– Я больше не могу ждать. – Дуглас виновато покачал головой. – Я слышал эти слова от вас вчера, и позавчера, и неделю назад. Но поймите, что мои силы тоже на исходе.

Незнакомец страдальчески скривился. Посмотрел куда-то поверх наших голов, явно на то, что находилось по его сторону от разбитого зеркала. Неполную минуту думал, задумчиво жуя губами, затем нехотя кивнул.

– Ладно, – проговорил он, осторожно ставя почти нетронутый бокал на край стола. – Пусть будет так. Постараюсь управиться как можно скорее.

Дуглас с нескрываемым облегчением перевел дыхание. На его лице, изрезанном морщинами и царапинами, заиграла несмелая улыбка.

– Спасибо, – прошептал экзорцист.

А незнакомец уже был в моей гостиной. Я так и не поняла, как он это сделал. Просто моргнула – и вдруг обнаружила, что он стоит около стены, а за его спиной медленно оседает туман, сползая седыми клочками от опустевшей рамы к осколкам.

– Только из уважения к тебе, старик, – обронил мужчина Дугласу. Затем представился, обращаясь сразу ко всем: – Меня зовут Себастьян Олдриж. Ваши имена я знаю, так что не утруждайтесь. Приятно видеть, что вся веселая компания в сборе.

Я ничего не понимала. Кто этот человек? Почему Дугласу было так важно, чтобы он принял столь своеобразное приглашение? И по какой причине его имя кажется мне знакомым? По-моему, когда-то я его уже слышала. И я почти уверена, что из уст Дугласа. Но, увы, вряд ли вспомню, в связи с чем экзорцист его упоминал.

– Я постараюсь не отнять у вас много времени, – продолжил Себастьян. Криво ухмыльнулся: – Видите ли, моя жена уверена, что именно сегодня она родит. Правда, она меня убеждает в этом каждый день на протяжении почти месяца, не отпуская из дома и на пару часов. Но почему-то именно сегодня я ей особенно верю. Так что буду как можно более кратким.

После чего хозяйским жестом подхватил ближайший стул, вынес его на середину комнаты и сел, вытянув перед собой длинные ноги.

– Так, – проговорил он, останавливая на мне взор своих странных светлых глаз. – Как я понимаю, Хлоя Этвуд. Единственная наследница знаменитой в определенных кругах Элизы Этвуд и опекун своей единоутробной сестры Анны Мюррей. Все верно?

– Да, – робко проговорила я, пытаясь совладать с непонятной паникой. Чем дольше мужчина глядел на меня, тем больше мне хотелось с криком ужаса кинуться прочь. Но почему? Он не угрожал мне, говорил спокойно, хотя и с явными повелительными нотками. Чудно.

– Лукас Одли. – Себастьян посмотрел на моего приятеля, стоящего чуть поодаль. Чуть нахмурился, опять бросив озадаченный взгляд на меня, словно что-то заметил, но спустя мгновение все свое внимание обратил на Лукаса, издевательским тоном протянув: – Уважаемый, а вы в курсе, что следящие чары запрещены законом? Вообще-то сие является чрезвычайно наглым вмешательством в частную жизнь. Эта милая найна может пожаловаться – и вас оштрафуют на весьма крупную сумму в ее пользу.

Лукас залился густой краской смущения. Опустил голову и с преувеличенным вниманием уставился на кончики своих сапог.

– Ну? – хлестким окриком поторопил его Себастьян, да так, что я едва не ринулась бежать куда глаза глядят. Так, на всякий случай. Что скрывать, этот загадочный тип пугал меня до слабости в коленях. – Уважаемый, не желаете ли объясниться?

– Это не вмешательство в частную жизнь, – с трудом выдавил из себя Лукас, переминаясь с ноги на ногу, словно уличенный в шалости сорванец. – Это… это мера предосторожности. На всякий случай.

– Подобные меры предосторожности можно применять к близкому человеку. – Себастьян раздраженно фыркнул: – Но не к постороннему. Насколько я знаю, вас с найной Хлоей связывает обычное знакомство. Вы же не помолвлены. Попахивает неким домогательством.

Лукас молчал, видимо, исчерпав все свои возражения. Молчала и я, чувствуя, как сама краснею. Ну что за наглый тип! Как он смеет так бесцеремонно вмешиваться в чужие отношения! И какая ему разница, что связывает меня и Лукаса?

Себастьян словно услышал мои мысли. Он искоса глянул на меня, и я моментально потеряла нить своих гневных рассуждений.

– Впрочем, разбирайтесь сами, – уже более миролюбиво продолжил он. – Еще мне не хватало выступать свахой. Идем далее.

Вопреки своим словам, далее он не пошел. Лишь вперил в того же несчастного Лукаса совершенно жуткий немигающий взор. Тонкие ноздри его при этом затрепетали, словно он принюхивался к чему-то.

– Что скажете? – полюбопытствовал Дуглас, неслышно подойдя ближе к нему.

– Занятно. – Себастьян качнул головой, продолжая заинтересованно разглядывать Лукаса, будто изучая очень редкую зверушку, волей случая попавшую ему в руки. – Очень занятно.

Теперь ради разнообразия Лукас побледнел. Это произошло так стремительно, что я заволновалась – не хватит ли бедолагу удар. Только что он радовал всех присутствующих пунцовым цветом своих щек, а сейчас напоминал восставшего из фамильного склепа упыря с синеватой кожей.

– Великолепный экземпляр! – наконец, резюмировал с видимым удовольствием Себастьян. – Давненько подобных не встречал. Насколько я понимаю, единственный представитель в Итаррии. Не правда ли?

– Правда, – Дуглас кивнул, подтверждая его слова. – Мне стоило немалых усилий, чтобы разбудить его.

Я ничего не понимала. Впрочем, кажется, я начинаю повторяться. Но теперь мое изумление достигло крайних пределов. По всей видимости, речь шла как раз о Лукасе. Но почему они говорят о нем так, будто перед ними некое животное, а не человек?

– Значит, род Одли и род Этвуд. – Себастьян как-то странно ухмыльнулся. – Воистину взрывоопасное сочетание. Я чую извращенный юмор Альтиса. Только ему пришла бы в голову идея соединить эти два семейства. Драконы, всегда балансирующие на самой грани тьмы, и демоноборцы.

– Вы забыли про род Мюррей, – напомнил ему Дуглас.

Себастьян резко повернул голову к Анне и надолго замер, словно гипнотизируя ее своими светлыми глазами.

Анна спокойно стояла, не испытывая ни малейшего смущения от такого пристального внимания. И неожиданно я заметила, что они с Себастьяном очень похожи. Пепельно-светлые волосы, прозрачные голубые глаза. Такое чувство, будто встретились отец и дочь, хотя я знала, что это не так.

– Эта девочка не принадлежит к роду Мюррей, – наконец, вынес свой вердикт Себастьян, и я похолодела. Откуда он узнал? Я была совершенно уверена, что Анна – не дочь Генриха. Если честно, понятия не имею, кто именно ее отец. Точнее, думаю, что в физическом смысле им был тот слуга из моего полувидения-полувоспоминания. Но вот кто на самом деле владел его телом в тот момент?

Я осеклась в своих размышлениях, заметив, как напряженно замер Себастьян, словно прислушиваясь к моим мыслям. Ой, что-то мне это не нравится! Такое чувство, будто он без малейших проблем читает их.

– Найна Хлоя, что вы знаете о своей матери? – неожиданно спросил Себастьян, не отводя глаз от Анны.