Он договорился в полдень встретиться с Магьер в банке Ланджова и скорым шагом направился в мастерские Балгави. Малец бодро трусил рядом. Когда они подошли к кузнице, пес рванул вперед, к запахам раскаленных горнов и оглушительному лязгу железа.

Едва Лисил вошел под навес, как его почти оглушило шипение пара, вырвавшегося из кузницы. К его изумлению, Малец носился вприпрыжку перед оружием, вывешенным слева на стене. Тут были разнообразные копья, мечи, сабли и даже арбалетные болты, и пес явно вознамерился обнюхать их все до единого. Великан кузнец в неизменном кожаном фартуке оторвался от работы, увидел Лисила и гарцующего перед оружием пса — но вместо того чтобы высказать свое недовольство, широко улыбнулся:

— Твой? Охотничий, верно?

— Что-то вроде того, — неохотно ответил Лисил. — Малец! Прекрати немедленно! Ко мне!

— Смышленый, — заметил Балгави. — Только погляди, как он все время возвращается к этому копью! Оно для охоты на кабанов, но им можно запросто проткнуть матерого быка.

— Малец, ко мне! — грозно повторил Лисил. Порой пес вел себя как сущий ангел, но иногда его выходки доводили Лисила до белого каления. Сейчас он послушно подбежал к хозяину, хотя и на бегу все принюхивался. Обозрев кузнеца, он неистово завилял хвостом.

— Славный пес, — сказал Балгави. — Никогда прежде таких не видел. Мой отец держал волкодавов, но у них, как заматереют, шерсть становится грубей и жестче. Какой он породы?

— Не знаю, — холодно ответил Лисил. — Мне его подарили. Готов мой заказ?

Кузнец слегка опешил от такого неприветливого тона.

— Один клинок готов, — сказал он, — над вторым я как раз работаю.

— Ты ведь говорил, что управишься с работой за считанные дни, — процедил Лисил. — Стилет, который я тебе отдал, стоит вдесятеро больше, чем два клинка.

Лицо Балгави, лоснящееся от пота, потемнело. Шагнув к закопченному столу, он взял в руки причудливой формы клинок в не менее причудливых ножнах.

— Чтобы сработать вот это, мне пришлось снять двух подмастерьев с довольно-таки выгодных заказов. Если сможешь найти кузнеца, который тебе смастерит такую штуку меньше чем за два дня — забирай назад свой стилет, и скатертью дорога!

С этими словами Балгави извлек клинок из ножен.

Лисил взял его из рук кузнеца, внимательно осмотрел. Переднее, листовидной формы лезвие плавно сужалось к острию; в его основании было овальное отверстие, внутри которого располагалась обмотанная кожаным ремешком рукоять. Из нижней части рукояти, продолжая изгиб, вырастал узкий длинный клинок, призванный прикрыть предплечье и чуть заходящий за локоть.

Взявшись за рукоять, Лисил медленно взмахнул клинком.

Да, потяжелее, чем он ожидал, стало быть, придется как-то возместить потерю скорости. Это будет, конечно, не ближний бой со стилетами, но все же именно то, что он себе представлял.

Малец бешено завилял хвостом и залаял, глядя на Лисила. Балгави, уже позабыв о своей обиде, с любопытством разглядывал их обоих.

— И с кем же ты собираешься драться этакой-то штуковиной?

Лисил только сейчас сообразил, что вел себя не очень-то вежливо, и поспешил загладить вину.

— Если я тебе скажу, ты все равно не поверишь, — сказал он, — но этот клинок — именно такой, как мне хотелось. А второго долго ждать?

— Еще дня два, я думаю. Ты ведь вроде как говорил, что живешь в «Бердоке»? Ватц почти каждый день бывает в наших краях, так когда будет готов клинок, я ему сразу и велю тебе передать.

Лисил кивнул:

— Благодарю.

И снова сделал выпад, направляя острие клинка прямо в мертвенно-белое горло воображаемого противника.

* * *

Магьер нетерпеливо расхаживала по мостовой перед банком. Ее ничуть не удивляло, что Лисил опаздывает, — пунктуальностью он никогда не отличался. Тем не менее Магьер злилась, и злость ее уже готова была выплеснуться наружу, когда к банку подкатил небольшой экипаж и из него выпрыгнул Лисил. За ним последовал Малец, бодро помахивая хвостом.

— Извини, — проговорил Лисил. — Один из моих клинков был уже готов, и мне пришлось вернуться в трактир, чтобы оставить его там. Не хотелось мне, чтобы Ланджов его увидел, — он и так уже на нас косится.

Прохожие кидали на них настороженные взгляды, и Магьер подумалось, что в этом городе косится на них не один Ланджов. Потом она заметила, что голова Лисила повязана новым темно-красным шарфом.

— Мне казалось, что ты решил больше не прятать голову под шарфом, — сказала Магьер.

Лисил только плечами пожал:

— Привычка. Глаза никуда не спрячешь, а вот волосы и уши издалека бросаются в глаза.

Магьер направилась к дверям банка.

— Просто-напросто нам не место в этой части города. Даже если бы мы обмотали тебе шарфом лицо, все равно на нас таращились бы. Как я соскучилась по Миишке!

— Рано или поздно мы туда вернемся, — заверил Лисил, но Магьер эти заверения не слишком утешили.

Помещение банка не отличалось той давящей роскошью, которая поразила их в здании совета, однако полы здесь были выложены отполированными до блеска гранитными плитами, у просторного входа возвышались с двух сторон две узкие, опять же гранитные колонны — не столько необходимость, сколько архитектурное украшение. Вдоль стен там и сям стояли вооруженные люди в коротких серых плащах. Справа, на возвышении, сидели в ряд за длинной, вишневого дерева конторской стойкой многочисленные служащие. Все они, как один, трудолюбиво перебирали бумаги, делая пометки гусиными перьями. Слева тянулась перегородка из того же вишневого дерева, отполированного до блеска, высотой по грудь человеку. К изумлению Магьер, за перегородкой у письменного стола восседал не кто иной, как Довиак, щеголеватый секретарь городского совета.

Поскольку основным занятием Ланджова было ведение дел собственного банка, а службе в городском совете этот высокопоставленный господин посвящал только часть своего времени, то и Довиак, судя по всему, служил секретарем Ланджова не только в совете, но и в банке.

Когда этот хилый человечек поднял глаза и узрел перед собой Магьер, изумление на его холеном лице почти мгновенно сменилось неподдельным испугом. Вскочив, он проворно засеменил к дальнему концу перегородки. Каблуки его навязчиво звонко цокали по гранитному полу.

— Госпожа Магьер… я… вы… Могу я вам помочь?

Магьер невольно дрогнула, уловив в его голосе плохо спрятанное отвращение. На заседании городского совета она находилась в качестве «дампира», то есть исполняла привычную для себя роль, убеждая отцов города, что только она и может их спасти. Здесь же, в банке, да еще в разгар не слишком удачного расследования, она чувствовала себя такой же одинокой и неуместной, как немытый крестьянин на аристократическом балу. Отчего-то Магьер вспомнилось, как ненавидели ее и боялись когда-то односельчане — и вдруг ее охватила неуверенность. Магьер сощурилась, призывая на помощь свою привычную маску «охотницы на вампиров», которая некогда и впрямь была маской, а теперь стала частью ее самой.