– Что-то тут не так, – неохотно признал генерал. – Но с другой стороны, может, это просто наивность и недостаток опыта? Детям часто кажется, что они бессмертные и пуленепробиваемые.

– И тебя сделали генералом? – покачал головой Иосиф Андреевич.

– А не могли бы вы объяснить? – попросил с иронией Самарин. – Чтобы и я мог понять…

– Скажи ему, девочка, – прервал его поляк, обращаясь к Анне.

– Что я ему должна сказать?

– О чем говорят в своих спальнях девочки-подростки, когда гаснет свет. Не считая, конечно, принца на белом коне во всех его вариациях.

– Ах, вы об этом…

Генерал закатил глаза и потянулся к бокалу с вином.

– Может, меня наконец кто-то просветит?

Анна погладила его по здоровой руке.

– Иосиф Андреевич прав, – сказала она. – Эти девочки могут быть наивными в чем угодно, кроме вопросов этикета или правил, царящих при дворе. Поскольку каждая из них знает, что рано или поздно будет представлена императрице и займет соответствующее место в дворцовой иерархии. Помимо романтических вопросов это главная тема их разговоров. Они знают о каждой дворцовой интриге, о каждом скандале, их семьи заботятся об этом, передавая в письмах новые сплетни. Это не наивность, барышня Тамара сознательно нарушает правила и хорошо знает, чем рискует. Видимо, она считает, что игра стоит свеч. Только на что она надеется? Алексей слишком молод, чтобы она стала его любовницей, брак тоже не вариант… – Она вопросительно посмотрела на княгиню.

Мария Павловна задумчиво поправила украшенный бриллиантами браслет.

– Откуда мне знать? – нерешительно ответила она. – Если бы не война, вы были бы правы, поскольку Алексею искали бы жену при одном из европейских дворов. Ну а сейчас? Это малоправдоподобно, но если бы царь захотел избавиться от немецкого или вообще от какого-либо иностранного влияния? То возможно, возможно… Большая часть общества, в том числе и высшего, не любит царицу только потому, что она не русская.

– Не только потому, – вмешался Иосиф Андреевич.

Княгиня с укором посмотрела на мужа, но тему не продолжила.

– Любопытный план, но он появился явно не в голове семнадцатилетней девушки, – оценил генерал. – Ты думаешь, что Корсаков мог использовать свою дочь для такой цели?

– Естественно! – кивнула Мария Павловна. – Это амбициозный человек, как и любой дворянин.

– Что ж, похоже, мне придется обсудить это с императором. А сейчас, коль все поели, можно мне увидеть наконец эту статью? Интересно же, как выглядит избранница Олафа. И что с ним случилось, что он вдруг решил жениться?

– Она очень красивая, и у нее чудесное свадебное платье, – сказала княгиня, потянувшись за серебряным колокольчиком.

Приземистая пухленькая служанка подала газету на серебряном подносе. Самарин успел только прочитать заголовок, как Анна почти вырвала «Курьер» у него из рук.

– Действительно красивая, – признала она с легкой ревностью в голосе.

– Платье или жена Олафа?

– И то, и другое.

Лишь через минуту генерал смог ознакомиться с фотографией. Рудницкий выглядел так, словно хотел бросить вызов всему миру, а женщина, стоящая возле него, с утонченными чертами лица и стройной фигурой, смотрела на алхимика, совершенно игнорируя окружающих. Самарин ощутил укол сожаления: если бы не война, он мог бы потанцевать на свадьбе у друга, познакомиться с его женой.

– Как ты думаешь, не следует ли послать им какой-нибудь подарок? – спросила Анна.

– Конечно, следует, но какой?

Самарин дальше не участвовал в этом разговоре, слово «подарок» напомнило ему про Оконеву. Как бы по-идиотски это ни прозвучало, но империя была в долгу перед служанкой Олафа. Как и он сам. Честь требовала оплатить этот долг.

* * *

У входа в крыло, где проживала царская семья, размещался усиленный пункт охраны. Вооруженные американским окопным оружием солдаты блокировали всю ширину коридора, а за их спиной горели свечи Яблочкова. При виде Самарина командир сделал приглашающий жест, и генерал послушно остановился, пока в свете ламп не появилась его тень.

– Поручик Удалов, – представился согласно регламенту хорошо известный Самарину офицер.

Во время службы во дворце правила исполнялись до мелочей.

– Прошу предъявить документы, – попросил поручик.

Самарин без слова протеста подал ему пропуск.

– Все в порядке, проходите.

– Как служба? – спросил генерал после соблюдения всех необходимых формальностей.

– Тоска смертная. – Удалов пожал плечами. – Но это, наверное, и хорошо.

– Точно! Только помни, если что-то начнется, то во всю силу.

– Это понятно, – заверил молодой офицер. – Вы же знаете, что у нас есть даже пулемет Льюиса. К тому же два ящика серебряных боеприпасов.

– Только бы вы успели ими воспользоваться…

– Я был во дворце во время последнего нападения, не беспокойтесь, мы не проспим.

Генерал кивнул и пошел дальше по коридору. Уже перед кабинетом царя он глубоко вздохнул и постучал под чутким взглядом охраняющего двери солдата.

Несмотря на поздний час – было почти восемь вечера, – император поздоровался с ним с видимым удовольствием и, к удивлению Самарина, угостил его коньяком.

– Я тут как раз раздумывал, а не обратиться ли мне к вам за консультацией, – сказал он.

– Я к вашим услугам, ваше величество, – ответил генерал.

– Это военный вопрос. А вы в последнее время слишком отдалились от военных тем. – Он резко замолчал.

– Я предпочел бы поговорить о чем-то другом, – признался Самарин. – Однако если я могу чем-то помочь, то в полном вашем распоряжении, ваше величество.

– Ничего другого я от вас и не ожидал, – сказал монарх. – В таком случае я воспользуюсь вашим великодушием, но об этом чуть позже, поскольку, как я понимаю, вы пришли ко мне по какому-то конкретному делу. Я вижу вас довольно редко, что даже подумал, а не обидел ли я вас ненароком.

– Ну что вы?! Просто не хочу злоупотреблять предоставленной мне привилегией.

– Уж поверьте мне, вы не только ею не злоупотребляете, вы ею вообще не пользуетесь, – с легкой улыбкой произнес монарх. – Но вернемся к делу. Что вас привело?

Самарин рассказал царю про запланированную встречу Алексея с дочерью князя Корсакова, также представил свое видение проблемы.

– Я вас не совсем понимаю, – нахмурил брови царь. – Это плохо, что Алексей хочет пренебречь правилами безопасности, и он послушал бы вас, если бы вы запретили ему встретиться с Корсаковой. Или вы хотите, чтобы это я сделал ему выговор?

– Нет и речи о пренебрежении правилами, – сказал с нажимом Самарин. – Он знал, что первое, что я сделаю, – это проинформирую об этом ваше величество. Таким образом мальчик показал, что доверяет и мне, и вашему величеству. Это завуалированная просьба позволить ему принять участие в этой маленькой авантюре. Если барышня Тамара видит себя в роли дамы сердца Алексея, он лично развеет ее заблуждения. Однако, если это что-то важное, стоит к этому присмотреться.