— Сына? — Катя воззрилась на собеседника. — Это что же, твой сын был? Подожди, а тебе-то самому сколько лет?

Ой, прости, если что не так сказала. Георгий, да? А я Катя. Но ты такой… молодой на вид, а сын твой уже большой мальчик и… Нет, ну ты даешь! — Она тоже фыркнула и засмеялась.

Цыган грустно улыбнулся.

— Яна наша сегодня варенье варит из черешни. Хочешь?

Пенки любишь? — спросил он просто.

— Нет, спасибо, я…

Но он уже сунулся в дверь и что-то крикнул по-своему.

Через пять минут на индийскую скатерть перед Катей поставили два чайника — зеленый чай и обычный, несколько вазочек с вареньем, медом, сушеный кизил и чернослив на блюдце, орехи, дольки лимона и киви в пластмассовом корытце.

А потом в дверях появилась и сама Госпожа Лейла, облаченная в просторный цветастый балахон без рукавов. В ушах ее поблескивали крохотные алмазные сережки «гвоздики», голова была повязана шелковой косынкой. А под ней явно топорщились бигуди.

Кате встреча со знаменитой на все Подмосковье гадалкой представлялась совсем иначе: таинственный полумрак задернутых штор, зеленое столовое сукно, карты, огонь свечей, хрустальный шар. А тут… Ни тебе кочевья, ни дыма таборных костров, ни гитарных переборов — чай с вареньем, свист канареек, мальчишка-горбун, желторотый, козыряющий каким-то сыном, эти бигуди на голове ясновидящей…

— Здравствуй, дарагая мая девочка, — Лейла плыла как фрегат под парусом. — Сон в руку был. Знала, что навестишь меня. Обязательно.

«Как же, знала ты», — подумала Катя. Ей вдруг пришла в голову тревожная мысль: гадалка-то не бесплатно ворожит!

У нее, видишь ли, и запись по телефону, и клиентура, значит, и мзду за свои прорицания она берет немалую.

— О деле твоем после поговорим, душа моя. Пей чай. Может, водочки выпьешь? Нет, ну бог с ней. Отдыхай, рано ведь сегодня встать пришлось, до меня путь неблизкий, — цыганка скользнула по лицу Кати темным взором. — А где же парень-то твой? Чего ж не наведался в гости?

— Занят на работе, — Катя попробовала варенье из черешни. — Чудо какая прелесть!

Очкарик вышел из комнаты, оставив их одних.

— Этот молодой человек сказал, что он отец вашего внука, — робко начала Катя, — такой юный и уже…

— Сын, — Лейла вздохнула, подлила себе зеленого чая. — Летом двадцать четыре будет. Родила его, как взглянула — матерь божья, какой… Что делать? Бог не послал здоровья.

А парень добрый, ласковый. Что ты будешь делать — едва оперился, девчонке пузо набил. Сама легла, дуреха. Ну, выкуп дали, свадьбу сыграли. Ей и четырнадцати еще не было, моему только-только. Жили у меня вот тут, как котятки.

Девка хорошая. Но опять бог счастья не дал — прибрал: умерла родами. Для этого дела, милая, ума много не надо. Чуть из яиц вылупились, как уж цыпленок куру топчет. А потом, — цыганка махнула рукой. — Слезы одни потом только. У тебя, вот вижу, нет деток-то.

— Нет. — Катя пила чай.

— От любимого рожай. Только таким детям бог здоровья дает. У них звезда хорошая, высокая, яркая, неугасимая звезда до конца дней. Мой-то скоро погаснет. Жаль мне. А что сделаешь?

— Что вы, почему? Ваш сын такой симпатичный. Мало ли сейчас инвалидов, а живут долго. — Катя была тронута: может, ворожея и лжет, но как-то невесело, печально.

— Внук мне в радость. Ничего, останется он, не прервет род. У него линия жизни крепкая. На встречи с хорошими людьми он богат судьбой. А ты гадать, что ль, ко мне приехала? — Цыганка зорко глянула Кате в глаза и усмехнулась:

— Ты же не веришь нам.

— Откуда вы знаете? — удивилась Катя.

— Так. Видно это.

— Мне посоветоваться с вами нужно, Лейла. Извините, а как вас по отчеству? А то неудобно.

Цыганка потрепала ее по руке.

— Лейла я полвека уж как. Лейлой и помру. Ну так о чем хочешь говорить?

— Пожалуйста, очень нужно нам узнать, — Катя извлекла свой карт-бланш фотографии Сладких, Яковенко и Грата из сумочки, — вот взгляните на этих людей. Они пропали без вести. Что с ними? Есть ли между ними какая-то связь, на ваш взгляд?

Лейла отодвинула чайник, варенье, положила фотографии перед собой. Потом перевернула.

— На этом свете не ищите — поздно, — ответила гадалка буднично и просто.

Катя поперхнулась чаем. Закашлялась.

— А почему вы так в этом уверены, Лейла?

— Как тебе сказать… Правду — не поверишь, усомнишься Неживые они, лица-то уже. Холодные. Могилой от них тянет.

— А между ними…

— Было что-то? Это узнать хочешь? Было. Вот этот и этот, — цыганка смешала фото как карты и потом словно бы наугад перевернула два: Сладких и Гранта, положила снимок киллера поверх фотографии жертвы.

— Этот убил этого. И это тебе отлично известно, милая.

Только ты меня так проверяешь.

— Простите, — Катя покраснела. Глаза ее округлились от любопытства. — Я и вправду не верила гадалкам, точнее, и сейчас не верю, но… Считала, что обман все это.

— Не все у нас обман. Но, по правде говоря, без врак далеко не уедешь, — Лейла улыбнулась. — Обмана-то, милая, те, кто сюда ко мне приходит, иной раз всем сердцем ждут. Любые деньги отдать готовы за обман-то, за надежду. Пьет у какой муж, гуляет как кобель шалый, а она все у меня выпытывает: бросит ли, остепенится ли, любит ли, вернется ли? Скажешь такой: нет, и не надейся — под корень срубишь. Пропадет дура. А обнадежишь, соврешь, глядишь, и… человеку-то две судьбы дадены: белая и черная. А он порой посередке болтается. Прибиться к нужному берегу порой только ом-манувши и можно.

— Лейла, а вот эти двое, — Катя взяла фотографии Яковенко и Гранта. Честное слово, кроме того, что их зверски убили, я ничего не знаю. О них вы мне можете что-то сказать?

Цыганка откинулась на спинку стула, положила жирные смуглые ладони на снимки. Сидела так долго, неподвижно, молча. Кате все казалось: ломает комедию старая ворожея.

— Друг дружку они не знали. И никогда не встречались.

И убийца их не здесь.

— Не здесь — где? Не на фото, что ли? Но это и так ясно.

— Крови много с них утекло. — Глаза Лейлы прикрылись тяжелыми веками, точно у ящерицы, отдыхающей на солнце. — Но смерть быстрой была. Молнии подобной…

— А кто их убил, вы сказать не можете?

Гадалка словно очнулась и торопливо, даже слишком торопливо, покачала головой.

«Чего и следовало ожидать», — подумала Катя, однако почувствовала себя жестоко разочарованной.

— Лейла, а вы в оборотней верите? Мне порой кажется, что этих людей оборотень убил. Или что-то в этом роде. Сны разные снятся чудные, кошмары, вдохновенно начала врать Катя. — Словно что-то надвигается из темноты такое звериное-звериное, страшное… Чудовище как в «Аленьком цветочке» — мультик такой знаете? Ощущение у меня такое… Там на трупах шерсть находили, никто и внимания-то не обратил, а я… Вот, по-вашему, что такое оборотень, вервольд?