— Везде-то везде, — уточнил он, — да только наш король совсем уж бессилен. С ним никто не считается. А чтобы разрабатывать это все… или хотя бы часть, нужна крепкая власть. А здесь, кроме серебра, меди и железа, много еще редких и драгоценнейших металлов и минералов!

Я скатал карту в трубку и сунул в сумку на плече.

— Дорогой барон, вы оказали неоценимую услугу своему королевству! А я лично этого не забуду. И обещаю вам, что наступит день, когда вы будете руководить строительством рудников!

Он поклонился, ухватил мою руку и поцеловал, уже признавая своим сюзереном.

— Ваше высочество!

— Все будет, — пообещал я. — А сейчас я вынужден вас покинуть, нужно догонять друзей.

— Счастливой дороги, ваше высочество!

— Спасибо, барон.

Я заскочил в выделенные для нас покои, где Альбрехт держал на коленях служаночку и щупал ее нежное пышное тело, быстро схватил прислоненный к столу длинный меч в ножнах, перебросил перевязь через плечо…

Но едва сделал шаг к двери, там возник высокий и очень худой человек с удлиненным лицом, на голове шляпа с высоким верхом, на плечах плащ, расшитый хвостатыми звездами, а в руке блестящий, словно из цветного стекла, жезл, нет, посох с янтарным набалдашником размером с кулак.

Маг сразу же направил его в мою сторону. Посох моментально удлинился до размеров рыцарского копья. С янтарной головешки сорвалась молния и ударила мне в грудь.

Я дернулся, по всему телу пробежали странные мурашки и пошли щекотать каждую клеточку тела. Я выпрямился и сказал гордо:

— Стань на колени и преклони голову. Возможно, я не убью тебя. Иногда я добр до глупости.

Он сказал страшным голосом:

— Безмозглый червяк… Подумаешь, от победы к победе… Все это время мы изучали тебя, искали уязвимые места.

Я процедил сквозь зубы:

— И все напрасно. Я защищен от вашей магии.

— Ты вообще защищен, — сказал он насмешливо, — от любой магии.

— Тогда, — спросил я настороженно, — зачем…

Во внутренностях все сильнее разливается боль, словно туда налили расплавленного олова, а оно не остывает, а становится все жарче, сжигает там все…

— Ощутил? — проговорил маг.

— Но… как? — спросил я хрипло. — Как…

— Это не магия, — объяснил он с удовлетворением.

Я ухватился за край стола, однако ноги подломились, я рухнул на колени.

— Яд? — прохрипел я сквозь боль. — Яды я все чую… И могу обезвреживать…

Он кивнул.

— Учтено. Тебе дали вино с примесью настойки одного редкого цветка. Безвредного. Никакого яда.

Я проговорил:

— И… вот… так… эта молния… безвредную примесь… превратила в яд?

— А ты не глуп, — сказал он с мрачным одобрением. — Но все-таки глуп, что посмел пойти против нашего повелителя императора Мунтвига!..

— Долго же вы готовились, — прохрипел я.

— Могли бы и раньше, — ответил он с удовлетворением, — да хотелось знать, твоя беспечность от твоей неуязвимости или же дурости?.. Никто долго не мог поверить, что от простой дурости.

— Ты ошибся, — прошептал я.

— В чем?

— Ты не на той стороне, — выдавил я через жгучую боль во внутренностях. — Ты пока нужен Мунтвигу, но тебя ждет костер.

— Ха, несчастный…

Я попытался выкрикнуть, но мир задвигался, я рухнул лицом на пол, а там едва сумел прошептать:

— Логирд!.. Логирд, я умираю…

В глазных яблоках продолжали со жгучей болью лопаться кровяные жилки, я с трудом видел сквозь красную пелену, что с каждым мгновением становится все плотнее, и не понял, почудилось или нет, но как будто мелькнуло нечто белесое, по большей части прозрачное…

Мелькнуло и пропало, я хрипел, пытаясь подняться на дрожащих руках.

Донесся мужской голос, исполненный благородного гнева, я успел увидеть блеск и даже понял, что это обнаженный меч в замахе, сильный треск и запас озона, затем падение тяжелого тела рядом…

Чернота надвинулась со всех сторон, я вскрикнул беззвучно в смертном ужасе и полетел в бездну.

В голове стучат молоты, постепенно заменяясь простыми молотками, а потом и молоточками, шум прибоя в ушах почти исчез. Я медленно приподнял тяжелые, как ставни на городских складах, веки, все в розовой дымке, но уже не свирепая багровость, заливающая мозг.

Я распростерт на ложе, а у ног колышется призрачная тень, рассмотрел только крупное удлиненное лицо, белое, словно натерто мелом, обрамленное благородным серебром волос, тяжелая нижняя челюсть, такие называют лошадиными, но с раздвоенным подбородком, рот широк, как у жабы, губы толстые, мясистые…

— Прекрасно выглядишь, — прошептал я.

— Спасибо, — ответил Логирд, — но вскоре понадобится… добавить.

— Быстро расходуешь, — заметил я.

— Сэр Ричард, — ответил он, — знали бы, где я побывал! И то чудо, что не всю жизнь истратил.

— Что с тем магом? — спросил я шепотом. — Что от Мунтвига?

Он ответил еще тише:

— Мне удалось уговорить его… пока что отложить экзекуцию.

— Что повлияло?

Он сморщил лицо.

— То, на что вы рассчитывали, мой лорд, когда позвали меня.

— Я ни на что не рассчитывал, — признался я. — Просто завопил в смертном страхе и полной беспомощности.

— Да? — спросил он с сомнением. — Но слишком правильно завопили. И вовремя. Словно все было рассчитано. Я все больше убеждаюсь, что у вас особый ум. Вы всегда выбираете лучшее решение. Ну… после того, как перепробуете все остальные.

— А-а, — прошептал я, — тогда да. Не раньше…

— Это тоже умение, мой лорд.

— Столько дров наломал, — сказал я хриплым голосом. — И что тот гад делает… сейчас?

— Наводит справки, — сообщил он. — Недоверчивая сволочь. Проверяет, так ли все, как я сказал. Хотя, конечно, мое появление его потрясло. И, надеюсь, мои слова, что сам великий инквизитор молился за мою душу и просил оставить ее на земле, чтобы не ввергать в адское пламя.

— А про магов в моем обозе?

— Все сказал, — заверил он. — Более того, сказал и про ваши планы реформировать церковь.

Я охнул.

— Ты и это знаешь?

Он ответил с достоинством:

— Вы мой сюзерен, сэр Ричард. Я и мертвым служу, и повинуюсь вам.

Я буркнул:

— Но я же освободил тебя от той клятвы!