При упоминании отца она напряглась, и он не стал останавливаться на этой теме.

– Но и без открытых источников я знал, что ты будешь здесь. – Он обвел глазами по-спартански обставленную комнату. – Что это место тебя позовет. Во время наших сессий ты говорила о нем так, что я был уверен – ты захочешь вернуться туда, где когда-то была по-настоящему счастлива.

– Да что вы? Потому что вы такой прекрасный психиатр?

Он заерзал.

– Мне есть смысл извиняться?

– Зависит от того, за что вы собираетесь извиняться.

– За свою трусость, за то, что выбрал карьеру, а не тебя, за то, что оставил тебя без объяснений.

Она отвернулась, не желая, чтобы он видел, как ее лицо исказила гримаса боли.

– Да, судя по всему, вам много за что нужно извиниться.

– Если бы я мог повернуть время вспять…

– Ха! – вдруг захохотала она, напугав его. – Это старое клише. Что ж, время неподвластно даже вам. – Она нагнулась и подкинула дров в камин. – Помните, как я спросила вас, чем психиатр отличается от Бога?

– Бог не считает себя психиатром. Я никогда об этом не забывал.

– Правда? Я носила вашего ребенка, доктор Лэмборн, и вы приняли решение оставить меня. И где? В Эмбергейте! Вам лучше, чем кому-либо, было известно, что мне там не место, но вы оставили меня гнить в этом аду! Вы могли выпустить меня на свободу, но выбрали этого не делать.

Увидев, что по щеке у нее течет слеза, доктор Лэмборн достал из кармана накрахмаленный белый платок, сложенный в идеальный квадрат. Эми посмотрела на него так, словно и не было всех этих лет.

– Спасибо, не надо.

– Я понятия не имел, что ты была беременна, Эми. Я не знал, что могу иметь детей.

– А если бы имели понятие?

– Я бы поступил правильно.

– Я знала, что ребенок – ваш. И говорила им, но меня никто не слушал. Для них мои слова были лишь подтверждением того, что я сумасшедшая, и давали лишний повод держать меня там. – Она потерла лицо руками и посмотрела ему прямо в глаза. – Наш малыш умер, доктор Лэмборн, и сейчас даже вы ничего не сможете исправить, – сказала она шепотом. – Поздно играть в Бога.

Он похлопал себя по нагрудному карману, поднялся на ноги и преодолел два шага до ее кресла. Встав на колени у ее ног, он взял ее за руку и тихо сказал:

– Нет, Эми, наш малыш не умер.

Сара нетерпеливо барабанила пальцами по рулю, а затем включила дворники. Из-за сильного ветра дождь шел почти горизонтально, и окна в машине полностью запотели. Она провела рукой по лобовому стеклу, чтобы расчистить небольшую зону видимости. «Выходи уже, папа», – мысленно торопила она его.

– Ну сколько можно? – Она оглянулась на чемодан Эми на заднем сиденье с аккуратно сложенными вещами.

Чтобы не сажать аккумулятор, Сара выключила радио. Из звуков остались только работающие дворники. Откинувшись на сиденье, она закрыла уставшие глаза. Вчера они ехали очень долго, а в пансионе ей повезло спать на кровати с выскочившей пружиной, которая врезалась в бок всю ночь.

Монотонный ритм работы дворников, похожий на метроном, почти усыпил ее. Когда она уже была готова провалиться в сон, зазвонил телефон. Она нащупала его в сумке, посмотрела на экран и застонала.

– Привет, Дэн.

– Ты где?

– В Пемброкшире.

Он замолчал. Ей показалось, она слышит, как у него в голове зашевелились извилины.

– В Пемброкшире? Что ты там делаешь?

– Долгая история… Да и вообще, – осеклась она, – это не твое дело. Зачем ты звонишь, Дэниэл?

Если он и заметил ее резкий тон, то виду не подал.

– Лорен рожает.

Сара порывисто вдохнула. Ее бывший муж вот-вот станет отцом и, несмотря ни на что, считает возможным сообщить ей эту новость.

– И?

– Должна была только в следующем месяце. Я сейчас в больнице, с ней врачи.

– Чего ты хочешь от меня, Дэн?

Услышав в трубке звук его шагов, она представила, как он ходит по коридору, в отчаянии положив руку на голову.

– Я не люблю ее, я не хочу этого ребенка. Я уже говорил тебе.

Сара смотрела на дом. На окнах висела тюль, и она не могла видеть происходящее, но легко представляла себе, как идет беседа.

– Дэн, ты не можешь сбежать от ответственности. Ты даже не понимаешь, как тебе повезло. Ты скоро станешь отцом. Возвращайся к жене и посмотри реальности в глаза.

Как приятно было бы сейчас изо всех сил бросить трубку! В старом домашнем телефоне, который она помнила с самого детства, была громыхающая зеленая трубка, которую можно было от всей души бросить на аппарат, чтобы у собеседника не осталось никаких сомнений в характере и силе ее чувств. Сара посмотрела на экран и с размаху ткнула пальцем в красную кнопку. Но это было не то.

Следующие пять минут она дышала максимально глубоко, после чего ее пульс вернулся к норме. Телефон зазвонил опять. Еле сдерживая желание выбросить его в окно, она посмотрела на экран. Номер был незнакомый.

– Алло, – настороженно сказала она.

– Это Сара?

– Да, а кто спрашивает?

– Это Мэтт. Ммм, ну… из библиотеки.

Сара почувствовала прилив радости.

– О, привет, как приятно снова тебя слышать. Как дела?

– Все в порядке. Твой телефон мне дала Энни. Надеюсь, ты не против.

Сара подумала, что при встрече надо не забыть расцеловать Энни в обе щеки.

– Конечно, нет. Чем я могу быть полезной? – спросила она и тут же пожалела, что выдала шаблонную библиотечную фразу.

Мэтт, казалось, нервничал и был крайне неуверен.

– Просто хотел спросить, может, ты пришла бы как-нибудь… в гости… на ужин.

Он что, приглашает ее на свидание?

– Это было бы здорово, спасибо. Я с удовольствием!

Он выдохнул с огромным облегчением.

– О, как здорово! Она будет так рада!

– Кто?

– Мейси. Она уже давно просит, чтобы ты пришла. Ты ей очень понравилась.

Вот и ответ. Это не свидание.

– Это очень мило. Она меня тоже очаровала. Всегда стараюсь заходить к ним во время сказки, и мы немного с ней болтаем.

– Как тебе следующая суббота? Я, конечно, не отменный повар, но что-нибудь съедобное приготовить смогу.

– Следующая суббота – отлично!

– Прекрасно. Сейчас пришлю тебе наш адрес.

Дрожащими руками она держала записку и раз за разом перечитывала ее. Доктор Лэмборн молча сидел у ее ног и наблюдал за эффектом, которые произвели на нее эти четыре слова. «Твой ребенок не умер».