Советские бюрократы не настолько слепы, чтобы безоговорочно принимать на веру методы своего государства, которому служат. Они начинают сознавать, что их высшие руководители, обуреваемые цинизмом и безудержной жаждой власти, день и ночь одурманивают народ лживыми марксистскими лозунгами. При коммунистической системе власти безжалостно обращаются со всеми, кроме своих фанатичных сторонников и приспособленцев, которые нашли способ извлекать из этого выгоду для себя и ублажать начальников. В любом коммунистическом государстве большая часть жителей пострадала от преследования властей или гонений, которым подверглись их родственники и знакомые, для многих из них достаточно легкого толчка, чтобы они согласились заниматься шпионажем против режима, который они презирают, на который они в большой обиде или в котором они глубоко разочаровались.

Агент, сотрудничающий на идейной основе, обычно не считает свои действия предательскими в том смысле, что он не обманывает своих сограждан. Его мотивация исходит прежде всего из желания ускорить падение ненавистного режима. Поскольку Соединенные Штаты, как демократическое государство, выступают против авторитарных правительств коммунистических стран, а не их народов, принципиальные цели агента, сотрудничавшего на идейной базе, и разведслужбы свободного государства могут полностью совпадать. Но чем больший идеализм питает такого человека, тем труднее ему целиком посвятить себя шпионажу. Скорее он предпочтет примкнуть к подпольному движению сопротивления, если такое есть в стране, или попытается поддержать политическую деятельность эмигрантской организации, преследующей цель свергнуть тиранию на его родине.

Во время Второй мировой войны один из моих лучших агентов в Германии, информация которого представляла чрезвычайную важность для союзного военного командования, настойчиво пытался убедить меня, чтобы ему разрешили принять участие в растущем подпольном антинацистском движении. Всякий раз на встрече с ним я старался доказать ему, что если он так поступит, то привлечет к себе внимание и нанесет ущерб собственной безопасности, и что для общего дела — поражения гитлеризма — информация, которую он добывает, гораздо нужнее, чем все остальное. Агент в конце концов согласился со мной, но уходил со встречи расстроенным, поскольку рвался в бой. К тому же он считал: его положение после окончания войны было бы значительно лучше, если бы он участвовал в свержении нацизма. Никто не воздаст ему почестей за то, что он снабжал информацией, пусть даже очень важной, союзников. К сожалению, он оказался прав. Другой антинацистски настроенный агент, который сотрудничал со мною в это же время, был готов снабжать нас любыми сведениями, кроме тех, что могли повлечь непосредственно гибель его соотечественников в боевых действиях. Люди, посвятившие себя разведывательному ремеслу из самых чистых побуждений, не застрахованы от конфликтов с собственной совестью. И они, эти конфликты, бывают самые разные.

Каждая разведслужба вместе с тем использует и людей, которые сотрудничают, главным образом, из-за денег. Или же их привлекает таинственность и острые ощущения двойной игры. Некоторые процветают на хитрости и обмане в целях достижения собственного благополучия, другие испытывают чувство извращенного удовлетворения в том, что из-за кулис скрытно направляют те или иные события. Такая черта характера особенно часто встречается у заговорщиков — коммунистов. Люди, знавшие Уиттакера Чэмберса, утверждают: он был именно таким типом.

В перевернутом вверх дном, абсурдном мире шпионажа можно найти людей, которыми движут огромная жажда власти и непомерное честолюбие — их они никогда не смогут удовлетворить, занимаясь обычным нормальным делом. Агент часто находится в центре важных событий, нередко его деятельность влияет на политику правительства. Он получает возможность войти в высшие круги общества.

Приведу небольшую выдержку из истории, рассказанной Соммерсетом Моэмом. Писатель раскрывает в ней побудительные мотивы, заставившие человека заняться шпионажем:

«Он (Кейпор) не думал, что станет шпионом главным образом из-за денег; он был человеком с современными вкусами… Может быть, он был одним из тех людей, которые предпочитают сложные пути для достижения сомнительного удовольствия — разыграть своих приятелей… что он, мол, сделался шпионом… из-за желания восторжествовать над великими и могучими, которые даже не знали о его существовании. Может быть, тщеславие побудило его чувство, что его способности не были оценены по достоинству, а может быть, просто мальчишеская страсть беспричинно творить зло»[125].

Моэм здесь образно показал, что побудительные мотивы лишь в редком случае могут быть приведены к одному общему знаменателю. Обычно же почти всегда они представляют из себя причудливую смесь разнородных желаний и устремлений. Впрочем, об этом прекрасно знает хороший писатель или психолог, ну и, конечно, компетентный офицер разведки.

Для человека, который идеологически уже перешел на другую сторону, возможность получить материальную выгоду или протекцию часто придает смелость сделать решающий шаг к сотрудничеству с разведкой противника (к чему он морально уже подготовлен). Некоторые разведслужбы считают необходимым, чтобы агенты, сотрудничавшие на идейной базе, получали время от времени денежное вознаграждение (какие-либо льготы или подарок), потому что это в какой-то степени делает агента обязанным разведслужбе и тем самым укрепляет их союз. Уиттакер Чэмберс и Элизабет Бентли сообщили, что русские, которые во время Второй мировой войны руководили операциями по внедрению агентуры в правительственные круги Соединенных Штатов, старались всучить деньги даже американским коммунистам, сотрудничавшим с советской разведкой из идейных побуждений. Поскольку последние решительно отказывались от любого денежного вознаграждения, Советы в конце концов добивались своего, вручая им дорогие подарки к Рождеству, от которых нельзя было отказаться, — к примеру, восточные ковры. «Подарок от советского народа в знак благодарности за вашу помощь», — так сказал Уиттакеру Чэмберсу Борис Быков, занимавший в 1936–1938 годах пост советского военного атташе в Вашингтоне[126].

Среди людей, которые занимаются шпионажем за деньги, имеются и такие, кто попал в затруднительное финансовое положение: наделал долги, которые не в состоянии оплатить, или растратил казенные деньги и не может их покрыть. В страхе, что это могут обнаружить, и будучи не в состоянии изыскать средства нормальным путем, такие лица в поисках выхода из создавшегося положения иногда решают предложить свои услуги иностранной разведке, если риск будет достаточно высоко оплачиваться. То, что преступления, связанные с коррупцией, случаются довольно часто за «железным занавесом», подтверждается, в частности, неотложными мерами, принятыми недавно Хрущевым для их устранения (я уже упоминал об этом). Человек, пытающийся таким образом выйти из затруднительного положения и избежать уголовного наказания, легко попадает в сети шпиона и будет, по всей видимости, верно служить разведке, поскольку не видит другого выхода. К тому же он понимает: в случае чего у тайных хозяев всегда найдутся способы и пути выдать его собственным властям.