Закрытый чемодан лежал на столе между ними. Эми провела рукой по крышке и осторожно дотронулась до замка. На коричневой бирке, прикрепленной к ручке, был написан номер. Не имя, а просто номер. Вот чем она являлась для них. С тем же успехом они могли выжечь на ней клеймо.

– Хочешь открыть его сейчас?

Она еле заметно кивнула и закрыла глаза. Ей было слышно, как доктор Лэмборн засунул руку в карман, а потом она почувствовала, что он взял ее за руку и осторожно раскрыл ладонь. Открыв глаза, она увидела маленький медный ключ. Ключ, который откроет целый сундук болезненных воспоминаний. Она глубоко вздохнула и постаралась собраться с духом. С тех пор, как она собрала этот чемодан, прошло пятьдесят лет, но как только она открыла его и подняла крышку, на нее пахнуло знакомым духом ее дома и она мигом перенеслась в свою комнату. Из всех органов чувств обоняние лучше всего пробуждало воспоминания. Она до сих пор не научилась варить капусту, не вспоминая при этом злосчастную эмбергейтскую кухню и ту размазню, что они давали пациентам под видом еды.

Эми развернула хлопковое платье с цветочным рисунком, которое лежало сверху, и рассмеялась над своей былой наивностью.

– Представляете, что было бы, если бы я надела его в Эмбергейте.

Доктор Лэмборн нервно заерзал.

– Не я придумал эти правила, Эми.

Она швырнула платье на стол.

– Но и не старался их изменить.

Она перебрала одежду, сложив ее стопкой, и взяла в руки расческу, когда-то принадлежавшую матери. Нежно проведя по мягким щетинкам, она сняла резинку со своих волос, распустила косу и провела щеткой по длинным прядям. Доктор Лэмборн, как завороженный, смотрел на нее.

Она заметила его взгляд и положила расческу на стол.

– Думаю, вы уже можете пойти. Спасибо, что привезли чемодан, доктор Лэмборн.

– Пожалуйста, зови меня Стивен.

Она наморщила лоб и попробовала произнести это имя:

– Стивен?

– Да. И я не уйду отсюда. По крайней мере, прямо сейчас. Нам еще многое нужно проработать.

– Проработать? Вы больше не мой доктор… Стивен. Разминайте свои психиатрические мускулы на ком-нибудь другом.

Он улыбнулся.

– Милая, дорогая Эми, ты же нисколько не изменилась, да?

– Нет. Несмотря на усилия окружающих.

– Можно мне позвонить дочери с твоего телефона?

– У вас есть дочь? – удивилась она.

– Да, Сара и привезла меня сюда. Теперь мне под силу только короткие поездки. Сара постоянно угрожает, что заберет ключи от машины. – Он отвел взгляд, стыдясь своей немощи. – Я попал в пару… аварий и обещал Саре ради ее спокойствия не ездить на большие расстояния. Но совсем отказываться от вождения не хочу. Не хочу попадать в зависимость.

– Неприятно, когда люди решают, что для вас лучше, да?

Он внимательно посмотрел на нее.

– Я не могу то и дело извиняться, Эми. Но если ты уверена, что хочешь побыть одна, я позвоню Саре и попрошу приехать и забрать меня. Решай сама.

– Все нормально, можете остаться еще ненадолго, – разрешила она и снова переключилась на чемодан. Достав оттуда распашонку, приложила к носу и вдохнула запах. От нее пахло отцом, его табаком. Следующим был игрушечный мишка, которого мама сшила из лоскутков шерстяной ткани. Они не сочетались друг с другом цветами – мама явно пыталась задействовать все имеющиеся в доме кусочки. – Она это сшила для моего братика, который…

Доктор Лэмборн тронул ее за руку.

– Я помню. Поэтому и не хотел уходить от тебя сразу. Я больше не буду говорить тебе, что делать. Просто буду здесь, чтобы поддержать тебя. Если разрешишь, – добавил он с улыбкой.

Столько воспоминаний вместилось в этот чемодан! Он оказался машиной времени, окном в ее прошлое, в которое она не осмеливалась заглянуть, но и сопротивляться была не в силах. Со дна чемодана Эми извлекла рисунок и подняла его на свет.

– Посмотрите! Мама рисовала это на лугу за этим самым домом. Разве не удивительно? То, как она отобразила цвета осени в поле и солнечные блики на море. – Она осторожно дотронулась до холста и повернулась к доктору Лэмборну. – Видите здесь папоротник?

Он подался вперед и присмотрелся.

– Да.

– Видите сидящую в нем маленькую девочку?

– Мне трудно рассмотреть детали без очков.

– Если присмотреться, можно увидеть затылок девочки и ее длинные волосы карамельного цвета.

Улыбаясь, она гладила рисунок рукой.

– Это ты?

– Да. Я очень просила маму, чтобы она вставила меня в какую-нибудь картину, но она писала только пейзажи. И тогда она придумала, что нарисует меня здесь, но спрячет так, чтобы только мы вдвоем знали, что я там есть. Это был наш секрет.

Она наклонила голову, и из ее глаз потекли давно сдерживаемые слезы. Ей было все равно, что ее видит доктор Лэмборн. Она знала, что он поймет как никто. Он подошел и обнял ее. Эми решила не сопротивляться. Вместо этого она прислонилась к его груди и позволила гладить себя по волосам.

– Что с ним случилось, как вы думаете? – после долгого молчания спросила она.

– Я даже не представляю, Эми, но вместе мы все узнаем.

Она отстранилась и посмотрела на него.

– Правда? Вы поможете мне?

– Он же и мой сын, не так ли?

Из груди Эми вырвался то ли смех, то ли всхлип.

– Можно мне ваш платок, доктор Лэмборн?

Он достал его из кармана и передал ей.

– Я же попросил… зови меня Стивен.

– Похоже, дождь поутих. Ты бы не хотела со мной прогуляться? Я еще никогда не ходил вдоль побережья.

– Правда? Вы многое потеряли. Я только за сегодняшний день ходила там дважды. – Эми отодвинула тюль и посмотрела на улицу. – Думаю, даже солнце выйдет. Пойдемте, я возьму куртку.

Солнце и правда изо всех сил старалось нагреть воздух, но с пронизывающим холодным ветром ему было не справиться.

– Я уже не чувствую губ, – еле слышно сказал доктор Лэмборн. – Возможно, это была не лучшая идея.

– Чепуха, – возразила Эми. – Погода очень даже бодрит.

Джесс бежала перед ними, носом к земле, распушив хвост, как лист папоротника.

– А вы помните ту, другую нашу прогулку вдоль реки?

Его щеки и так раскраснелись от холода, поэтому трудно было сказать, смутился ли он от этого воспоминания.

– Конечно, я помню.

– Я любила вас, доктор Лэмборн… то есть Стивен, – тихо проговорила Эми через некоторое время. – Как вы могли этого не знать?