Я не могу уснуть, не могу заставить себя набрать номер Олега утром, с трудом запихиваю чашку кофе и крошечный хлебец. Надо работать, но получается только смотреть в пустой экран. Жалеть себя, Дашку, маленького Диму, едва успевшего увидеть папу, Вовку, дурака, жившего столько лет в аду и устроившего ад мне. Машку, которая наверняка сейчас довольна жизнью и гуляет в садике, но невозможно не проецировать все на собственную дочь.

Почему я не заметила? Вопросом можно задаваться бесконечно. Хотя не так… почему предпочла не заметить? Ведь чувствовала. Свадьба, медовый месяц, несколько месяцев после — почти идеально, почти любовь, хотя скорее дружба. Но были и прогулки, и совместные просмотры фильмов, и рестораны, и кофе на веранде, и секс, и я гордилась тем, что замужем и собиралась построить идеальную семью.

Потом холод. Задержки на работе, вечно измученный вид. Он ненавидел, когда я поднималась утром, чтобы помочь ему с галстуком и завтраком, а я все думала, что вот он, признак идеальной жены, если делать так каждый день, то рано или поздно в чудовище снова проснется принц, с которым мы нежились на пляже две недели после свадьбы.

Потом беременность, Машка — и принц, казалось, вернулся. Потом сдержанность, вежливое сосуществование, а потом та идиотская фраза — и я осталась одна. Я невольно раз за разом пытаюсь представить, каково это: стоять на мосту, зная, что через пару секунд тебя не станет, чувствовать дыхание смерти, которая на этот раз приняла образ… моего отца.

Он вообще понимал, что творит?! Действительно думал обо мне, или нашел удобную причину? Осознавал, что однажды и его дочурка может оказаться на месте Дашки?

Вскоре понимаю, что больше так не могу. Надо пройтись, проветриться, выпить где-нибудь кофе. Оказаться в людном месте, может, побродить по ТЦ и посмотреть платье для Машки. Забыть о прошлом. Хоть на секундочку, на миг, на крошечное мгновение. Хотя по-хорошему бы позвонить Олегу… вот только я понятия не имею, что сказать.

Прости, что бросила тебя в театре?

Прости, что целовалась с бывшим на глазах у тебя?

Прости, я не могу начинать новые отношения, пока старые меня преследуют?

Прости, я тебя не люблю?

Бред, бред, бред!

Хочу снова оказаться семнадцатилетней Ксюшей. Которая не замужем, мечтает закончить институт и помогать отцу, не убийце, а обычному папе, политику, слегка грубоватому и прямолинейному, но привычному и надежному. Пройти мимо Вовки, равнодушно скользнуть взглядом по сыну компаньона папы, отказаться от приглашения и только фыркнуть в разговоре с Веркой «фи, он же старше!». А потом завалиться с однокурсниками в клуб и влюбиться в какого-нибудь мальчика. Который обязательно исчезнет, разобьет мне сердце, но зато оставит мне осколки, а не заберет с собой.

Я одеваюсь нарочно медленно, потому что слышу на лестничной клетке шаги. Не люблю сталкиваться с соседями, это что-то подсознательное, странное. Но я всегда, если слышу их в подъезде, жду когда шаги и голоса стихнут, и лишь потом выхожу.

Но, едва воцаряется тишина, и я берусь за ручку двери, раздается стук в дверь. Нехороший, тревожный, какой-то слишком резкий и громкий.

— Кто там? — спрашиваю я.

Слышу голос, от которого в жилах стынет кровь:

— Ксения Валентиновна. Вам лучше открыть дверь.

А я почти забыла о давнем уговоре с Царевым. Понадеялась, что забыл и он, но… такие ничего не забывают. Смотрю в зеркало, что висит в прихожей, стягиваю шапку и берусь за щеколду замка.

— Ксения Валентиновна, — Константин улыбается, как хитрый кот, увидевший сметану, — разрешите войти?

— Проходите.

Стараюсь говорить спокойно, хотя это все спектакль: сердце бухает в груди, и мы оба это знаем. Но продолжаем играть роли: я — храброго зайца, а Царев — доброго охотника. Правда, охотится он совсем не на меня.

А еще вместе с ним какой-то амбал. Наверное, охранник. Молчаливый, невозмутимый, огромный. Они все одинаковые, порой мне кажется, что вся охрана мигрирует от одного богатого мужика к другому.

— Куда-то собираетесь?

— По магазинам хочу пройтись.

— Тогда не отниму у вас много времени. Куда можно пройти? В комнату? Как вы устроились здесь… уютненько, уютненько, прямо, знаете ли, молодостью повеяло. Да-а-а… годы уже не те. На диванчик можно? Вы не бойтесь Сашу, он — всего лишь моя тень. Итак, Ксения, до меня дошли тревожные слухи, что вы с бывшим мужем все ближе и ближе. Мне стоит волноваться по этому поводу? Вчера Владимир привез вас домой после страстных объятий в театре… до этого вас уволили из ресторана за секс прямо на рабочем месте. А я думал, вы искренны со мной… были.

Я с трудом заставляю себя держать его взгляд, оставаться равнодушной и усталой. Я не актриса, но сейчас от меня требуется максимум актерского мастерства, чтобы спрятать страх в дальние уголки души, оставить только то, что вписывается в образ разозленной бывшей жены.

— Он отец моего ребенка. Вы пропали, не давали о себе знать. Чего вы ждали? Что я буду избегать Владимира в ожидании чуда, которое может и не случиться? У вас свои цели, у меня — свои. Если ваш план не выгорит, я должна иметь запасной, пусть он дает всего пару встреч с дочерью в неделю.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Царев вдруг смеется, да так искренне, что я удивленно моргаю.

— А у вас есть зубки, Ксюшенька. И как вы объясните поведение Никольского? Почему вдруг он воспылал к вам таким интересом?

— Он хочет то, что ему недоступно. Он ждал, что я буду бегать за ним и просить прощения, а я посмела выжить и начать строить новые отношения. Его бесит, когда у меня все налаживается.

— Да, это похоже на Никольского. Ну что ж, Ксения, настал момент, когда мне нужна ваша помощь, а в ответ я предлагаю свою. Вы звоните сейчас Никольскому и просите его о встрече вот по этому адресу.

Он протягивает желтый стикер с четко написанным адресом.

— И дальше ждете указаний моих юристов.

— Что вы с ним сделаете? — онемевшими губами произношу я.

— Ничего особенного. Небольшой несчастный случай… да не бледнейте вы так. Мне нужно, чтобы Никольский сошел с дистанции, перестал ставить мне палки в колеса. А вам нужно получить опеку над дочерью. Сначала получите временную, а потом он будет занят и сам отдаст вам Марию. Ну, а если не отдаст, мои юристы позаботятся. Я держу свое слово, Ксения. Возьмите ваш телефон. Позвоните.