Еретика, например. Только у всех действий, подрывающих волю Системы, есть последствия…

«Как интригующе и хорошо продумано. Такие люди, как вы, несомненно, являются необходимой частью, поддерживающей работу Системы».

«Ха-ха! Ну…» Человек-носорог, казалось, покраснел и посмотрел на нее взглядом, который миссис Гамильтон много раз встречала от человеческих мужчин. Ей почти хотелось закатить глаза. Это был взгляд, которым одаривал ее мужчина, когда ее переводили из неизвестной сущности в нечто, недостаточно привлекательное, чтобы вызывать вожделение, но еще недостаточно взрослое, чтобы ее мозг превратился в месиво. Способное асексуальное существо. С ним легко работать, несложно, и она чувствовала, как он двигает ее.

Серый паук в ее сознании радостно потер передними лапами.

«Возможно, администрирование Системы — это не что-то простое… это скорее мониторинг. Поиск закономерностей. Поиск проблем и обеспечение того, чтобы Система распознала их как проблему».

— А, так ты давно знал, что это произойдет? — вопросительно спросила миссис Гамильтон. Лира как-то странно молчала, ее взгляд сосредоточился на лице миссис Гамильтон.

Чтобы потом она могла подражать мне, репетируя перед зеркалом, подумала миссис Гамильтон с некоторой горечью. И миссис Гамильтон не сомневалась, что у нее это отлично получится.

«Конечно! Ваша… Земля во многих отношениях была странной», — сказал Октавиус, кашляя в ладонь, а затем ударив себя в грудь. «Подвиги вашего народа многократно превзошли все ожидания. Мои регулярные отчеты подробно описывают опасности людей с невероятной точностью! Я имел в виду именно такую ситуацию…»

Попался, подумала миссис Гамильтон, ее рот оставался совершенно неподвижным. “Так… эта Трансцендентность… требует… срочного отчета?”

— Ну нет, — вздохнул Октавиус, качая головой. «Есть только один раз, когда дается настоящий прямой отчет: когда первый мир в Когорте вызывает Бедствие, я дам отчет обо всем. А до тех пор регулярные отчеты — это то, как я записываю свои исследования …»

Он замолчал, словно борясь с чем-то. Это заставило миссис Гамильтон сузить глаза. Был ли он действительно…

Но потом он заговорил, и она снова почувствовала себя непринужденно. “Я полагаю… это не является чем-то, что выходит за рамки нормальной работы Системы… Тем не менее… я немного беспокоюсь…”

В глазах Октавиуса горел жадный блеск. Миссис Гамильтон улыбнулась. Заключить сделку с дураком было непредсказуемо. Заключив сделку с чудовищным разумным носорогом, который ухитрился контролировать целую Когорту Системы…

«Скажи мне, о чем ты беспокоишься», — проворковала миссис Гамильтон. Лира смотрела, не мигая.

Пепельный энт крутил колеса, наслаждаясь своим телом.

— Ты это чувствуешь? Донни посмотрел на горизонт. Люцифер стоял рядом с ним, глядя в том же направлении, что и он, на северо-восток.

«Да…» Другой человек мало говорил, Донни научился очень быстро, но ему было очень удобно размышлять и тщательно осматривать свое снаряжение. Донни был разочарован тем, что все это тщательное обслуживание не имело ничего общего с плащом, который он якобы получил после убийства первого рейдового босса III уровня, но это было то, с чем Донни мог позволить себе подождать.

Если верить сложности рейдового подземелья, им понадобятся все инструменты в их арсенале, чтобы справиться с ним. По крайней мере, исходя из серьезности, с которой Пес-призрак относился к этому…

«Он… наконец-то получил класс…» — сказал Люцифер, щурясь в сторону кружащихся облаков, видимых даже за много миль.

— Да… — сказал Донни, не зная, что еще сказать. Это был их лидер. Надежда человечества.

Призрак.

Донни задавался вопросом, в какой класс он попал. Он задавался вопросом, какой прирост уровня он получит от этого.

Глава 400

Рэндидли толком не понимал, что происходит, но чувствовал его последствия. Один за другим, определенные образы, которые он держал в своем сердце, стали подчеркиваться, становясь все сильнее и могущественнее, начиная доминировать над частями его рощи Леса Вражды.

Он лениво постучал себя по подбородку, рассматривая эти влияния. Его разум был затуманен, и его зрение было слегка расплывчатым, но была острая, проницательная интуиция, которая предупредила его об этих странных влияниях в его разуме. Почти сонный, он рассматривал их с подозрением. Уведомления, которые он получил, не совсем уменьшили его беспокойство, но определенно помогли ему сосредоточиться.

Создается Класс «Посадка Леса Вражды»! Расчет параметров…

Дополнение (+) добавлено в Класс! Расчет выгод… корректировка параметров…

— Иностранное влияние… — Рандомно сузил глаза, его животные инстинкты тут же диагностировали эту угрозу, изучая происходящее. Он смутно чувствовал изменения. Класс уже соединялся с его душевным пространством, даже когда его сознание оставалось втянутым в якорь, позволяя всему процессу проходить через него.

Но по мере того, как Рэндидли следил за изменениями так внимательно, как только мог, своими органами чувств, он постепенно начал принимать происходящее. В этом дополнении к глубокому чувству ответственности перед своими собратьями была решимость. Оно медленно втекало в него. Или, скорее… он мог медленно чувствовать, как эта часть его самого начинает фокусироваться. Если это был цвет внутри его личности, то он не увеличивался, как он ожидал, и не перемещался на более выступающую часть его личности, а просто увеличивал яркость своего оттенка, переходя от красного к малиновому или от серого к надвигающаяся гроза.

Как ни странно, Рэндидли не возражал против этого. Вместо того, чтобы изменить его личность, это… усилило его. Делая его больше, чем личность. Это было постепенно, по мере того, как несколько тонких линий его самого, нити эмоций становились сильнее. Не в том смысле, что это заставило бы их возникать чаще, а просто в том, что, когда они возникали, эти эмоции были сильнее, неумолимее, их образы были яркими и яркими.

Или это было похоже на добавление более качественного двигателя к машине. Даже сейчас Рэндидли чувствовал, что работает… усерднее, быстрее, настойчивее, просто прибавляя силы благодаря мотивации.

Закрыв глаза, Рэндидли потянулся к изображению своего Класса. И после недолгих поисков в темноте он нашел его. Сразу же мир взорвался, и он задохнулся, втягивая воздух. Сразу же он был удивлен тем фактом, что это действительно сработало, и его легкие расширились.

Глазами, полными удивления, он посмотрел вниз на свою руку, свою руку, настоящее тело, стоящее здесь, где-то глубоко, глубоко в пространстве его души. Затем он огляделся, увидев небольшой травянистый холм и 5 молодых саженцев, которые стояли на вершине холма. В центре было одно, которое было примерно вдвое больше остальных, молодое дерево около 3 метров в высоту, его ствол был все еще тощим и стройным.

Его ветви закручивались вверх, превращаясь в острые копья, нацеленные в небо. Кора этих деревьев была потрескавшейся и неровной, черной по краям и тускло-серой