– Даже не думай. Замени взрыватели, и все.

– Как скажешь, – вздохнул Джин.

– Еще что? – нахмурился Филиппов, обескураженный жестокостью Джина.

– Пока вникаю, – хмыкнул тот.

– Шаман с тобой?

– Он со второй группой, – цокнул языком Джин. – Раз не выходит на связь, значит, пока нет возможности.

– Понятно. У тебя все?

– Пока да, – на секунду задумавшись, ответил Джин.

Антон отключил связь.

– Ну что? – спросил Родимов.

– Джин может обезвредить пояса, – ответил Антон. – Для этого нужен учебный пластит.

– Легче и быстрее поменять детонаторы, – подал голос Гусев.

– У них там в каждом поясе по два. Один электрический, второй обычный, УЗРГМ, от гранаты, – пояснил Антон. – Поэтому такой способ не пойдет. – Он покосился на Родимова, размышляя, как отреагирует на его откровения в присутствии смежников генерал, и продолжил: – Джин предложил устроить так, чтобы при взрыве убить только смертниц. То есть весь боевой пластит он заменяет на подделку, а детонаторы оставляет настоящие. И немного – грамм пятнадцать – боевого. Тогда сложится впечатление, что поставщики просто подсунули некачественную взрывчатку. Смертницам разворотит внутренности, и все.

– Зачем? – удивился Гусев и поежился. Было видно, методы спецназовцев не переставали шокировать контрразведчика.

– А затем, чтобы чеченцы сами расправились с поставщиками, – пояснил между тем Родимов. – Но для этого необязательно убивать шахидок, достаточно сработавших взрывателей. В худшем случае чуть травмирует кожу. Поэтому боевого пластита в поясах не оставлять. К тому же и десяти граммов достаточно, чтобы покалечить находящихся рядом людей.

Вернувшись из магазина, Анна Николаевна помогла надеть Зареме обновки.

«Почему я должна умереть?» – вновь возникла в голове молодой чеченки мысль, когда она в брючном костюме, поверх которого была надета легкая куртка, подошла к зеркалу.

Ссадин на лице почти не было видно. Анна Николаевна слегка припудрила и подрумянила скулы, подвела глаза. Если бы она знала, что с ней сделает сейчас Саловди! Нет, дело не в макияже и модной одежде. Наоборот, они из кожи лезли, чтобы женщины не выделялись из толпы. Просто ее уже потеряли. Не исключено, что заподозрили в побеге.

– Теперь пойдем пить чай! – Анна Николаевна взяла гостью за руку и увлекла на кухню.

– Спешу я очень, – залепетала было Зарема, но вновь оказалась под влиянием этой женщины.

Они пили чай с шоколадными конфетами, и молодой чеченке не хотелось уходить. Было уютно и спокойно.

– Пока по магазинам ходили, я тебе все о себе рассказала, – сделав глоток из чашки, улыбнулась Анна Николаевна. – А ты про себя – ни слова.

– Я живу у сестры и ее мужа, – стала сочинять Зарема. – Помогаю по хозяйству, с детьми сижу.

– А сестра что? – удивилась женщина. – Не может? Насколько мне известно, большинство чеченских женщин сидят дома.

Зарема опустила взгляд. Ей тяжело было врать этой женщине.

– Она учится, – соврала Зарема.

– А муж? – В глазах Анны Николаевны вновь появился затаенный страх.

– Он хозяин бизнеса. Я не знаю, какого. Кажется, у него гостиница.

– Понятно, – задумчиво кивнула Анна Николаевна.

– А можно у вас спросить, – Зарема поставила на стол кружку, – почему вы так боитесь чеченцев?

– Кто тебе сказал? – фыркнула хозяйка квартиры и смела со стола на пол невидимую крошку. – Чеченцы, таджики, русские – все одинаковые. Среди любой нации есть хорошие и плохие люди. Думаешь, я русских не боюсь? Эти пострашнее ваших будут. Те еще… Просто среди чеченцев, которые приезжают в Россию учиться или работать, затираются те, кто хочет все сразу и быстро. Они занимаются похищением людей, угоном машин, вымогательством. Есть такое понятие – этническая преступная группировка. В ней страшные люди. Для них любой подобный сегодняшнему случай – повод обобрать человека до нитки. Вот я и испугалась. Еще очень боюсь ваххабитов. Моя подруга работала в метро, когда год назад там были взрывы. Знаешь, какие страхи рассказывала? Почему женщина, которой Аллах дал жизнь, чтобы она любила, растила детей, отнимает ее у других? Тем более в поездах, в вагонах, в которых ехали не только христиане или католики. Там погибло много мусульман. Среди них были чеченцы, татары и таджики… Я слышала по телевизору, что кто-то из родственников получил деньги. Тысячу долларов. Зато дома шахидок разрушили односельчане.

– Как это? – ужаснулась Зарема.

– Просто. Показывали по телевизору. Ваш народ сам не принимает таких людей. А они все равно находят дурочек.

– Кто «они»? – Зарема подалась вперед.

– Да ваххабиты эти, – женщина подперла рукой подбородок. – Это такой же бизнес, как продавать помидоры или наркотик.

– Я не понимаю, вот все говорят, что это бизнес. – Зарема часто заморгала. – А кто получает деньги, если все умирают?

– Это сложный вопрос, – Анна Николаевна стала водить по столу пальцем. – Вообще, главный бонус идет англичанам и американцам. Как ни крути, а нестабильность в России очень выгодна этим государствам. Такие теракты снижают темпы роста экономики, бизнесмены боятся вкладывать в Россию деньги. Зачем, например, та же Англия пригрела на своей территории подонков типа Березинского? – задала Анна Николаевна вопрос и сразу сама на него и ответила: – Просто через него финансирует террористов, и все.

– Березинский, – одними губами повторила Зарема фамилию человека, которую уже не раз слышала.

– Еще чаю?

– Нет, спасибо, – Зарема встала. – Мне в аптеку надо зайти.

Ей окончательно расхотелось взрывать себя, чтобы убить таких вот людей. Но как быть? Последнее время было хорошо с Андреем. Она незаметно стала чаще думать о нем, старалась оказаться рядом. Ей не давало покоя его письмо неизвестной девушке, и она поняла, что это уже ревность. Он тоже стал по-другому относиться к ней. Был нежен и ласков. Зарема была на седьмом небе от счастья, когда прокрадывалась в его комнату. Однако утром чувствовала себя опустошенной и уставшей. Ей становилось стыдно и страшно. Ведь за месяц это уже пятый мужчина, который прикасается к ее телу. Наверное, она одна такая во всей Чечне…

– Почему так долго? – Нурпат оглядела Зарему с головы до ног. – И откуда все это?

– Я попала под машину, – стала рассказывать Зарема. – Одежда пришла в негодность. Женщина, которая меня сбила, настояла, чтобы я пошла с ней в магазин.

Едва Зарема успела переодеться, как из коридора раздался шум. Сначала женщины подумали, что вернулись Саловди и Алхазур. Однако в квартиру вошли Хаджибекар, Джамал и чеченец, который приходил утром.

Хаджибекар приказал всем собраться в комнате Саловди. Когда женщины, покорно опустив головы, встали вдоль стены, он показал взглядом на этого мужчину: