обратно в колонну и послушно осел на дне. Золотой песок, закрутившись красивой спиралью, занял все внутреннее пространство колонны.

– О, – выдохнул Олеб, помогая Ярушке подняться, – думал, не сдюжим.

Катя устало прислонилась к янтарной колонне, улыбаясь друзьям.

– Фу, – вздохнула. – Я уж решила, что открыла на нашу голову ящик Пандоры[21], нас всех засосет, ищи-свищи…

Ярослава любовно поглядывала на свой золотой песок, красиво мерцающий внутри янтарной колонны:

– Ребят, я вам так благодарна, словами не передать!

– Мы же друзья!

Берендей, привычно улыбаясь, поглядывал то на одного подростка, то на другого. Он с любопытством наблюдал, как Енисея на свет проверяла сохранность лезвия и степень заточки – аккуратно проводила подушечкой большого пальца по клинку, вглядываясь придирчиво во все сколы. Протянул руку ладонью вверх:

– Можно взглянуть?

Енисея недоверчиво посмотрела на него, но кинжал протянула.

Холодное лезвие, полупрозрачное, с тонко нанесенным на нем витиеватым узором из точек и тире, вдавленных внутрь и выпуклых. Енисея смотрела настороженно, готовая в любой момент подхватить оружие, если Берендей вдруг выпустит его из рук.

– Удивительно… Он всегда у тебя? – Берендей положил тяжелый клинок себе на ладонь.

Енисея кивнула. И тогда Каменный человек торжественно произнес:

– Прошу любить и жаловать! Перед вами копьё Маары, или Мары, как ни назови – одно и то же.

* * *

– Что? – Аякчаана подошла ближе.

Кинжал блестел в руках Берендея. Переливался, будто внутри него плескался лунный свет.

– Это копьё? Это же нож. – Девочка с удивлением посмотрела в глаза Посоху.

Тот закатил глаза:

– Ну говорил же – никто не знает точно, как оно выглядит. Говорил же? – Все кивнули. – Вот. Кто его копьём видел, кто кинжалом. К слову сказать, может, одно другому и не мешает. Сказывают, что иной раз кинжал к древку привязывали крепконакрепко. Получался наконечник копья.

– А ты уверен? – Катя с сомнением разглядела ритуальный нож, перевела взгляд на Енисею.

Та забрала кинжал у Берендея и пожала плечами:

– Не может быть. Этот нож у меня с детства. Сколько помню себя. Ни разу не звучало, что у него какая-то особенная сила.

– А и не должно было, если он того не желал.

– А сейчас что на это указывает?

– Он перерезал нити Судьбы. – Берендей опять многозначительно изогнул бровь.

Катя посмотрела на ребят:

– Надо его вернуть Маре. Тогда она отпустит Могиню и Велимудра.

Берендей отрицательно покачал головой:

– Нет. Нельзя. Вам возвращаться нельзя. Мара вас просто прикончит.

– Но мы ведь ничего не нарушили?! Почему?

Берендей усмехнулся:

– Она вас прикончит, потом будет разбираться. Это же Мара. К тому же вы без приглашения ворвались в ее чертог.

Катя озадаченно растерла переносицу.

– Я дочь Макоши и Велеса, она мне ничего не сделает. Я сама справлюсь, а вы тут побудьте.

– Но там мой отец. – Енисея упрямо выпрямилась.

– И моя бабушка, – подала голос Ярослава и сделала шаг вперед.

– И я не останусь здесь, – сообщила Аякчаана. – Если вас убьют, я не знаю, как отсюда выбираться. – Она виновато огляделась по сторонам. – А что? Я правду говорю. Пусть лучше там помру.

Истр дотронулся до плеча Кати:

– Мы пойдем все вместе.

Катя благодарно улыбнулась и закрыла глаза, намереваясь перенести всех в тронный зал во дворец Маары.

– Погоди ты! – крикнул вдруг Берендей, дергая ее за рукав и протягивая песочные часы. – Возьми вот это.

– Часы? Чем они мне помогут?

– Да не часы. Песок возьми. Он навью магию ослабит, посох снова работать будет, над головами вашими защиту создаст, словно купол небесный. И вот еще что.

Он с сомнением посмотрел на них, достал из-за пазухи свой меч и вручил его Енисее. Вздохнул:

– Ох и влетит мне за это…

Енисея поблагодарила Берендея за подарок, обрадовавшись новому оружию в своем арсенале.

Катя решительно раскрыла песочные часы, высыпала содержимое на ладонь. Ярослава оторвала от подола платья кусок, подставила под руки подруги. Переглянувшись, девочки ссыпали весь песок на ткань. Ярослава крепко перевязала его по краям и стянула наподобие холщового мешочка.

– Ну, готовы? – Катя кивнула ребятам.

Глава 25

Суд

Мара жестким немигающим взглядом обвела всех присутствующих.

Черный нефритовый зал был полон. Около черных колонн толпилась разномастная публика: были здесь и ремесленники в старых одеждах, и крестьяне, и хорошо одетые дворяне в красивых костюмах с золотыми бляхами на туфлях, и бояре в длинных, богато убранных одеяниях. Кто-то выглядел весьма респектабельно, кто-то – жалко и потерто, кто-то смотрел гордо и с вызовом, но были и те, что едва отрывали от пола взгляд. Всевозможные колдуны и маги, черпавшие в навьем мире силу и вдохновение, а также информацию о клиентах.

Мара усмехнулась: продажные твари. Набегают каждый раз, как пахнет скандалом.

По периметру, за колоннами, многочисленным воинством стояли духи. Черные плотные существа с поблескивавшими голодными глазами, готовые в любой момент напасть на любого провинившегося. Они с завистью поглядывали на живых, заглянувших в покои царицы ночи из любопытства.

Между группой людей и духами серыми призрачными облаками мерцали Тени усопших, хранители родов. Мужчины и женщины, взрослые и совсем молодые, гордо стояли на страже мира яви и мира Нави.

Царица ночи распрямилась. Длинный шлейф парчового плаща, подбитого горностаем, тяжелыми складками ниспадал на нефритовые ступени. Шитые жемчугом зарукавья, роскошное ожерелье и отделанный серебром кокошник торжественно поблескивали в лучах холодного сине-белого света, лившегося из-под сводчатого потолка.

Мара окинула взглядом присутствующих.

– Жители навьего мира, – обратилась она к духам и теням усопших и добавила, коротко глянув на толпу людей: – И гости его. Нас настигла беда. – Она выдержала театральную паузу, чтобы все присутствующие успели почувствовать, как над каждым из них сгущаются тучи. – В нашем доме обнаружился предатель.

Толпа ахнула, отшатнулась от трона. Черные духи, напротив, жадно подались вперед, будто рассчитывая, что им разрешит разорвать любого, на кого падет гнев царицы.

Та жестом остановила их.

– Среди нас есть тот, кто раскрыл древний секрет чужакам. Более того, он позволил им спуститься в наш мир, потревожив его святыни.

По залу пронесся рокот.

– Кто это? Царица, укажи! – шипели навьи люди, подкрадываясь ближе к трону. От них веяло безумием.

Мара брезгливо повела плечом.

Тени умерших легко оттеснили их назад, заставив не пересекать границы миров.

Царица подала знак, и в тронную залу ввели троих: Могиня спокойно вышагивала первой, за ней, оглядываясь, выискивая кого-то взглядом в толпе, – Велимудр. Опустившая голову Ирмина, спотыкаясь, шла последней: ни жива, ни мертва, ни тень, ни человек – плотное облако, источавшее черный дым.

Все трое замерли напротив царицы.

– Что скажете?