Бойня окончена. Лазарь проходит прямо сквозь одного из белых мутантов, склоняется над гидом, что лежит у двери, и делает роковой выстрел в шею. Сразу же убеждается, что по краям запёкшегося отверстия начинают выступать крупицы серебра. Тоненькая струйка крови появится чуть позже, и она его не беспокоит.

Дверь открыта. В чёрном проёме появляется кто-то ещё.

«Стой и не шелохнись! – прошептала Агнец прямо в ухо Петропавлу. – Смотри и постарайся понять. Возможно, вещи не таковы, какими кажутся».

В черноте проёма, похожего на могильный провал, стоит человек. То хищное, что незримо присутствовало в сторожке и чего так стоит опасаться Петропавлу, знает о нём. Он пришёл из Страны Теней или… кто-то хочет, чтобы так о нём считали. Человек медленно поднимает взгляд, багряные отсветы падают на лицо, и совсем скоро его можно будет разглядеть. Петропавел старается не дышать: то, что незримо присутствует в сторожке, сейчас ищет гида, ищет проводника, пытаясь пробраться за тонкую вуаль защиты Агнец. Петропавел узнаёт человека, стоящего в проёме двери. И вдруг он всё понимает. Ему надо немедленно убираться отсюда, убираться, пока не поздно, но сознание Алёшки держит Петропавла. Ему надо выпить отвар Агнец, пока он в состоянии ему помочь, выпить отвар Агнец, потому что Петропавел всё понял…

8

…оба белых мутанта безвольно откидываются к спинкам стульев, застывая в неподвижности, словно две неживые куклы в человеческий рост. На рисунках обоих проём двери в сторожку. У одного он закрашен нервными штрихами, болезненной чернотой. Но у другого проём оставлен чистым.

– Всё, – говорит Мелани. – Я бужу Петропавла.

– Нет, Мелани, нельзя, – останавливает её Нил-Сонов. – Он должен проснуться и вернуть… свидетеля.

– Ещё не всё! – вдруг говорит Хайтек.

Белый мутант, закрасивший проём, стонет, пытаясь поднести грифель к листу, но его рука падает, не проделав и половину пути, пальцы разжимаются, выпуская грифель на пол. Голова неестественно опрокидывается набок, на губах лопаются пенные пузыри. Но второй начинает рисовать. Лишь лицо, штрих за штрихом, в проёме двери. Штрих за штрихом, лицо крупным планом…

Петропавел тихонько застонал за их спинами.

– Не двигайтесь! – предупреждает Хайтек. Однако даже тихого шёпота Главы учёных хватает, чтобы рисующий белый мутант начал визжать. Но лицо крупным планом всё больше появляется из небытия, штрих за штрихом. Взгляды всех присутствующих прикованы к листу: штрих за штрихом, хотя Мелани уже всё поняла и отказывается верить собственным глазам. И никто не видит, как вздрогнул Петропавел и как его рука ползёт по столу в поисках стакана с отваром Агнец… Последние штрихи, свинцовой тяжестью наливается пространство, Хайтек поворачивает голову, смотрит на Нил-Сонова. Отступает на шаг назад. Рука Петропавла находит стакан, сдвигает, останавливая его в опасной близости от края стола. Последний штрих: в проёме черноты лицо словно пылает тем же болезненным жаром…

– О господи, Нил, – произносит Мелани.

– Нил-Сонов, – раздаётся голос Хайтека. – Я приказываю вам немедленно сдать оружие и гидовский манок. Я арестовываю вас по подозрению в сговоре с целью убийства.

– Я не понимаю… – ошеломлённо роняет Нил-Сонов. Снова смотрит на рисунок, потом недоумённо, почти оправдываясь, на Мелани.

– Нил, это ведь ты, – горько и так же ошеломлённо говорит она, указывая на рисунок.

Нил-Сонов, будто вспомнив о чём-то и будто собственная судьба его больше не волнует, внезапно резко оборачивается, смотрит на Петропавла:

– Мне надо к нему! – делает шаг вперёд.

Хайтек преграждает ему дорогу.

– Идиот, мне надо ему помочь! – пытается успеть Нил.

Хайтек под напором его голоса отступает на шаг, но дальше он непреклонен:

– Нил-Сонов, ваше оружие и манок! Это приказ Петропавла. Или я немедленно, прямо здесь, обвиню вас в измене.

Мелани, Кондрат и два гида, что присутствовали на сеансе, вынуждены извлечь оружие. Но Нил-Сонов и сам уже видит, что не успел: рука Петропавла в слепом поиске сдвигает стакан с мутноватым отваром с края стола; стакан уже в воздухе и в следующий миг он достигает пола. Не разбивается вдребезги, лишь пара сколов, но расплескавшаяся жидкость немедленно впитывается ковровым покрытием.

– Страна Теней, – шепчет Нил-Сонов и резко, словно сбрасывая дурман, мотает головой; жёстко, почти презрительно смотрит на Хайтека. Затем оборачивается к гидам. – Всем успокоиться! Пока ещё я здесь в отсутствие нашего Главы отдаю приказы гидам. И я подчиняюсь.

Снимает с шеи свой манок, извлекает оружие, скорострельный «Глок», берёт его за ствол, протягивает Хайтеку. Тут же передумывает и отдаёт всё Мелани. Хайтек пытается что-то возразить, но не решается. Хромой Алёшка в глубоком сне, Петропавел снова стонет и вот-вот рухнет на пол, и все не знают, что сейчас делать. Кроме Нил-Сонова:

– Помогите ему, что стоите, – приказывает он гидам. – Мелани, происходит что-то очень плохое. Будь с ним, – он кивает на Петропавла. – Не оставляй его ни на минуту. Кондрат, работа гидов на тебе теперь.

– Достаточно распоряжений, Нил-Сонов, – заявляет Хайтек, глаза его горят победным отблеском. – Вы арестованы!

Мелани, прижимая к груди, как драгоценность, оружие и манок Нила, вдруг подходит к Хайтеку и громко, чтобы все слышали, бросает тому в лицо:

– Ну что, ублюдок, давно мечтал это сказать?!

1

– Я тебя не понимаю, – сказал Юрий Новиков. – Не мог бы ты изъясняться менее туманно?

«Директива сменилась, – усмехнулся Шатун. – Мы больше им не мешаем».

– Но почему?

«Потому что им помешают другие. И хватит торчать здесь – ступай на палубу, Хозяин ждёт».

– Другие, – насупился Юрий. – И кто эти другие?

«Поднимайся, всё узнаешь».

– А если они не смогут им помешать?

«Тем лучше».

– Опять ты за своё, громила?! – Юрий почувствовал смесь раздражения и что-то типа сильной весёлости. Они действительно всё больше срастались с Шатуном. – Нельзя ли чуть больше конкретики?

«Тебя опять наказать?» – В вопросе Шатуна ирония.

– Всё, что меня не убьёт, сделает меня сильнее, – глубокомысленно изрёк Юрий Новиков.

Шатун расхохотался; виски болезненно сжало, но не сильно, и Юрий тут же рассмеялся в ответ.

«Ты и правда растёшь, малыш, – похвалил Шатун. – Нет, правда, скоро сможешь утереть мне нос».

– У меня был хороший учитель. И можешь наказывать сколько хочешь, я не сдвинусь с места, пока не раскроешь все карты.

Шатун молчал. Что-то в голове Юрия Новикова наливалось тяжестью, но он к этому уже привык.