Катя, воодушевившись, добавила:

– Мы принесли тебе то, что ты обронила в нашем мире, то, что искала в нем эта ведьма. На, возьми его.

Она кивнула стоявшей рядом с ней Енисее, та раскрыла ладони. На них, величественно поблескивая, покоился каменный ритуальный кинжал с сильно изогнутым лезвием. Оно искрилось в полумраке, темные блики играли на затейливых завитках гравировки. Черные письмена на гладко отполированной поверхности мерцали таинственно. Кинжал приобрел необыкновенную яркость, словно осветившись изнутри, и медленно растаял в руках Енисеи. В то же мгновение он проявился на открытой ладони царицы ночи.

Мара аккуратно взяла копьё в руки. Удовлетворенно хмыкнула. Небрежно взглянув на Катю и ее друзей, коротко приказала:

– Уничтожить!

Матово-черное море духов всколыхнулось и, взвившись к сводчатому потолку, острым клином бросилось на них. С глухими хлопками из зала спешно исчезали многочисленные колдуны и маги. Тени умерших стремительно таяли, не желая становиться свидетелями жестокой расправы. Но были среди них и те, что встали стеной на пути духов.

Со змеиным шипением духи отпрянули на миг, рассыпались по каменным плитам поземкой, но взмыли к потолку и свились в новый клубок. Они яростно обрушились на ребят сверху, из-под потолка.

Катя и ее друзья не шелохнулись. Каждый раз, когда черная лавина падала, над их головами появлялся ярко-голубой купол, который защищал их от черного морока.

Все новые и новые духи прибывали в тронный зал, просачивались сквозь нефритовые плиты, проступали из-за колонн. Угольная волна набирала силу.

С каждым новым ударом сиявший над головами подростков купол вздрагивал все громче, а сами они переглядывались все тревожнее. Местами по его прозрачной поверхности пролегли косые трещины. Кое-где голубая сфера с гулом разрывалась, пропуская внутрь тонкие струйки черного пепла. Он безжизненной пылью оседал на одежды людей.

Олеб, Истр и Енисея, переглянувшись, приготовились к схватке. Аякчаана, зажав уши, с визгом упала на колени и, съежившись, замерла, то и дело испуганно поглядывая на потолок.

Катя, все это время державшая посох Велеса перед собой, крепче взяла его в руки. Под защитным куполом их волшба работала отлично. Что случится, когда он падет, никто не знал.

Но в случае чего у них с собой есть и секретное оружие.

Ярослава достала из-за рукава узелок с золотым песком, отогнула уголок и высыпала из него на ладонь пригоршню. Посмотрела наверх, примеряясь. Словно черные вороны, кружили над ними духи, то опускаясь низко и шелестя темными одеждами, то взмывая вверх.

Купол гудел, серебрился… и со звоном растаял. Черное море, взревев, ринулось на них.

– К бою! – крикнул Олеб.

В плотной мгле, окутавшей подростков, мелькала голубоватая сталь их мечей. Истр, Олеб и Енисея едва успевали отражать удары – духи падали на них, дразнили, выматывая и заставляя нервничать. Катя, вооружившись своим посохом, размахивала им, отбрасывая черных духов одного за другим.

Ярослава, не выпуская из виду Аякчаану, временами подкидывала в воздух золотую пыль, от которой духи с визгом разлетались врассыпную. Аякчаана, все так же сидя на коленках, суматошно собирала с каменных плит и подбрасывала в приближающихся духов крупицы золотой пыльцы, выскользнувшие из рук Ярославы. Духи, повизгивая, отпрыгивали в сторону.

– И о чем мы только думали? – отрывисто спросил Истр, уставая раздавать удары налево и направо. – Надо было сразу хватать Могиню и Велимудра и тика́ть отсюда.

К ним как раз прорывались Велимудр и Могиня, разбрасывая светозары и молнии, от которых черные духи с шипением разлетались в стороны. Катя с удивлением заметила, что рядом с ними, плечом к плечу, отбрасывая духов прочь, в схватке участвовали десять молодых мужчин, схожих лицом и повадками с Велимудром.

– Это же братья мои! – оглянувшись на них, воскликнула Енисея.

Катя тоже видела их.

Енисея радостно улыбнулась, шумно выдохнула и тут же пропустила удар – рука потемнела от соприкосновения с черным мороком, безвольно повисла, не в силах больше держать рукоять меча.

Девушка быстро взяла меч в другую руку и продолжила борьбу.

– Катя! – крикнула подруге Енисея. – Нас так надолго не хватит, надобно торопиться!

Катя коротко кивнула и тайком покосилась на еще одно существо, что изо всех сил пыталось им помочь, а сейчас металось у стены, выглядывая из-за груды черных тел злобных духов. Она посмотрела на него внимательнее. Сердце колотилось, ноздри хватали воздух.

Духи в это время собрались в один гигантский кулак, готовый обрушиться на них в любую минуту.

Ярослава рядом выдохнула.

Существо у стены – не тень и не человек – бросилось к ним и, перехватив отброшенный духом светозар, снова запустило его в черную колышущуюся навью толпу. И еще раз, и еще, молча подхватывая искрящиеся, как шаровые молнии, солнечные огни и упрямо загораживая собой Катю.

Это был Антон. Плотный сгусток, источающий туман.

Но вот черный дух подкрался к нему и завис совсем рядом. Катя успела отбросить его к стене, выпустив из посоха ярко-синий луч. Существо обернулось, улыбнулось лукаво и церемонно поклонилось наподобие средневекового рыцаря.

Сердце у Кати рухнуло вниз.

Антон всего на мгновенье отвлекся, и тут мерзкий дух, мелькнув перед его лицом, вошел в его грудь, будто в масло. Прошил насквозь.

– Антон! – в ужасе выдохнула Катя, шагнув к нему ближе.

В следующее мгновенье Антон осел, будто растворяясь в распахнувшейся за его спиной тьме.

– Берегись! – Неистовый, заглушающий все прочие звуки крик заставил замереть и духов черного морока, и подростков.

А из-за черных нефритовых колонн метнулась огненная лента. Рассекла напряженный воздух, разрослась, раскручиваясь огненным лассо под куполом. С утробным стоном набрала обороты, а вместе с тем и силу, и яркость. Повинуясь чьей-то невидимой руке, лента метнулась к нависшим над ребятами жутким черным силуэтам и, резко затерявшись в их толпе, принялась рассекать духов надвое.

Словно испуганные кошки, духи бросились по нефритовым стенам ввысь, теряясь где-то в сводах. Оставшаяся часть, будто озверев, неистово взвыла и обрушилась на головы подростков.

– Кажись… помирать… сегодня-таки… придется, – с трудом выговаривая слова, обронил измученный борьбой Истр.

Олеб хотел пристыдить друга, да, подумав, согласился с ним.

Он слышал, как рядом с ним сражается Енисея, покосился на ее раскрасневшееся лицо: девушка, плотно сомкнув губы, крошила черные силуэты, те опадали к ее ногам угольной пылью.

– Убейте же их! – крикнула Мара: все это время она с раздражением наблюдала за стычкой.

Ярослава бросила взгляд на пол и обмерла. Между каменных плит просачивалась густая, словно ртуть, субстанция. Живая, она вздыбливалась, пульсировала и, поднимаясь, собиралась в некое подобие человека.

– Нараат, – одновременно прошептали Ярослава и Истр, вспоминая жуткое создание, слугу