проехаться полметра на попе по мрамору.

— Лекси! — огорчённо выдохнул супруг, садясь на пол рядом со мной и заключая в объятия. Мне сразу стало тепло и уютно. — Объясни мне: что. по твоему мнению, я от тебя скрываю? — его голос был полон грусти и нежности.

— Ты не сказал мне, что на замок напали. Просто вручил тугой кошелёк и отправил в бутик. И не признался, что был ранен. И ты скрываешь от меня проблемы Ли: даже и не думал говорить мне, что его чуть не убили! Я чувствую себя живой игрушкой в твоих руках. Захотел — поиграл, захотел — из замка сплавил. Или магически поимел на глазах у всех…

— Лекси… — огорчённо выдохнул Кай. — Ты для меня — не игрушка и не кукла, а единственный родной человек во всём мире! Моя самая любимая, самая красивая и желанная, такая хрупкая, нежная, добрая и загадочная — ты моя жена, моё сердце и моя жизнь! Я не хочу огорчать тебя ничем, никакими плохими новостями, потому что уверен, что справлюсь со всем — ради тебя! И Ли тоже справится: он как матёрый волк в стаде овец, и очень быстро найдёт предателя. Вот увидишь! Я не могу допустить, чтобы ты расстраивалась! Ты должна радоваться жизни и быть счастливой, потому что я хочу этого больше всего на свете! Я не переживу, если потеряю тебя, ты это понимаешь? — его голос дрогнул, а мои глаза наполнились слезами. Ну до чего же он милый… — Мне как воздух нужна твоя любовь! Без неё меня не станет! Я лучше умру на поле боя и освобожу тебя от себя, нежели буду смотреть, как ты мучаешься со мной!

— Кай… — всхлипнула я, уткнувшись ему в грудь.

— А, насчёт того, что случилось у столба — я приношу тебе свои искренние извинения! Я был неправ, и я это понял. Обещаю тебе, что такого больше не повторится! — он стал ласково поглаживать меня по голове. — Ты мне веришь? — в его голосе звучала мольба. — Лекси, я умру без тебя…

Вместо ответа я нашла его губы своими.

Это был ласковый, сладкий и очень искренний поцелуй, через который я хотела показать Каю всю нежность к нему, благодарность и… любовь. Своим признанием он покорил меня окончательно и бесповоротно, обезоружил и захватил в бессрочный плен. Мой генерал…

Всё, за что я когда-то дулась на него — стало неважным и ушло в туман. Осталось лишь восхищение моим мужем, обожание и щемящее чувство восторга, что он МОЙ! Такой красивый, сильный, с восхитительным телом и безграничной любовью в васильковых глазах! От его взгляда сердце начинало биться быстрее, и внутри всё плавилось от счастья, как мороженка на ярком солнце.

Я углубила свой поцелуй, и Кай тут же перехватил инициативу, страстно вторгаясь языком мне в рот. Я податливо выгибалась ему навстречу, млея в его объятиях и растворяясь в ласках. Единственное, чего я желала сейчас — это ощутить его внутри себя, почувствовать, как он заполняет меня до отказа, насыщая жадную пустоту внизу живота.

Накрыв ладонью внушительную выпуклость в его штанах, я дразняще её погладила и сжимала.

— Лекси… — судорожно выдохнул Кай мне на ухо.

Не выпуская меня из рук, он резко вскочил, и быстро отнёс на кровать.

— Я хочу тебя безумно… — простонал он, лихорадочно покрывая поцелуями моё лицо и открытую зону декольте. Потом рывком скинул с меня босоножки, стащил с себя рубашку и снова припал горячими губами к моему телу. — Но я не могу мучить голодную женщину, — вдруг отстранился он от меня. — Ты же так ничего и не ела! — заявил мой заботливый муж, уворачиваясь от запущенной в него подушки.

Нет, ну совесть вообще есть? Сначала раздраконил до звёздочек в глазах, и вдруг внезапно про еду вспомнил! Неужели он меня снова в обеденный зал потащит? Внутри всё сжалось от мысли, что пушистый маньяк может быть всё ещё там, под столом. Я вдруг вспомнила, как сладко он посасывал мой пальчик, и какие бешеные мурашки забегали по коже от его прикосновений, и меня бросило в жар.

Ох, я всё же реально с ума схожу: то растекаюсь счастливой лужицей от любви к мужу, то плавлюсь от воспоминаний о сексуальном кошаке. Ещё немного — и меня лечить придётся. И, боюсь, что массажи от рыжика тут уже не помогут.

— Подожди, я сейчас! — чмокнув меня в щёчку, муж выскочил за дверь, оставив меня лежать в полном недоумении.

Поднявшись, я подобрала с пола подушку, заглянула на всякий случай под кровать, и, никого там не обнаружив, снова плюхнулась на постель.

Кай возвратился на удивление быстро. Раздав в коридоре какие-то указания, он вернулся в комнату и пристроился рядом со мной на краешек кровати.

— Сядь! — произнёс он, загадочно улыбаясь.

Я бросила на него заинтригованный взгляд и подчинилась.

Руки мужа тут же ласково прошлись по обнажённому участку моей спины, и принялись расшнуровывать корсет. В итоге он так и не снял с меня платье, а лишь ослабил шнуровку до такой степени, что теперь мог свободно просунуть ладонь в мой лиф и ласкать грудь, доводя меня до исступления своими пальцами, и при этом не позволяя прикоснуться к нему.

Не знаю, как долго продолжалась бы эта сладкая пытка, но её неожиданно прервал стук в дверь.

Кай быстро прикрыл меня одеялом и отозвался: «Войдите!».

Вначале в комнату вплыл огромный поднос с едой, а за ним — и держащий его Теодор.

Мой телохранитель кинул на меня обеспокоенный взгляд, но быстро понял, что со мной всё в порядке: я сижу довольная, с покрасневшими щеками, замотанная в одеяло рядом с мужем, и Тео моментально расслабился.

Взяв поднос, Кай отпустил слугу, и со всей своей эльфийской методичностью принялся за моё кормление, перемежая ложки с едой дрязнящими ласками. То губы мои оближет, то грудь потискает, то щекотно за ушком поцелует. Как я умудрилась при этом ни разу не подавиться — вообще не знаю.

Тем не менее, несмотря на моё сопротивление, мне были скормлены: тарелка с грибным супом, картофельное пюре с рыбной котлеткой, и под конец в меня влили молочный коктейль. Всё, теперь голодный обморок мне уже не грозил.

Сочтя свой супружеский долг по кормлению жены выполненным, мой генерал переключился на следующую задачу. Поставив поднос с пустыми тарелками прямо на пол, он наконец-то стащил с меня платье и нижнее бельё, а с себя — штаны и трусы.