– Я бы заночевал в лесу, – сказал Кай. – Хотя, может, это и перестраховка.

Остальные были скорее за ночевку под крышей, особенно учитывая, что с востока шел фронт хмурых туч, обещавших к полуночи разразиться неслабым ливнем. Вымокнуть до нитки никому не улыбалось, и Кай не стал настаивать.

Трактир был непрезентабельный, но крепкий – низкое здание об одном этаже, но с большим количеством пристроек. Конюшня оказалась вместительной, но почти полностью забитой. Судя по гулу голосов, внутри таверны также не хватало места.

Снабдив мальчишку-конюха медяком и ценными указаниями, отряд вошел внутрь. Вещи забрали с собой. Все-таки не город, да и гоняться впотьмах за любителями срезать чужие сумки с седел не было никакой охоты.

Внутри оказалось тепло, пахло пивом, потом и жареным луком.

Публика состояла в основном из мастеровых и крестьян, застигнутых ночью на полпути туда или обратно. Была тут и пара бродячих менестрелей, что-то тренькавших у очага и требовавших за это бесплатной похлебки от благодарных слушателей. Был и десяток графских стражников из дорожного патруля, шумно поглощавших барашка за самым большим и крепким столом. Последние, впрочем, к вновь прибывшим интереса не проявили.

Не вызвав никакого ажиотажа, они выбрали место в углу, подальше от чадящих факелов, но не там, где было совсем уж темно. К тому же с этого места прекрасно просматривалась входная дверь.

Бутылочный тетерев примостился над их головами, беспокойно оглядывая трактир.

Хозяин подошел, вытирая о засаленный фартук руки, и поинтересовался заказом. Был он пузат, усат и вполне доволен собой. Похоже, трактир на отшибе имел неплохие барыши из-за своего спорного на первый взгляд местоположения.

Пища была небогатой, но сытной, и, получив аванс за ужин и часть платы за аренду трех еще не занятых комнат, хозяин удалился, обещая вскорости предоставить взыскательным гостям свое лучшее пиво.

И не обманул. Пиво принесли почти сразу. Из достоинств, правда, у него имелась только температура – оно было прохладным после подвала. По вкусу же даже до Ральфова пойла напиток дотягивал с трудом.

За пивом последовал говяжий суп, на удивление оказавшийся весьма вкусным. Настолько, что все потребовали добавки, даже Майриэль не стала ехидно высказываться, а просто присоединилась к большинству.

– И не удивляйтесь, господа хорошие, – хозяин принял похвалы как должное, – мой суп знаменит на всю округу, недаром все знатоки стремятся угощаться именно у меня. Лучшее мясо от Ральфа из Горжа и древний рецепт моей прабабки делают суп непревзойденным! Прикажу подать вам еще и сметаны, чтобы вы смогли по-настоящему его распробовать.

– Еще бы и пиво ты покупал у мастера под стать Ральфу, – остудила его пыл Майриэль, но Кай снял тень обиды парой монет, и вскоре крынка со сметаной уже заняла почетное место рядом с круглыми хлебами и огромным новым горшком с супом. Немного спустя сюда же добавилось пиво, и было оно неожиданно хорошим.

– Вот они – небольшие чудеса долгих странствий, – сказала лучница. – В таком жалком заведении такие неплохие вкусности.

– Я бы сказал, что чудес пока хватит, – отозвался Кай. – Вчерашних ритуалов и изумрудных дыропровалов мне вполне достаточно на ближайшую пару лет. Хорошо бы дракон оказался единственным волшебством, с которым нам предстоит разобраться. А еще лучше, если бы он спокойно дрых в своей пещере, а принцесса томилась бы в какой-нибудь легко взламываемой башне.

– Паки тоже так хочет, – признался Паки.

– Мечтатели, – сказала Майриэль. – Все бы вам фантазировать. Уверяю вас, мы впутались в самую что ни на есть магическую магию, и мое чутье говорит, что она нам еще крепко прищемит хвост. А когда мое чутье нас подводило?

– Ну…

– Не считая Торошской засечи, конечно.

– Тогда никогда.

– То-то же. Да и Рамил, уверена, со мной согласен. Верно, Рамил?

Мэтр Гаренцворт, что-то увлеченно записывавший в толстый блокнот, обернутый в черную кожу, рассеянно кивнул:

– Несомненно.

– Вот! Ну а что скажешь ты, Джошуа?

– Не вижу смысла подтверждать очевидное. Магия пропитала всю эту историю.

– Экие мы важные. Поякшался со старушками-чаровницами и возомнил себя знатоком жизни.

– Вовсе нет, – смутился младший мэтр, – да и не старушки они…

– Еще какие, уж поверь мне! Вы, люди, эмоционально не готовы к долгой жизни. Ваша участь – гореть ярко и коротко. Если вы живете больше положенного срока, вы попросту сходите с ума. Не сразу, но неизменно.

– Это спорное суждение. По крайней мере для умов, продвинутых и развитых постоянным самосовершенствованием, время – это друг.

– Не смотри на Рамила, он исключение, подтверждающее правило, да он не так уж и стар для человека.

– Если бы я не знал тебя, – вставил Кай, – я бы решил, что ты завидуешь жалким смертным, претендующим на вашу монополию на бесконечную жизнь.

– И был бы не прав. Старший народ к такому предназначен самой природой, а ваши игры с мирозданием – лишь дань тщеславию и спеси.

– И опять мы во всем виноваты, – вздохнул Кай.

– Скажи, что я не права.

– Разве это что-то изменит?

– А ты попробуй.

– А смысл? Нам не переубедить друг друга, только разозлимся понапрасну. Лучше ответь, какой срок ты считаешь оптимальным для того, чтобы человек в твоих глазах не слыл опасным и скрывающим прогрессирующее безумие?

– Лет сто, наверное.

– То бишь время, нужное обычному эльфу, чтобы начать считаться более или менее самостоятельным?

– Примерно.

– Паки бы сказал, – сказал Паки, – что и в сто лет эльфы совсем не взрослые. Да и люди из народа Атрани жили больше обычного. Если Паки не путает.

– Ну да. Последняя земля, – фыркнула лучница. – Любимая сказка ваших завоевателей о великом народе, великой империи и ее великом и монументальном крахе.

– И Паки помнит, что жили атранийцы много дольше простых людей.

– Но не дольше дворфов, как мне припоминается. Лет двести – двести пятьдесят, – сообщил Кай.

– Ага, а то, что ваши долгожители прогневили своими деяниями ваших богов и те забрали их земли и вынудили спасаться бегством, конечно же не говорит о том, что с головами у них было не все в порядке. Да и долго они вроде как не прожили. Вымерли естественным путем. Преследуемые своими же родичами, завидовавшими их стати, силе и долгой жизни.

– Последним, как мне помнится, был Риан Меч Лета, король-наемник, – сказал Кай. – И он, будучи презренным смертным, верный союзническим клятвам, защищал Древо Лета от полчищ харагов и гройландцев. Бился плечом к плечу со старшим народом. Да. Видимо, ты права, долгая жизнь вредит людскому рассудку.