нам было хуже. Малвийцы обскакали нас в развитии, а на других планетах люди добились такого, что ты и представить не можешь. Мы безнадежно отстаем. Мы уязвимы.

– Тельсин, я не понимаю, как нам поможет разрушение столицы.

– Потому что ты никогда не отличался проницательностью. Когда перед тобой появляется нечто сложное и многогранное, ты не пытаешься это понять, а отворачиваешься.

Вакс не стал подходить чересчур близко.

– Тельсин, зачем ты пришла? – спросил он. – К чему все это на самом деле?

– Семейные узы потянули? – ответила она и улыбнулась, когда Вакс скептически посмотрел на нее. – Я хочу, чтобы ты исчез. Насовсем. Ты мешаешь, даже когда у тебя ничего не получается.

«Да уж, нет ничего хуже, когда родной брат все портит», – подумал Вакс. Тельсин снова отвернулась, но он почувствовал напряжение. Она действительно беспокоилась, что ее планам не суждено сбыться и Автономия пошлет в бой свою армию.

Нельзя, чтобы планам мешала родня. Злобное божество вряд ли оценит это, когда будет решать, оставить тебя в живых или нет.

– Ты же не думаешь, что угрозами сможешь заставить меня уйти, – сказал он.

– Не слишком, – тихо ответила Тельсин. – Но попытка не пытка.

«Да, она крайне обеспокоена». Тельсин хорошо знала его, но и он знал ее не хуже. Может, Гармония был прав, предлагая просто с ней поговорить. Точеный меч рубит лучше, а Вакс всю жизнь точил один конкретный клинок.

– Помнишь Поселок? – спросил он. – Как ты мечтала об отдельной комнате?

– Отец настаивал, что нам так приличествует. Из-за родословной. Делиться – не в нашей крови.

– Поэтому ты подложила кузине краденые деньги. И даже этим не ограничилась – тебе нужно было жить одной, чтобы совершать свои вылазки. Ты во всем искала выгоду.

– Потому что я готова к любым вызовам, – ответила Тельсин. – Готова руководить. Я встала во главе нашего дома, когда погибли родители. Теперь я встану во главе всей планеты. Вакс, это неизбежно. Жаль только, что для этого придется убрать с дороги тебя.

Вакс посмотрел ей в глаза и осознал нечто важное.

Он не видел в этом человеке ничего родного.

Знакомое – да. Но в Тельсин не осталось ни следа того, что он когда-то любил. Все это уступило место тем чертам характера, которые он всегда терпеть не мог.

– Вакс, даю последнюю возможность, – сказала она, не отводя взгляда. – Возвращайся в Дикоземье. Когда Эленделя не станет, тамошним жителям нужен будет защитник и наставник. Ты подходишь как никто. А с Автономией тебе не тягаться. Ты и сам должен понимать.

Вакс открыл рот, чтобы возразить. Сказать, что однажды он уже сбегáл от ответственности. Не хотел иметь дела с политикой, высшим обществом и ожиданиями, которые на него возлагали. Ему хотелось приключений, он мечтал о Дикоземье, но более всего жаждал оказаться там, где каждый человек что-то да значит. Где все казалось проще.

Но он прикусил язык, осознав существенную ошибку сестры. У нее сложилось о нем неверное представление.

Он изменился. Стал другим человеком, поборовшим страхи. Тельсин этого не понимала. Она не знала о Лесси. Не могла оценить, насколько крепка их дружба с Уэйном. Насколько Вакс любит Стерис и почему принял предложение Гармонии вернуться из мертвых и получить второй шанс.

Она совсем его не знала, хотя думала, что знает.

Ржавь. Впервые в жизни у него появилось преимущество. Тельсин, годами погруженная лишь в свои амбиции, дошла до крайности. Она шла по тому же пути, на который встала еще в детстве. А вот Вакс с него сошел. Он повзрослел. Изменился.

– Может, я и не смогу исправить Элендель, – машинально произнес он. – Может, я до конца не понимаю твоих отношений с Автономией. Зато я могу обезвредить бомбу. И обезврежу.

Тельсин вздохнула, по-прежнему видя перед собой прожженного законника. Младшего брата-фантазера.

– Если б ты знал… – прошептала она, отворачиваясь. – Вакс, у тебя не получится. Даже если найдешь бомбу, у Автономии множество запасных вариантов, чтобы добиться желаемого. Мы должны доказать, чего стоим. И я это сделаю.

Запасные варианты. Что она хотела этим сказать? Вряд ли имела в виду армию Автономии. Какие-то внутренние обстоятельства? Конкуренты? Он ткнул наугад.

– Тебя стремится обставить Гейв Энтроун. Хочет занять твое место.

– Энтроун трус, – возразила Тельсин. – Он против меня не пойдет. Вакс, ты и вполовину не настолько умен, как тебе кажется.

Да, наверное, он чего-то не понимал. Но если Энтроун был трусом, возможно, Вакс сейчас допрашивал не того человека. Сломать Тельсин вряд ли получится. Но стало ясно, что о планах Автономии известно не только ей.

«Значит, нужно сломать Энтроуна», – подумал он.

– Ты когда-нибудь стоял на вершине, чувствуя непреодолимый позыв броситься вниз? – спросила вдруг Тельсин.

– Нет. – Вакс нахмурился. – Я могу прыгнуть, если захочу. Не захочу – не прыгну.

– Проклятие стальных толкателей. – Тельсин окинула взглядом город. – Вы не чувствуете желания сделать что-то рискованное, артистичное, впечатляющее.

– Желания покончить с собой от нечего делать? – озадаченно спросил Вакс.

– Возможности испугаться, – прошептала сестра. – Попробовать нечто новое и захватывающее. Я ведь долго противилась установке штырей для толкания и хватания. Не хотела утратить боязнь высоты. Но затем столкнулась с новыми страхами, новыми вызовами, новыми амбициями.

Вакс медленно кивнул. Да, это была Тельсин, которую он знал. Женщина в постоянной, безумной погоне за чем-то новым. Могуществом. Ощущениями. Впечатлениями. Властью над другими.

– Космер огромен, – сказала она. – Немногие знают о нем, а о том, чтобы весь его увидеть, могут мечтать единицы. Но у меня есть такая возможность. Она реальна. Я не позволю тебе ее отнять. Вакс, повторяю в последний раз: я не стану сдерживаться. Цель оправдывает средства.

– А я тебя остановлю. Любыми средствами.

– Как был моралистом, так и остался. – Она смерила его взглядом. – Задираешь нос, прикидываясь, будто видишь дальше всех, а на деле толком не понимаешь проблем, которые пытаешься решить. А я их уже решила. Хочешь послушать про Трелла? Про Автономию? Каково быть ее аватарой?

Отчасти ему хотелось. Но если она готова об этом рассказать… если сама предлагала…

Ржавь, да она тянула время.

Она отчаянно пыталась выиграть как можно больше времени. Все сходилось. Она болтала с ним, чтобы отвлечь. Но важен здесь не сам факт отвлекающего маневра, а другое: пока Вакс позволял сестре заговаривать себе зубы, все козыри оставались у нее на руках.

Выиграть в этой партии можно было единственным способом. Выйдя из-за игрового стола.

– Автономия нас уничтожит? – спросил он, проходя позади Тельсин.

– Если я не докажу, что выгоднее оставить нас в живых, – ответила та, отворачиваясь к городу. Как и прежде, она