Просвети нас «добрый молодец»

Поутру, выйдя во двор, я встретил соседа Михеича, который сидел на скамейке и курил махорку. Поздоровавшись с ним, я хотел было пройти дальше, однако сосед явно хотел поговорить, и поэтому стал задавать мне различные вопросы, на многие из которых у меня просто не было ответа.

–Вот так и получается, – продолжил Михеич, – живет себе человек, живет, а потом – на тебе, все, пришли другие, а он не у дел. Вон, взять Кольку Баламутина, что на соседней улице. При большевиках чуть ли не начальником был, продукты поставлял в Ипатьевский дом, конечно, не за просто так. А большевики ушли, и он теперь прячется. Значит, потерял доверие у новой власти.

–Да, жизнь поумней нас с вами будет, – ответил я, – думая о чем-то о своем. И хотел было распрощаться, тем более, что сосед уже погасил самокрутку, как вдруг меня пронзила мысль о связи этого Баламутина с царской семьей. Я решил уточнить у Михеича, где он живет, и задал наивный вопрос:

–Что, этот Колька и хоромов себе не отстроил что ли?

–Да какие там хоромы! Вон погляди, видишь развалюху – так это его дом и будет. И показал рукой на вросший в землю от старости небольшой домик.

–Да, протянул я. – Не густо у него выходит. Так, а почему он не убежал с большевиками?

–Дак, это ты у него сам и спроси. Видишь, вон сарайчик возле дома?

–Ну, вижу, и что?

–Так он там и прячется, там схрон у него. Вот иди и попытай, коль такой смелый, только смотри, чтобы он из револьвера в тебя не пальнул. Слишком нервный стал.

И, махнув рукою, пошел к себе домой.

–Раз пошла карта в масть, надо использовать такое везение, – подумал я, решив не идти никуда, а понаблюдать за этим домиком и попытаться любым способом завязать знакомство с этим Колькой. Вернувшись в дом, я устроился возле окна и стал наблюдать. До вечера не было видно никакого движения. Только когда стемнело, дверь сарая немного приоткрылась, оттуда выскочил мужик и прямиком заскочил в домишко.

–Надо его брать, – мелькнуло у меня в голове, и я вприпрыжку рванул туда. Прокравшись к окну, я заглянул вовнутрь. Сквозь темноту был виден силуэт человека, который брал что-то со стола и складывал в мешок . В дом входить было опасно, можно было ненароком напугать его, поэтому я решил взять его при выходе из дома. Встав за дверь, я приготовился к встрече. Однако он еще долго возился в доме, изредка чем-то дребезжа.

Наконец он закончил сборы, тихонько выставил на улицу мешок, а затем осторожно вылез сам. Когда он нагнулся за мешком, я применил один из приемов борьбы и обездвижил его. Как ватная кукла, он свалился у моих ног. Приподняв тело, я понес его в сарай, туда, где он скрывался. Затем связал и засунул в рот платок, чтобы он не кричал. Теперь надо было сходить за Эдвардом, чтобы вместе допросить его. На мое счастье, он уже был дома, и мы осторожно пробрались в сарай. Баламутин уже пришел в себя и таращился от удивления, не понимая, что произошло. Увидев нас, он стал дергаться и испуганно рычать. Я подошел к нему, зажег керосиновый фонарь и, осветив свое лицо, тихо и проникновенно сказал ему:

– Мы хотим только поговорить с тобой, больше ничего. Дай слово, что ты кричать не будешь, и я вытащу кляп из твоего рта. Кроме этого мы тебе еще и заплатим, – и я положил перед ним две сотенные бумажки. Он затих на минуту, очевидно, переваривая услышанное, затем кивнул головой в знак согласия. Попросив Эдварда, чтобы он подстраховал меня, я осторожно вытащил кляп. Баламутин глубоко вздохнул и минуты две только хрипло дышал. Затем, повернувшись ко мне, спросил:

–И чего вам надо?

–Вот, это уже другой разговор. Подскажи – дорогой товарищ, куда делась царская семья. Ведь ты каждый день возил туда продукты, значит, постоянно видел их там.

– Продукты возил, семью видел, но не часто. Как-то непонятно. Приезжаешь, а окна пустые, словно в доме никого нет. А иной раз они на улице под охраной гуляют. А в дом меня не пускали, во дворе все сами разгружали и носили на кухню.

–Значит, ты говоришь, что получается так, что семья была и в то же время ее как бы не было.

–Да, так, и получается, – ответил он.

–Ну а в ту роковую ночь, о которой тут все говорят, ты был там?

Он с испугом посмотрел на нас, затем подумал и в конце концов утвердительно махнул головой.

–Ну, и ничего не хочешь нам рассказать?

Мой вопрос заставил волноваться его еще больше.

–Даже не знаю с чего начать, – наконец выдавил он.

–А ты сначала, так легче будет, – посоветовал я.

–Ну, значит, я задержался, из-за хлеба, что – то там, в пекарне поломалось. Приезжаю, стало быть, к дому, открываю ворота и заезжаю внутрь. Обычно меня там встречала охрана, а здесь смотрю – охраны нет, и во дворе стоит грузовик. Я заглянул туда – никого. Обернулся – смотрю, дверь в подвал приоткрыта, и там горит свет. Я сразу туда, открываю дверь и вижу, что все они там: и царь, и его жена, детки, слуги и охрана, стоят друг против друга какие-то бледные и напряженные. Потом смотрю, комиссар полез за револьвером, я тогда тихонько назад, и в это время на дом опускается огромная белая туча и покрывает всех стоящих внизу. У меня сразу отшибло память, а когда я пришел в себя, то увидел, что все охранники валяются на земле без сознания, а царя и его домочадцев нет. Я с трудом вылез оттуда, быстро на свою пролетку – и домой. Вот с тех пор и прячусь. И кажется мне, что кто-то постоянно следит за мной, и днем, и ночью преследует меня. Я потерял и покой и сон. Вот все так и было, говорю, как на духу. А теперь, что хотите, то и делайте со мной, – и он облегченно вздохнул.

Я молча подошел к нему и разрезал веревки, которыми были связаны его руки. Он вяло опустил их вдоль колен и даже не пошевельнулся.

–А какая по форме была эта туча?

–Ну, такая, как шар, теплая и успокаивающая, словно тихонечко говорила: не бойтесь, все будет хорошо. И опускалась она плавно, словно боялась сделать больно.

–Ну что же, спасибо тебе