Когда Краузе находил потенциально ценного игрока, он беседовал с ним не пять – десять минут, а несколько часов, а потом все аккуратно записывал и спустя несколько лет сверял, насколько его прогнозы совпали с реальностью. Работая в одиночку, почти ни с кем не общаясь, он вел свои дела в строжайшей тайне, тщательно скрывая от всех, кого и где он отыскал. Если ему дорогу переходил другой селекционер, он тут же исчезал или делал вид, что данный игрок его совершенно не интересует. Когда «Буллз», став чемпионом, оказался в очередном драфте в конце очереди, коллеги спрашивали Краузе, что он думает о самых одаренных потенциальных новичках НБА. Краузе молчал, как сфинкс. Даже Джерри Рейнсдорф подшучивал над ним. «Джерри, – говорил он, – ну что ты боишься рот открыть? Ведь лучшие новобранцы нам не перепадут, мы в очереди стоим 27-ми».

В офисе Краузе на стене висел лозунг – явная цитата, но без ссылки на автора: «Все слушай, все внимательно рассматривай, но ничего не произноси». Когда помощник старшего тренера «Буллз» Джонни Бах впервые прочитал этот девиз, он несказанно удивился. Историк по образованию, всерьез интересовавшийся событиями Второй мировой войны, Бах тут же вспомнил, что эти слова принадлежат адмиралу Вильгельму Канарису, шефу абвера – немецкой военной разведки. «Джерри, – сказал он, – странно, что этот девиз повесил у себя на стене еврей». Покинув кабинет Краузе, он решил, что здесь простое совпадение и его босс вовсе не собирался цитировать одного из нацистских главарей.

Репортеры и коллеги-селекционеры прозвали Краузе собакой-ищейкой, и с каждым годом он окружал свои поиски баскетбольных талантов все более плотной завесой тайны. Поселял игроков в отелях под вымышленными фамилиями, а на тренировочную базу «Буллз» привозил их в полночь, когда никому из посторонних не пришло бы в голову очутиться там. Однажды он пригласил в Чикаго на просмотр Уилла Пердью, студента последнего курса университета Вандербильта. Об этой его инициативе все догадывались: «Буллз» как раз нужен был такой центровой». Но Краузе остался верен себе. Один из его заместителей, Билли Маккини, приехавший за Уиллом в аэропорт, позвонил своему шефу из машины и в духе шпионских фильмов сообщил: «Синий агент докладывает оранжевому: груз прибыл и сейчас будет доставлен по назначению». Просмотр организовали поздно вечером, а студента поселили в отеле, как водится, под чужой фамилией, что создало ему лишнюю проблему. Приехавший за ним утром шофер клуба долго бродил в гостиничному холлу, выкликая его псевдоним, который тот за ночь уже успел позабыть.

Еще в 1967 г. Джерри Краузе хотел, чтобы «Балтимор Буллетс» приобрел Фила Джексона – тогда еще игрока. С тех пор он не забывал о нем, ценил его ум и полагал, что тот станет со временем классным тренером. Когда Джексон стал работать в КБА, никто с ним не был в столь близком контакте, как Краузе. Однажды тот позвонил ему и попросил сделать письменный разбор игры некоторых баскетболистов КБА. Джексон буквально подпрыгнул от радости: наконец-то представилась возможность показать свою квалификацию. Он тут же сел за компьютер и подробно проанализировал сильные и слабые стороны ведущих игроков лиги. На Краузе его работа произвела большое впечатление. Он убедился, что его ожидания полностью оправдались.

Вскоре они стали часто перезваниваться и вели долгие разговоры. Краузе стремился выбить из Джексона как можно больше информации, причем его скорее интересовали какие-либо эксцентрические, пикантные подробности, нежели банальные истории. Тем более что Краузе не слишком хорошо знал изнанку жизни профессионального баскетбола. Звонки Краузе стали для Фила Джексона единственной линией связи с НБА, а тот, в свою очередь, получал истинное наслаждение от разговоров с умным и знающим тренером. Один недостаток он в нем все же видел: Фил был слишком умен, чтобы его можно было бы поначалу пристроить помощником старшего тренера, ни один босс не потерпел бы подчиненного, который в интеллектуальном отношении превосходил бы его.

В конце 60-х – начале 70-х гг. Краузе занимал в «Буллз» должность типа начальника отдела кадров. Тренером команды был тогда Дик Мотта, и его отношения с Джерри сразу же стали враждебными. Оба они отличались повышенной эмоциональностью и своих чувств не сдерживали. Мотта попросту ненавидел Краузе, а тот его откровенно презирал. Пэт Уильямс, генеральный менеджер клуба, постоянно находившийся между двух огней, сокрушался, что ему приходится проявлять искусство дипломата, достойное деятельности государственного секретаря США. Драфт 1970 г. еще больше обострил ситуацию. Краузе мечтал приобрести Джимми Коллинза, игрока из штата Нью-Мексико. А Мотта, случайно оказавшись на матче студенческих команд, пришел в восторг от невысокого, но на редкость проворного защитника Нейта Арчибальда из Техасского университета. Талант этого парня был не слишком заметен, потому что техасцы предпочитали вести игру в замедленном темпе, но Мотта все сразу понял. Он тут же позвонил Пэту Уильямсу и сказал, что Арчибальда надо заполучить обязательно. «Он станет великим игроком НБА», – резюмировал Мотта свои впечатления. Краузе же горой стоял за Коллинза. Спорили-спорили, а потом приняли такое решение, – попробуют рискнуть и приобрести обоих.

В итоге «Быкам» достался лишь Коллинз – не бог весть какое приобретение. За два сезона он провел на площадке всего 612 минут, а потом вообще расстался с клубом. А вот Арчибальд, доставшийся «Цинциннати», выступал за эту команду на протяжении 13 сезонов и 6 раз входил в сборную «Всех Звезд». С тех пор Мотта и Краузе стали настоящими врагами, и в конце концов Мотта поставил перед руководством клуба вопрос ребром: «Или я ухожу, или он!» Ушел Краузе, нашедший работу в клубе «Финикс».

Вернулся в Чикаго он уже генеральным менеджером. Майкл Джордан успел к тому времени провести в «Буллз» свой первый сезон. Привел Краузе Рейнсдорф, намеревавшийся сколотить группу единомышленников, которая купила бы клуб. Первым кандидатом на тренерский пост Краузе назвал Стэна Элбека, думая, что тот возьмет себе в помощники Джексона. Фила вызвали на переговоры из Пуэрто-Рико. Он заявился в Чикаго обросший бородой, в шляпе-панаме, из которой торчало немыслимое птичье перо, и в крикливо раскрашенной спортивной рубашке. Краузе не одобрял выбор Элбека, хотевшего взять себе в помощники Джона Киллили, а Элбек был против Джексона. Спор был решен не в пользу Фила.

Прошло три года. Джексон, по-прежнему работавший в КБА, уже подумывал уйти из баскетбола. У них с Джун было четверо детей, к тому же у него была еще и дочь от предыдущего брака. Особых проблем с деньгами не существовало: в бытность профессиональным игроком Фил успел сколотить кое-какой капитал. Если доступ в НБА действительно закрыт, может, вообще сменить род занятий. Джексон вполне мог бы заняться научной работой – в области философии или богословия. Можно было также поступить учиться в юридическую школу – Фил прошел специальный тест, определивший его склонности. Оказалось, он одинаково предрасположен и к научной работе, и к юридической практике. Тест показал также, что из него получится неплохой экскурсовод, водящий зевак по национальным паркам США. Пока Джексон раздумывал, на чем же остановиться, ему снова позвонил Джерри Краузе и сообщил, что пособие по безработице ему не понадобится. Это была, конечно, шутка: человек таких разносторонних дарований, как Фил Джексон, в ряды безработных никогда бы не попал.