Дворовая и школьная жизнь у Фрица не заладилась. В школе над ним издевались за корявый английский, во дворе дети итальянцев сделали его изгоем, и частенько Фриц приходил домой с синяками. Отчим отдал его в секцию бокса. И к старшим классам ситуация выровнялась. В английском Фрица теперь был лишь лёгкий немецкий акцент, а на улице он стал входить в первую десятку лучших кулачных бойцов и играл в любительской команде в американский футбол.

В 28-м Фриц закончил школу, и отчим оплатил его поступление в университет Колумбия в городе Нью-Йорк, в Школу инженерного дела и прикладных наук имени Фу. Фрица сразу взяли в студенческую футбольную команду. Два первых курса для Фрица были, наверное, лучшими годами жизни. На лекции он ходил редко, зачёты и экзамены для членов сборной университета были простой формальностью. Друзья-спортсмены, девочки-поклонницы, пиво, виски, клубы. Отчим подкидывал Фрицу хорошие деньги. Так что он не выглядел бедняком в среде детей успешных родителей. Но в тридцатом году праздник жизни закончился. Отчим застукал мать с любовником и убил их обоих. Через три дня полицейские настигли его на заброшенной ферме. Отчим отстреливался до последнего. Убил ещё четырёх копов и сам был убит. Квартиру и деньги со счёта конфисковали на компенсацию семьям полицейских. Так что Фрицу в наследство после смерти матери и отчима ничего не досталось. А через месяц после гибели отчима во время очередной игры Фрицу сломали ногу и отбили почки. Через два месяца из больницы вышел на всю жизнь больной и хромой инвалид.

Чтобы не вылететь из университета, пришлось браться за учёбу. Это было легко, ведь и личная и интимная жизнь для Фрица закончились. Кому нужен безденежный инвалид? Друзья-подружки быстро исчезли с горизонта. Третий курс Фриц смог закончить, так что получил стипендию. А в 33-м окончил университет с результатом в первой двадцатке. И ему предложили работу в «Боинге». Но без связей Фрицу светило так и проработать до пенсии простым технологом, хоть и с хорошей зарплатой, на одном из заводов компании. Однажды летом 36-го года он разговорился с каким-то типом в баре рядом с заводом. Тип оказался сотрудником службы безопасности завода, и его очень заинтересовало наличие у Фрица брата-близнеца в Германии.

В те времена американский бизнес сильно вкладывался в Германию. В Америке бушевала Великая депрессия. Миллионы разорившихся фермеров умирали с голоду. Рабочие с закрывшихся заводов за доллар в день и жидкую похлёбку в трудовых армиях строили дороги и дамбы. Завод, где работал Фриц, как-то ещё держался, выполняя заказы для армии и что-то продавая на экспорт. А американские деньги текли в Третий рейх. Может, бизнесмены и банкиры просто искали место, где можно заработать, а может, и целенаправленно помогали именно Гитлеру восстановить порушенную Великой войной и Версальским миром экономику Германии. В любом случае без присмотра оставлять свои вложения никто не собирался. «Боинг» внедрял своих сотрудников в немецкие корпорации, пристраивал их на крупнейшие заводы Германии.

Через месяц после встречи в баре Фрица вызвали в службу безопасности. Там он узнал, что его отец уже давно умер и что его брат Ганс работает в одном из департаментов Министерства промышленности Рейха помощником завхоза здания, где находится департамент. Департамент курирует авиационную промышленность Рейха. Фрицу предложили контракт на десять лет с «Боингом» на фантастических условиях. Через десять лет он мог бы стать миллионером. Фрицу надо было поменяться с братом местами и координировать работу сотрудников «Боинга», внедрённых в авиапромышленность Рейха. Это была не разведка, а обычный промышленный шпионаж.

С братом вопрос решился на удивление просто. Ганс влюбился в польскую еврейку, и в Германии тех лет у них будущего не было от слова – «ВООБЩЕ». Брату дали денег, и он в течение двух месяцев простажировал брата. Ввёл его в курс своих обязанностей, иногда Фриц выходил за брата на работу. Гансу всё время приходилось имитировать хромоту. Когда Фриц окончательно освоился, брат со своей уже беременной невестой уехал в Польшу. Фриц очень радовался за брата, единственного на свете родного и близкого человека.

А Фриц начал работать помощником завхоза в департаменте авиапромышленности. Он не отказывался от командировок, часто ездил по заводам. Централизованное снабжение тряпками, швабрами, мётлами и мылом гораздо выгоднее, чем розничные покупки. И Фриц на добровольных началах помогал отделу снабжения разруливать эти вопросы. Очень скоро старательного парня, не отказывающегося от частых командировок и сверхурочной работы, перевели в отдел снабжения. Командировки позволяли мотивированно встречаться с сотрудниками «Боинга», внедрёнными на немецкие заводы. Фриц собирал у них информацию и через мексиканского коммивояжёра передавал её в родную компанию. Постепенно Фриц помимо роли простого связника стал заниматься и анализом информации. Компанию очень интересовали разрабатываемые немцами реактивные и ракетные двигатели. Хоть Фриц и занимался обеспечением поставок на заводы хозтоваров, но всё равно несколько раз смог тиснуть весьма ценные сведения по интересующей «Боинг» тематике. И счёт Фрица в банке очень сильно приблизился к миллиону.

В октябре 38-го жизнь нанесла Фрицу удар. Брат с женой и маленькой дочкой приехали из Польши в Рейх забрать отца жены, лечившегося в Баден-Бадене, и попали под депортацию польских евреев. Немцы выперли из Рейха всех имевших польские паспорта или родившихся в Польше евреев. А Польша отказалась их принять, ссылаясь на то, что у многих из них нет или просрочены документы. Десятки тысяч людей сидели под открытым осенним небом на нейтральной полосе между немецкими и польскими КПП на границе. Есть было нечего. Поляки и немцы периодически постреливали из пулемётов по несчастным, пытаясь заставить их убраться на противоположную сторону. Иногда нервы у людей не выдерживали, и они начинали штурмовать польскую границу, обратно в Рейх никто из них не хотел. Поляки стреляли по безоружным. Брат с женой и племянницей погиб там на границе, то ли от польской пули, то ли они были просто затоптаны толпой при очередной попытке прорваться в Польшу.

Фриц любил свою родину Германию, он любил и Америку, ведь там он получил хорошее образование и хорошую работу. Когда он вернётся в Америку, у него будет очень много денег, и он будет очень уважаемым человеком в большой компании. Гитлер и нацисты для Фрица ничем не отличались от Рузвельта, уморившего голодом несколько миллионов фермеров и заставившего миллионы рабочих осушать болота за еду. На концлагеря и притеснения евреев Фриц смотрел со стороны, его это не касалось, ему повезло остаться в стороне и от американских проблем, и от немецких. Смотрел равнодушно, пока эти проблемы не лишили его брата. И после этого он стал ненавидеть Гитлера и нацистов.

Когда началась война, многих сотрудников отдела и департамента мобилизовали в армию. Фриц же с его инвалидностью, естественно, медкомиссию не прошёл. В департаменте открылось много вакансий, и Фриц очень быстро стал сначала заместителем начальника отдела, а потом и начальником отдела. Связь с Америкой и компанией усложнилась, но продолжала существовать. А возможности Фрица по добыванию информации увеличились. Фриц стал миллионером. Причём и в Америке, и в Рейхе. На военных заказах не зарабатывал только ленивый. Не то чтобы Фрицу нужны были деньги. В какой-то момент он начал рассматривать воровство бюджетных средств Рейха как некую разновидность спорта. Бокс и футбол ему были недоступны, и он с головой ушёл в новую игру. Завёл много знакомств и на авиазаводах, и в Люфтваффе. И генералы, и наёмные менеджеры на заводах одинаково любят деньги.