что они замышляют… – Она встала и выпрямилась. – Мне осталось кое-что еще вам показать.

Она подошла к ящикам и принялась копаться в них, пока Луносвет беззастенчиво снимала копии с пластин.

Марага достала эванотип.

– Вишенка на торте, – тихо сказала она. – Самая важная улика. Главная иллюстрация для статьи, которую я так и не написала…

Мараси взяла фотокарточку и, нахмурившись, посмотрела на Вакса. На снимке был покрытый пеплом пейзаж. Цветной.

Мараси ахнула, увидев ярко-рыжее небо, оседающий пепел и руины города на заднем плане. Город был весьма похож на Элендель, но точнее сказать мешал слой пепла, закрывающий все, кроме верхушек обожженных, разрушенных зданий и острых зубцов стен.

– Откуда… – вырвалось у Мараси. – Откуда у вас фотография конца света?

– Во времена Выжившего эванотипов не было, – заметил Вакс, присматриваясь. – Цветопередача потрясающая. Кто-то раскрасил старое фото?

– Не знаю, – призналась Марага. – Это больше похоже на фото… будущего. Когда Тобал его нашел, то не на шутку перепугался. В последнее время он заглядывал лишь на пару минут. Почти все время прятался у себя, пока его не нашли. Как… как я.

В подвале воцарилась тишина. Даже Уэйн поддался всеобщему настроению и перестал хихикать над веселыми картинками. Фотография все больше ввергала Мараси в ужас. Она прекрасно слышала разговоры о бомбе, понимала, чтó враг пытается создать. Но наглядное созерцание последствий превратило абстрактную картинку в конкретную.

Вот чего добивался Круг. Они хотели уничтожить все, что Мараси любила. Оставить после себя руины и пепел. Ни в одном ее расследовании ставки не были столь высоки. Возможные последствия потрясли до глубины души.

Она обернулась, разглядывая пластины, отражающие спокойный электрический свет. Что-то древнее. Что-то новое. Как на этом фото, которое Вакс ей вернул.

Наверху открылась дверь.

Замки были заперты, но не остановили незваную гостью. Уэйн вскочил, положив руки на дуэльные трости. По деревянному полу наверху раздались шаги человека.

Вакс вынул из кобуры револьвер и уставился на лестницу. Сверху спустилась жилистая темноволосая женщина, чья крепкая фигура плохо сочеталась с маленьким носом и узкими губами. На ней был костюм: слаксы, белая блузка на пуговицах, пиджак и галстук.

Тельсин. Сестра Вакса, глава Круга. Насколько Мараси могла судить, она не была вооружена. И совершенно не волновалась из-за нацеленного ей в голову револьвера Вакса. Уэйн медленно отступил, что-то бормоча себе под нос.

– Адрес, – произнесла Тельсин. – Цифры на конверте были ржавым адресом? Знаете, сколько вокзальных камер хранения мы переворошили?

34

Мараси потянулась за алломантической гранатой и тихо зарядила ее, не доставая из кармана. Вакс двинулся вперед, не сводя револьвер с сестры. Уэйн продолжал бормотать, переминаясь с ноги на ногу чуть поодаль. Он оглядывался, словно ожидая, что враги ворвутся сквозь стены.

Когда они в прошлый раз встречались с Тельсин, та предала их. Это едва не привело к гибели Вакса, а Уэйну пришлось выстрелить в нее из дробовика. Он стрелял впервые за… Мараси даже не знала, сколько лет.

Впрочем, Тельсин чудесным образом исцелилась и впоследствии исчезла с того места, где ее бросил Уэйн. Осталось лишь кровавое пятно на снегу. Она была гемалургом и, как Уэйн, обладала способностями кроветворца. Похоже, что она владела еще парой металлических искусств, но нельзя было исключать, что члены Круга могли менять способности, чередуя штыри. Так или иначе, сейчас она, вероятно, владела столькими способностями, что готова была схватиться с ними в одиночку. Ржавь.

– Невероятно. – Тельсин окинула взглядом подвал. – Поразительно, как много секретов ему удалось вынести, учитывая все меры предосторожности. Кто бы мог подумать, что главная опасность для нас исходит не от армии, констеблей или даже тебя, Ваксиллиум, а от жалкого старого лысого химика?

– Тобал был замечательным человеком! – воскликнула Марага, но стоило Тельсин взглянуть на нее, как женщина мигом спряталась за Вакса.

– Ваксиллиум, да опусти ты уже пистолет. – Тельсин уселась на ступеньку. – Спроси у своего дурачка-приятеля, насколько эффективно в меня стрелять.

– Эффективно, неэффективно, зато приятно, – парировал Уэйн. – А большего и не надо. Вакс, дай-ка мне револьвер. Страсть как хочется еще пострелять.

Вакс не шелохнулся, и Тельсин закатила глаза. Все застыли. Граната Мараси слабо вибрировала в руке, впитывая ее силу. Что дальше? Очевидно, тут был подвох. Но какой? Вряд ли глава Круга стала бы играть отвлекающую роль.

– Расскажи, что замышляет Круг, – сказала она.

– Обойдетесь, – ответила Тельсин.

– Ага, – оживился Уэйн. – Давайте я ее разговорю? Тельсин, тебе в каком виде твои коленки нравятся? По шкале от одного до сломанных?

– Уэйн, я их восстановлю за секунду.

– Не восстановишь, если я из тебя штыри повыдергиваю, – огрызнулся Уэйн.

– В таком случае я умру, – ответила Тельсин. – И вы, безусловно, крайне много от меня узнаете.

– Ну ладно. Если я тебя кое-где поломаю, больно все равно будет. Уж я-то знаю.

– Ничего подобного, – возразила Тельсин. – Ты не знал, что ферухимики могут перекачивать боль в метапамять? К слову, мою тебе снять не получится. Мы научились хорошо их прятать. Пытай меня сколько хочешь, но больно мне не будет. Разве что скучно.

Она уверенно посмотрела Уэйну в глаза. Тот озабоченно и отчасти смущенно покосился на Мараси. Как щенок, укушенный игрушкой.

Мараси больше беспокоил Вакс. Он застыл на месте, не опуская руку с револьвером. Выглядел мрачно. Тельсин оставалась его последней близкой родственницей, но годами водила вокруг пальца. Шесть лет назад он потратил много сил и эмоций, чтобы спасти ее из лап зловещей организации, которая, как он думал, держала ее в заложниках. А потом выяснилось, что она все это время состояла в Круге.

Теперь она сговорилась с божеством, чтобы уничтожить мир.

– Тельсин, чего тебе здесь надо? – спросил Вакс.

– Хотела предупредить тебя, Ваксиллиум, – ответила Тельсин. – От твоих дальнейших действий многое будет зависеть. У тебя два дня на решение проблемы. Всего лишь два драгоценных дня.

Вакс тихо выругался и отступил за Мараси и Уэйна.

– Скоростной пузырь, – шепнул он.

Уэйн поднял свой, замедлив мир вокруг. Теперь Тельсин не могла услышать или как минимум понять, о чем они говорят.

– Вакс, о чем она толкует? – спросил Уэйн. – Почему не пугается? Я ведь уже раз ее пристрелил. Я. Первый раз за много лет. А ей как будто наплевать.

– Уэйн, – одернула его Мараси, – ты же не девственность свою ей подарил.

– Конечно нет! – воскликнул он. – Это я всем подряд раздаю. А тут особенный случай.

Мараси перевела взгляд на Вакса:

– Как ты?

– Прихожу в себя, – тихо ответил он, глядя на застывшую во времени сестру. – Больно. Как будто разбередил старую рану, которая так до конца и не затянулась.

– Почему она говорит