– И сколько же неверных находится сейчас в Гакдуле?

– О, Божественный Махди, Саид насчитал там более тысячи франков и примерно столько же погонщиков верблюдов, проводников и других слуг.

– Они что, сумасшедшие, эти франки? – удивленно воскликнул Махди. – Как можно мечтать о победе над сотней тысяч моих храбрых ансаров?

– Вполне возможно, они остановились в Гакдуле, дожидаясь подкрепления, – деликатно напомнил Осман.

– Эти неверные тоже должны быть уничтожены, – приказал Махди. – Ни один смертный не может противиться воле Аллаха. Все это сообщил мне сам Господь Бог.

– Аллах все слышит и знает.

– И вы должны знать, что Аллах часто является мне по ночам в образе огненного орла и сообщает свои сокровенные тайны, – елейно проговорил Махди, и все тотчас пали ниц перед ним.

– Да будет благословенным имя Махди, поскольку он один слышит и понимает бессмертные слова Аллаха, – дрогнувшим голосом пропел халиф Абдуллахи.

– Аллах сообщил мне, что, прежде чем из Судана навсегда будут изгнаны неверные франки и прислуживающие им египетские турки и восстановлено царство Аллаха и истинного ислама, должен быть уничтожен мой злейший враг Гордон-паша. Аллах также сказал, что Гордон-паша является черным ангелом, то есть сатаной в образе человека.

– Да будет он проклят во веки веков и никогда не посмеет посмотреть в глаза Аллаха! – хором прокричали собравшиеся.

– Премудрый и всемогущий Аллах сообщил мне, что самый храбрый воин, который отрубит голову Гордон-паше, и положит ее у моих ног, будет благословен на все времена и получит достойное место в раю, по правую руку от самого Аллаха. Кроме того, Бог сделает его самым могущественным и богатым человеком в мире смертных.

– Аллах милосерден! Аллах велик! – хором скандировали халифы и эмиры.

– Аллах также сообщил мне, – продолжал между тем Махди, – имя того самого храброго воина и преданного слуги, который должен выполнить это задание и принести мне голову неверного. – После этих слов все упали на землю и распростерлись перед всемогущим повелителем.

– Я буду этим человеком! – воскликнул кто-то из присутствующих.

– Это будет величайшая честь для меня, – вторил ему другой.

Махди поднял вверх руки, и все мгновенно затихли.

– Пусть ко мне подойдет Осман Аталан из племени беджа, – торжественно произнес он, и тот тотчас пополз к Махди и припал к его ногам. – Аллах своей волей назначил тебя этим человеком.

По щекам эмира потекли слезы умиления и радости. Он склонился, прильнул губами к ногам Махди и слезами омыл с них пыль. Затем сорвал с головы тюрбан и осушил ноги избранного пророка Аллаха своими длинными черными волосами.

– Нил отступает, – сказал Осман Аталан, – поэтому Аллах и Махди подготовили для нас ответственное задание. – Его верные аггагиры пододвинулись поближе к лагерному костру и смотрели на освещенного пламенем хозяина. – Они выбрали нас из всех воинов Аллаха и наградили особым благословением умереть во славу Аллаха и его Махди.

– Покорно примем бесценный дар Аллаха, – зашумели аггагиры. – Приказывай, великий господин.

Он с гордостью оглядел суровые лица своих воинов. Это были не люди, а пожирающие людей львы.

– Наша священная задача заключается в том, чтобы принести божественному Махди голову Гордон-паши, поскольку всемогущий и милосердный Аллах объявил ему, что если мы сделаем это, то неверные навсегда покинут нашу землю, а ислам будет господствовать во всем мире.

– Мы дождемся, пока вода отойдет от стен города, – спросил аль-Нур, – чтобы обрести твердую почву под ногами и отыскать слабые места в укрепленной стене?

– Каждый день отсрочки означает, что войска сатаны все больше приближаются к нам с севера. Их пароходы уже плывут вверх по реке. Да, вода в Ниле еще высока, но Аллах предусмотрел для нас особый путь. – Осман хлопнул в ладоши, и в тот же миг перед костром появился старик и упал перед ним на колени. – Не бойся, благословенный Аллахом, никто не причинит тебе здесь вреда. Расскажи нам все, что знаешь.

– Я родился и всю свою жизнь прожил в Хартуме, Городе Слоновьего Бивня. Но с тех пор как победоносный Махди осадил его, этот город постигло проклятие Аллаха. Неверные и прислуживающие им турки посмели сопротивляться его божественной мудрости и сейчас страдают, как никогда в прошлом. Их пустые животы прилипли к спинам, детей пожирает холера, гниющие трупы терзают стервятники, а их отцы убивают этих птиц палками и жадно пожирают почти сырыми, вместе с внутренностями, заполненными мясом их детей. – Аггагиры возбужденно зашумели, услышав причитания старика. Какая мерзость есть мясо диких птиц, которые только что клевали твоих детей! – Те, кто еще в силах, покидают обреченный город, а его защитники слабеют с каждым днем. Я один из немногих, кому удалось вырваться на свободу. Но, как и вы, очень хочу, чтобы всех неверных изгнали из Судана, а Гордона-пашу уничтожили. Только тогда я смогу вернуться в родной город с именем Махди в своем сердце.

– Да исполнится воля Аллаха!

Этот человек был старым и немощным, но они восхищались стойкостью его духа.

– Турок, воюющих на стороне Гордона-паши, осталось совсем мало из-за болезней, голода и дезертирства, так что неверные уже не могут надежно защищать городские стены. На их место Гордон-паша ставит соломенные чучела, которые напугают разве что ворон, но только не таких храбрых воинов, как вы.

– А что это за слухи насчет соломенных человечков? – спросил Хасан бен Надир. – Это правда?

– Правда, – подтвердил Осман. – Я проплывал в лодке этого храброго человека вдоль северной части порта и видел самые слабые места в линии обороны, где овраг спускается к реке через городские каменные ворота. Именно там из города выводятся сточные воды. Так вот, Гордон-паша выставил над этими воротами и на крепостной стене соломенных солдат, которыми заменил умерших и сбежавших от него. Над парапетом возвышаются только их головы, а время от времени старые женщины передвигают их, чтобы создать впечатление, будто они живые. Мы проплывали очень близко, но ни один из них даже не шевельнулся. Одним мощным рывком мы прорвемся через эти ворота, и тогда весь город с его обитателями окажется в наших руках.

– Там должны быть огромные запасы золота и драгоценных камней, – мечтательно заметил аль-Нур.

– И множество красивых женщин, – добавил Хасан бен Надир. – Сотни прекрасных женщин из числа его жен и наложниц. Турки собрали в этом городе всех красавиц Судана и соседних стран. Каждый из нас получит по меньшей мере дюжину. – Хасан бен Надир даже сглотнул от предвкушения. – У женщин франков волосы похожи на желтый шелк, а их белоснежная кожа напоминает сметану.

– Надо думать не о золоте и рабах, – строго выговорил ему Осман Аталан. – Мы сражаемся во славу Аллаха и Божественного Махди. Стало быть, бьемся за честь и достойное место в раю.

– Ну и когда же мы нападем на эти соломенные чучела? – спросил аль-Нур, хихикая от возбуждения. – Я засиделся со своим гаремом и начал обрастать жиром. Пора снова вступить в бой.