Шум неожиданно стих. Я обернулась.

Взглядом, лишенным привычного очарования, Эрл оглядел меня с головы до ног, задержавшись на растрепанных волосах и грязных ботинках. Он удивленно поднял тонкие брови:

— Надеюсь, это не самое плохое времяпрепровождение.

Затем появилась миссис МакНил, покачивая головой и цокая языком.

Я оценила безупречный, как всегда с иголочки костюм Эрла, прежде чем заметить большую шляпу миссис МакНил, венчавшую ее дорогой стильный наряд. Женщина не произнесла ни слова, но я уже почувствовала себя приговоренной. Я еще раз отряхнула грязь с юбки и тщетно попыталась пригладить выбившиеся пряди, вернув их обратно в тугой узел.

Затем я сглотнула.

— Я попрошу миссис Фор накрыть стол в гостиной и заварить чаю. Позвольте мне присоединиться к вам через несколько минут.

Эрл кивнул и отошел в сторону. У меня помутилось в глазах, но, несмотря на это, я приосанилась и направилась к задней двери, стараясь добраться туда как можно скорее, чтобы не показаться гостям еще более нелепой. Когда дверь за моей спиной захлопнулась, я бросилась к лестнице, на ходу давая указания миссис Фор.

Я в считаные мгновения преодолела лестницу, перепрыгивая через две ступени. Дрожащими руками я налила воду из фарфорового кувшина в таз, стоявший на умывальнике в моей спальне. Конечно, лучше было бы принять ванну, но у меня было время только на то, чтобы смыть грязь и вытереться полотенцем. Потом я нырнула в свой зеленый костюм, застегнулась на все пуговицы и заново уложила волосы.

Этот наряд всегда вселял в меня уверенность в том, что я соответствую статусу управляющей Домом. Но, судя по выражению лиц моих гостей, вряд ли что-либо сейчас было способно убедить в этом Эрла и миссис МакНил.

Присев на диван, я разливала чай по чашкам. Я чувствовала себя ребенком, которого поймали за списыванием во время контрольной работы. Эрл сунул руки в карманы и несколько раз прошелся передо мной, а потом занял место за столом. Миссис МакНил сидела на краешке стула, глядя на меня поверх своей чашки.

Она не говорила. Только смотрела.

Эрл прочистил горло.

— Мы с миссис МакНил прибыли для того, чтобы обсудить значительное пожертвование, хотя я не уверен, что… — Он опустил глаза и посмотрел на свои ладони.

Я взглянула на женщину, в руках которой было будущее Дома. Мне было неизвестно, решит ли наши проблемы это «значительное пожертвование» или просто даст возможность еще немного продержаться. В любом случае, надменный вид пожилой женщины не вселял уверенности в то, что она вообще готова расстаться со своими деньгами.

Миссис МакНил поставила чашку и натянула перчатки.

— Я успела перечислить мистеру Глейзеру свои претензии. Сейчас я лишь убедилась в правильности своего мнения.

Она поднялась из-за стола. Мы с Эрлом тоже вскочили на ноги.

Женщина окинула меня с головы до ног испепеляющим взглядом.

— Я говорила Сесилии Рэмси, что ничего хорошего из ее затеи не выйдет. Ваше происхождение изначально поставило на вас крест. Вы разодеты в пух и прах, как будто всю жизнь так наряжались, но я не вижу большой разницы между вами и вашей родной матерью. Неприличие может принимать разные формы, мисс Силсби. Я не могу позволить, чтобы наследство моего покойного мужа перешло в руки такой особы, как вы.

Миссис МакНил учтиво склонила голову, словно только что сделала мне комплимент, а не пырнула ножом в сердце. Потом она подобрала юбки и вышла из комнаты.

Эрл бросился следом за ней, а я упала на диван и закрыла лицо руками.

Возможно, миссис МакНил была права: я никогда не перестану быть дочерью проститутки. Эти дети, этот приют достойны лучшей управляющей. Не важно, что твердили мне Хейзел и матушка Рэмси.

Я заперла за собой дверь кабинета, достала из шкафа старую книгу приема и регистрации детей и нашла страницу, на которую не заглядывала более десяти лет. В том не было необходимости — слова, написанные на ней, были начертаны кровью в моей душе. Чернила выцвели, но слова не потеряли своей остроты. Я провела пальцами по имени своей матери: Элеанор Силсби. Мне было неизвестно, как сложилась ее судьба с тех пор, как меня привезли в Дом, я знаю лишь, что через несколько недель ее освободили из тюрьмы. Мы с ней больше никогда не виделись.

Вернув книгу на место, я опустилась на колени возле кресла и обратилась к Господу с мольбой о том, чтобы мои личные недостатки не разрушили этот Дом. Я не должна была играть с детьми. Мне следовало постоянно вести себя, как подобает строгой управляющей серьезным учреждением.

Легкий стук прервал мою молитву.

— Сэди?

В комнату вошел Эрл. Я поднялась с колен, но ничего ему не сказала. Мне трудно было заставить себя даже взглянуть ему в глаза. Когда я вновь опустилась на стул, Эрл положил руки мне на плечи, провел по ним пальцами и сделал мне легкий массаж. Напряжение немного спало. Но лишь до тех пор, пока он не заговорил.

— О чем ты думала, Сэди?

Я не нашлась, что ответить.

Эрл повернул мой стул так, чтобы я оказалась с ним лицом к лицу, и сжал мои ладони в своих.

— Ты ведь являешься лицом этого учреждения. Ты должна постоянно поддерживать свой имидж.

Я поморщилась. Миссис МакНил получала особое удовольствие, распространяя сплетни о чужих проступках. Я не сомневалась, что она успела насплетничать Эрлу обо мне. И о моей матери.

— Я уверена, что миссис МакНил обо всем тебе рассказала, — прошептала я.

— Да. Хотя я не думаю, что она хотела сообщить мне о неверности своего мужа, — заметил Эрл, кивнув.

— О чем?

— Ну…

Его лицо порозовело. Эрл опустил глаза, уставившись на носки своих ботинок, и откашлялся.

Мистер МакНил изменил своей жене. С моей матерью? Неудивительно, что эта женщина так меня ненавидела. Я с трудом сглотнула, ожидая сострадания. Но прекрасные глаза Эрла больше не смотрели на меня с восхищением или радостью. За какие проступки я лишилась его уважения? Прошлые или настоящие? За свои действия или за грехи своей матери?

У меня пробежал мороз по коже, и я вздрогнула всем телом. Кажется, это уже не имело значения.

— Каким бы ни было мое прошлое, я все еще могу выполнять свою работу, и делать это хорошо. Более того, я даже считаю, что являюсь ярким примером того, что служение этому Дому приносит благие плоды.

— Это правда. Но, пока ты руководишь приютом, мы не получим щедрой поддержки от миссис МакНил. А между тем ее пожертвование могло бы значительнейшим образом повлиять на дальнейшее существование Дома.

Я прижала пальцы к вискам, из последних сил сдерживаясь, чтобы не закричать.

— Так что же, выходит, мы должны кланяться каждой старой брюзге вроде миссис МакНил? А как насчет детей? О них ты подумал?