— Мама! — запротестовала Виллоу.

— Если я вообще разрешу это, — продолжила Скай, бросая на дочь предупреждающий взгляд. Виллоу умолкла.

— Ты отплываешь вечером? — спросил Мурроу.

— Да, — ответила Скай. — Осман передал, чтобы я не медлила, и я знаю, что он не послал бы за мной, если бы не был уверен. — Легкая улыбка скользнула по ее прекрасному лицу. — Конечно, в Алжире я остановлюсь у него. — Она взглянула на Виллоу. — Некогда это был дом твоего отца, и я думала, что никогда уже не увижу его. Алжир! Не думала я, что придется еще раз оказаться там!

— А как же тот злой турок, что хотел сделать тебя своей женой? — слегка испуганно спросила Виллоу. Она много раз слышала историю бегства Скай, но до сих пор это была только сказка, в которой ее мать выступала как заколдованная принцесса. И вот она обернулась реальностью, и Виллоу стала бояться за Скай.

— Он в Стамбуле, дорогая, — обнадежила ее Скай. — Он не сможет повредить мне. Бедный Джамиль не может тягаться со мной. — Она встала со скамьи. — Идемте, мои дорогие. Уже начинает смеркаться, а мне нужно кое-что устроить до отъезда. — Она взглянула на детей Бурка, спавших на траве рядом с нянькой. — Проследите, чтобы малюткам было хорошо, — напомнила она старшим детям, и они кивнули в знак обещания.

Придя к себе, она обнаружила Дейзи, занимающуюся сборами.

— Эти модные платья вам там не понадобятся, госпожа, — сказала практичная Дейзи, — вы же не захотите выделяться в толпе, как красное знамя. Я уложила только ту одежду, что вы привезли с собой из Алжира много лет назад. Думаю, всего этого хватит, хотя большинство осталось в Линмуте.

— Если мне придется пробыть там долго, — сказала Скай, — я закажу еще, но думаю, что и этого будет достаточно.

— Неужели правда, что лорд Бурк жив? — Дейзи широко раскрыла глаза.

— Так сказал человек Османа.

— Можно ли верить этому Осману? — с подозрением спросила Дейзи.

Скай рассмеялась:

— Да, он вполне надежен, Дейзи.

— А что носят в Алжире служанки, госпожа? Ведь мне нужно взять что-то с собой.

— Ты не едешь, Дейзи, — сказала Скай.

— Не еду? — Дейзи была потрясена. — А кто же позаботится о вас, хотела бы я знать, если я не поеду?

— Это слишком опасно, . Дейзи. Если мне, как в прошлый раз, придется спешно покидать Алжир, я не хотела бы иметь лишние заботы. Лучше мне ехать одной. Кроме того, я хотела бы, чтобы ты осталась и подождала леди Сесили — она может приплыть с Брэном Келли в любое время. Когда они прибудут, выходи замуж за капитана Келли, как вы и рассчитывали. Отец Анри сказал мне, что ты уже достаточно наставлена и можешь стать хорошей женой-католичкой. Вы с Брэном не должны затягивать с этим из-за меня.

Если к середине лета я не вернусь, то возвращайтесь в Англию с детьми и леди Сесили. Я попрошу Брана Келли сопровождать вас. Детей Бурка нужно отправить в Ирландию, Мурроу — в Оксфорд, а Виллоу — в Девон. Ты поедешь со Смоллами. До моего возвращения Келли должен базироваться рядом с вами, в Бидфорде. Господи, сколько же нужно успеть до отплытия!

Дейзи вернулась к сундукам, а Скай села за маленький письменный столик в передней и быстро начала писать письма. Одно, с объяснением всей ситуации, лорду Берли в Лондон. В столь странных обстоятельствах, писала она, ей невозможно оставаться в Бомон де Жаспре, и она немедленно отплывает в Алжир, дабы выяснить всю правду. Их сделка, напомнила она Берли, включала только брак с Фаброном, и так как она свою часть сделки выполнила, того же она ожидает и от Елизаветы Тюдор. Если лорд Бурк окажется жив, то, прежде чем отправиться в Ирландию, они прибудут в Англию, ко двору, и поведают о своих приключениях. В противном случае лорда Бурка можно считать окончательно умершим и она вернется в Бомон де Жаспр, чтобы выйти замуж за Никола Сент-Адриана, и продолжит свое служение трону. И ввиду такой ее преданности престолу, писала Скай, не может ли лорд Берли быть так добр, чтобы организовать поступление ее второго сына, Мурроу О'Флахерти, в Оксфорд к началу семестра? Он хотел бы в это время уже учиться, не возвращаясь в имение графини Линкольнской. В заключение она еще раз уверяла лорда в ее преданности короне и просила передать поздравления королеве по поводу ее дня рождения в сентябре.

Следующее письмо было адресовано ее дяде, старому епископу Коннотскому. Она описывала все случившееся, свои планы и чего она хотела бы для детей. Она просила дядю присмотреть за ними всеми, если она не вернется. Затем она изложила свою точку зрения в отношении торговых интересов дома О'Малли и как следует распределять доли наследства детей, как следует их воспитать. Она знала, как расстроит это письмо Симуса О'Малли, но знала и об опасностях Алжира, так что в случае, если она не вернется, о тех, кого она любит, должны позаботиться. В заключение послания она просила дядю молиться за нее.

Кроме того, она написала своей мачехе Анне и брату Майклу, опекуну ее старшего сына Эвана. Наконец, она написала графине Линкольнской, благодаря ее за заботу о Мурроу и объясняя, почему Мурроу предпочитает учебу в Оксфорде пребыванию при дворе. Закончив, она встала из-за стола и почувствовала вдруг, что в ее жизни словно закрылась глава. Что ожидает ее в следующей?

Скай смотрела через окно спальни на закат. На кровати был разложен ее костюм: юбка-брюки, шелковая блузка, чулки и нижнее белье. У кровати стояли высокие ботинки. Однако Дейзи нигде не было видно. Печально вздохнув, Скай принялась сама стягивать одежду, оставляя предметы туалета на полу. Когда дверь между ее комнатой и спальней Никола отворилась и вошел Никола, она стояла уже в одной рубашке.

На его красивом лице было написано страдание, и она почувствовала, как на ее глаза наворачиваются слезы. Почему, почему она всегда причиняет такую боль мужчинам, которые не сделали ничего дурного и только любили ее? Почему любовь к ней всегда приносит страдание? Она инстинктивно протянула к нему руки, желая как-то утешить его.

— О, Никола, — прошептала она, зарывшись лицом в его рыжеватые волосы, — милый, милый Никола! Мне так жаль, любовь моя, так жаль! — Ее руки сомкнулись вокруг него, и она обнимала его, как ребенка, которого нужно было утешить.

Он вздрогнул.

— Я не хочу, чтобы вы уезжали, — тихо сказал он.

— Но у меня нет выбора. Если Найл Бурк жив, как же я могу оставаться с вами, Никола? Мы не можем пожениться, и наши дети не смогли бы унаследовать Бомон де Жаспр.

— Вы любите Найла Бурка? — его голос исказился страданием.

— С пятнадцати лет, — всхлипнула она.

— А меня вы любите?

— Вы принуждаете меня сделать выбор, Никола, который я не могу сделать.

— Вы любите меня? — повторил он.

— Я только начала, Никола. Да, я уже начинала любить вас!

— Это безумие, — сказал он. — Как может он оказаться в живых? Это гонка за призраком, doucette!