и по очереди раскручивали чьи-то пустые зелёные ножны на лежавшем в центре латном нагруднике со звездой. Тот, на кого указывал обитый позолоченной сталью конец, должен был поцеловать оказавшегося с противоположной стороны игрока. Разумеется, многие жульничали, подталкивая соседей или меняясь местами. То и дело требуя ещё вина, певец самозабвенно исполнял свой шедевр, всё больше путаясь в словах:

— Ты с ней рядом,

Ты с неё не сводишь глаз.

Пусть она молчит сейчас,

Но она так прекрасна!

И в твоих мечтах

Уже горит на губах

Её нежный поцелуй…

Если любишь, будь смелей, она поймёт!

Посмотри — она так ждёт!

И медлить опасно!

Если ты готов, то не нужно слов,

А нужен поцелуй!

Ножны остановились, указав на эльфийку, из-под красного капюшона которой свисала толстая коса цвета меха серой норки на оторочке. Девушка, посмотрев, кого придётся целовать, рассмеялась и побежала обнимать другую деву в бобровой шубе.

— А как же мы?! — разочарованно крикнул чернобородый юноша, подбоченившись.

— Подожди, и тебе повезёт! — толкнул его сосед.

— Если не повезёт, я напьюсь… как он! — указал наугрим на менестреля, самозабвенно распевавшего:

— Ша-ла-ла-ла-ла-ла!

Что же он?

Похоже он смущён!

Но где же поцелуй?

Ша-ла-ла-ла-ла-ла!

Слушай нас!

Упустишь миг сейчас!

Потом уж не горюй.

Ножны повернулись, и крупный по меркам жителей Белегоста мужчина с заплетённой в косы каштановой бородой радостно потёр руки, готовясь к объятиям совсем ещё юной Нолдиэ в песцовой шубе. Дева захохотала и чмокнула гнома в раскрасневшийся на морозе нос.

— Всё так тихо,

Ветер шелестит, сквозя,

Времени терять нельзя!

Всё так быстротечно!

У неё нет слов, и не надо слов —

Ей нужен поцелуй!

Рыжий уроженец Белегоста в дорого выделанной кожаной куртке на меху нежно поцеловал в щёку эльфийку в красном шерстяном капюшоне, пошарил по карманам и подарил ей брошь в форме змея с рубином в пасти.

— Ша-ла-ла-ла-ла-ла!

Смело в бой,

Не бойся, мы с тобой!

Ну, где твой поцелуй?

— Воу-воу! — начал подпевать напившийся неудачливый игрок, выходя из круга к менестрелю и обнимая его, что оказалось очень кстати — эльф уже едва не падал.

— Ша-ла-ла-ла-ла-ла!

Ты влюблён,

И будет сладок он —

Ваш первый поцелуй.

— Воу-воу!

— Ша-ла-ла-ла-ла-ла!

Вы вдвоём,

Ты слышишь? Мы поём!

Ей нужен поцелуй!

— Воу-воу!

— Ша-ла-ла-ла-ла-ла!

Всё вокруг твердит тебе, мой друг,

Скорее поцелуй!

— Воу-во-о-оу!

Тех, кто отвлёкся от вращения ножен и рассчитывал, что два пьяных в хлам певца тоже сомкнут объятия, ждало разочарование: менестрель всё-таки упал, и добрые собратья унесли его в тепло. Наугрим, оставшись без музыки, продолжил пить из ближайшего котла, даже не заметив, что там кипела вода, а не подогревалось вино.

***

— Ша-ла-ла-ла-ла-ла!

Что же он?

Похоже он смущён?

Но где же поцелуй? — напевала, смотря на заходящего в её покои лорда Химринга, Оэруиль. — Ша-ла-ла-ла-ла-ла!

Слушай нас!

Упустишь миг сейчас!

Потом уж не горюй.

Видя вопросительный взгляд старшего брата своего супруга, королева Таргелиона, изображая абсолютное спокойствие и снисхождение, сидела у стола рядом с одним их северных окон, на которые приказала повесить плотные шторы, и переставляла с место на место свечи.

— Хмельным гулякам будет стыдно за поведение этой ночью, — брезгливо произнесла дочь лорда Каленовэ, незаметно ловя направленный на закрытые окна взгляд хозяина крепости.

— Однако я не хмельной, — садясь достаточно далеко от жены брата и отодвигая штору с ближайшего окна, медленно произнёс Маэдрос, — и не планирую делать нечто такое, чего придётся стыдиться.

По ставшему испуганным лицу королевы было ясно — она тоже не собирается. Напускная уверенность мгновенно слетела с эльфийки, держащая свечу рука задрожала, и Феанорингу показалось — Оэруиль сейчас заплачет.

— Зачем эта встреча, королева? — задал прямой вопрос Маэдрос. — Сегодня в полдень мы все соберёмся на совет и обговорим волнующие нас вопросы.

— У лорда были планы на ночь? — снова попыталась играть Оэруиль, однако совсем сникла, поняв, что это бесполезно, когда вместо ответа получила молчание и выжидающий взгляд страшных бесцветных глаз.

«Все Нолдор чудовища!» — ужаснулась эльфийка, вымученно улыбаясь.

— Я не люблю неожиданности, — снизошёл, наконец, до пояснений Маэдрос. — Когда ко мне среди ночи тайно приходит один из верных брата, говоря, что меня срочно ожидает королева, это заставляет думать о плохом.

Оэруиль вдруг встала, подошла к занавешенному окну и распахнула шторы, после чего выжидающе взглянула на Феаноринга, видимо, рассчитывая, что он станет добрее и сговорчивее. Маэдрос действительно посмотрел на королеву менее враждебно. Обрадовавшись пониманию, как наладить отношения, дочь лорда Каленовэ, просияв, отодвинула загораживающую обзор ткань на всей северной стороне покоев. Удостоверившись, что сработало, Оэруиль, широко улыбаясь, села ближе к своему ночному гостю.

— Я не всё могу сказать на совете, — заговорила королева, снова взявшись за свечки. — Вернее… на совете я буду говорить то, что хотел передать мой супруг. Но, лорд Маэдрос, ты же знаешь своего брата!

Аргумент подействовал лучше открытых штор, и Феаноринг посмотрел на собеседницу с пониманием.

— Я не могу никому открыто угрожать! — умоляющим тоном выпалила королева. — И не могу сказать честно, что не соглашаться на условия короля Таргелиона опасно! Я лишь прошу: пожалуйста, сделай так, как он просит!

— Что же он просит?

— Убрать воинов нолдорана с нашей границы с Оссириандом… — Голос эльфийки задрожал, когда взгляд Маэдроса снова изменился. — И убедить Азагхала, что политика Ногрода правильная, гномы должны объединиться и идти прежним курсом, либо… Либо не объединяться вовсе!

— Я не имею права указывать Азагхалу, что ему делать, — прямо посмотрел на королеву Феаноринг, однако в его глазах не было ничего, что могло напугать, — я всего лишь лорд, которому выпала великая честь — благосклонность владыки наугрим. Азагхал выделит верховному нолдорану войско и строителей, и все они будут под моим началом лишь из-за исключительной удачи.

— Ты не желаешь своему благодетелю добра?! — вспылила из-за кажущегося непонимания Оэруиль.

— Я лишь повторяю, что эти вопросы мы вместе решим на совете.

— Нет! Это не выход! Вы соберётесь вместе и не станете меня слушать!

Маэдрос вздохнул.

— Королева, — сказал Феаноринг после недолгого молчания, — полагаю, тебе стоило приглашать не меня, а владыку Азагхала.

— Я хотела! — разозлилась дочь