– Но… – растерянно пробормотала я.

Глаза жгло уже огнем от просившихся наружу слез. Я никак не могла поверить в реальность происходящего. Неужели я никогда больше не увижу этого маленького смешного старичка в забавных стекляшках на носу? И никогда больше не услышу его скрипучий въедливый голос, которым он так часто отчитывал Лукаса или меня за глупые поступки?

– А с тобой, маленькая найна, я не прощаюсь. – Дуглас, более не обращая на меня ни малейшего внимания, посмотрел на Анну. – С тобой я точно еще не один раз увижусь.

Анна чуть склонила голову, показывая, что услышала его слова, но ничего не сказала.

Дуглас еще мгновение помедлил на пороге. Затем поклонился, адресуя это всем присутствующим. И вышел. Почти сразу послышался присвист входных чар и звук захлопнувшейся двери.

– Да ну, бред, – недоверчиво проговорил Лукас. – С чего он вообще решил, что умирает? Да, лицо ему подрали неплохо, но никто еще не погибал от царапин.

– Вот и все, – неожиданно сказала Анна, которая напряженно к чему-то прислушивалась. – Странница в белом улыбнулась ему.

– О чем ты? – Я недоуменно повернулась к ней, но тут же замолчала. С улицы послышались крики, отчаянно взвизгнула какая-то женщина, а незнакомый мужской голос громко и взволнованно попросил о помощи.

– Не стоит. – Лукас перехватил меня за руку, когда я шагнула было к прихожей, намереваясь выскочить и проверить, что происходит. – Не надо, Хлоя. Я сам.

После чего стремительно ринулся прочь.

Он отсутствовал, наверное, несколько минут, не больше, хотя это время показалось мне настоящей вечностью. Когда Лукас вернулся, на его встрепанных волосах медленно таяли снежинки, доказывающие, что он выскочил из дома без верхней одежды. Поймав мой вопросительный взгляд, Лукас медленно покачал головой, и я, мгновенно обессилев, опустилась в кресло, закрыв лицо руками.

– Анна, что бы ты хотела на десерт? – вдруг спокойно поинтересовалась Герда, выйдя из своего оцепенения. – Шоколадный или малиновый пирог?

* * *

Эта ночь прошла для меня ужасно. Я металась в полусне-полуяви, сбив простыни в один огромный, влажный от пота комок. В комнате было очень жарко и душно, я постоянно хотела пить, поэтому быстро осушила приготовленный еще с вечера графин с водой. Но и это не принесло мне облегчения. Периодически я проваливалась в забытье, наполненное смутными тенями, обрывками воспоминаний, давным-давно позабытыми детскими страхами. Я то видела в дверях Вильгельма, вновь заключившего договор с демоном и явившегося меня убить, то начинала отчаянно спорить с призрачным Дугласом, который примостился на краешке моей кровати и убеждал меня, что Анна – настоящее исчадие Альтиса.

Тьма была наполнена чудовищами. Щупальца мрака жадно извивались на стенах и потолках, складываясь в причудливые картины. Вот появилась Герда с мертвым пустым взглядом. Герда, моя верная и преданная Герда, которую Анна превратила в свою куклу. Пусть и любимую, но игрушку, до жути напоминающую живую женщину.

Я успокоилась только под утро, когда темнота начала сереть. Уткнулась носом в мокрую от слез подушку и замерла, стараясь даже не дышать. Слишком все перепуталось в моей жизни. Призраки, демоны, сестра, которая наполовину нечеловек. Лукас, носящий в душе дракона, но безумно боящийся сделать мне предложение. Лукас, готовый оплести меня паутиной чар, которых я, увы, не почувствую. Так, наверное, гномы держат в подземельях свои несметные сокровища. Любуются ими издали, но сами не смеют подойти и пересчитать залежи драгоценностей – а вдруг что пропало. И ревностно охраняют их от посторонних глаз. Гилберт… О, мой милый Гилберт, как я по тебе скучаю! Ты был единственным нормальным из всей нашей странной компании. Просто человек, способный поспорить с одержимым и поставить его на место. Пожалуй, только ты смог бы дать мне разумный совет в сложившейся ситуации. Кажется, я становлюсь заложницей обстоятельств. С одной стороны, Анна. С другой – Лукас. А с третьей – этот странный Себастьян, способный читать мысли и видящий человека насквозь. Пугающий треугольник могущественных магов, каждому из которых что-то от меня надо. А я хочу лишь одного – чтобы меня оставили в покое! Я сыта по горло всеми этими семейными тайнами и проклятьями. К чему мне полученное наследство, если оно принесло с собой столько проблем и горя? Намного счастливее я была в Батфилде, где от меня требовалось лишь аккуратное исполнение обязанностей компаньонки пожилой дамы. Утром – чашка горячего какао, обязательно поинтересоваться, как прошла ночь. Днем – написать под диктовку несколько писем и прогулка после сытного обеда. Как любила говаривать Джоанн – для лучшего пищеварения. Ну и, конечно, ежевечерние посиделки за чашечкой чая и куском яблочного пирога. Такие уютные, когда за окном накрапывает дождь. И никаких тебе обязанностей сверх положенного. Перед сном – не книга по экзорцизму, а обычный сентиментальный роман, после которого так сладко мечтается о великой любви. И в те благословенные дни я верила, что рано или поздно обязательно буду счастлива.

Я зло перевернулась на другой бок, неосторожным порывистым движением скинув на пол подушку. Все это, увы, давно в прошлом. А в настоящем у меня одни проблемы, которые я не представляю как решить. Правду говорят: деньги не приносят счастья. Я жила намного лучше и спокойнее, довольствуясь скромным жалованьем, которое мне платила Джоанн.

Когда комнату залил серый свет пасмурного раннего утра, я окончательно сдалась и печально констатировала, что проиграла битву с бессонницей. После чего встала и отправилась приводить себя в порядок.

Бесстрастное зеркало отразило мои покрасневшие и припухшие от беспокойной ночи и слез глаза. Я долго и с наслаждением плескала себе в лицо ледяной водой, затем докрасна растерлась жестким колючим полотенцем и спустилась в кухню.

В доме еще все спали, поэтому я ступала как можно тише, не желая разбудить Герду или Анну. Что скрывать, я не желала сейчас видеть ни сестру, ни помощницу по хозяйству. Сперва я хотела успокоиться и привести свои чувства и мысли в порядок.

Я не стала растапливать плиту, чтобы приготовить себе горячий завтрак. Это заняло бы у меня слишком много времени, не говоря уж о неминуемом шуме. Поэтому я довольствовалась стаканом молока и печеньем. Заняла стул, с которого прекрасно просматривалась вся кухня и вход в нее, и опять надолго задумалась.

– Доброе утро, найна.

Вкрадчивый голос прозвучал так неожиданно, что я едва не закричала от испуга. Но мгновением раньше чья-то ладонь надежно прикрыла мне рот.

– Спокойнее, спокойнее. – В голосе столь нагло потревожившего мой покой прозвучала ирония. – Найна, вы меня удивляете. Я думал, после такого количества самых страшных приключений и испытаний ваши нервы должны быть крепче корабельных канатов.

Я вскочила на ноги, повернула голову и с немалым изумлением увидела Себастьяна. Незваный гость, непонятно как попавший в мой дом, был в той же одежде, что и вчера, правда, на сей раз весьма измятой. Судя по встрепанному виду, он тоже провел бессонную ночь. Но при этом его рот постоянно расплывался в улыбке. И, по-моему, я знала причину этой странной веселости. К чуть уловимому аромату дорогого парфюма примешивался сильный запах вина. Сдается, Себастьян явился ко мне сразу после отмечания радостного события в своей жизни.