Батыркулов развел руками.

— Что ж ты от меня-то хочешь, братец? Мои эксперты что могли, сделали. Пробы грунта и воздуха брали, радиоактивность замеряли… Все почти в норме для данной местности. Самому мне туда идти породу разгребать? Ты этого требуешь?

— Нет, конечно, — растерялся Изотов. — Как же быть?

— Не знаю!

Председатель отвернулся и посмотрел в окошко вагончика. Было пасмурно, моросил мелкий дождь. Строители стояли группами по два-три человека, курили, что-то лениво обсуждали. Они явно не спешили в туннель.

— На что тебе сдалась эта ниша? — с досадой спросил Батыркулов.

— Так ведь… наверное, в ней вся загвоздка. В этом месте творится что-то странное. Вот и…

— Горит, да? — не дослушал председатель. — Невтерпеж? Подождать никак нельзя?

— Можно… — опешил Изотов. — Только вы же сами подгоняете. О сроках напомнили.

— Ладно, подумаем, — морщась от очередного приступа боли, сказал Батыркулов. — Сходи, братец, за врачом. Пусть укол мне сделает. Вели, чтобы он все необходимое с собой взял.

Председатель комиссии так побледнел, что Изотов вскочил и опрометью кинулся в медпункт.

По дороге он едва не сбил с ног Марата, который шел ему навстречу с двумя мужчинами. В одном инженер узнал Женю Голдина, а второй был ему незнаком.

— Куда это вы так торопитесь, любезнейший? — со скрытым ехидством осведомился «Багров».

— За врачом, — на ходу бросил Изотов. — Батыркулову плохо!

Мужчины переглянулись и направились к вагончику, где расположились члены комиссии.

— Я к ребятам, — сказал Голдин, прощаясь. — Узнаю, какие у них планы. Вдруг Илья тоже решил возвращаться в Москву. А когда нам можно будет уехать?

Марат обвел окрестности задумчивым взглядом. Горная гряда тонула в молочной мгле. Все казалось серым, унылым.

— Думаю, что скоро, — ответил он. — Совсем скоро.

— Да? — обрадовался Голдин, и его мальчишеское лицо озарила улыбка. — Тогда я побежал!

Хаким, — это он был вторым мужчиной, который пришел с Маратом из общины, — удивленно хмыкнул.

— Чего это он скачет, как горный козел?

— Молодой еще… глупый, — ответил Калитин. — И счастливый в своем неведении.

— А мы с тобой — умудренные жизнью аксакалы, — пошутил Хаким.

Совместная «прогулка» к Священной Горе сблизила их, и они перешли на «ты».

— Что-то вроде этого, — серьезно кивнул Марат. Он открыл дверь вагончика, пропуская Хакима внутрь. — Сначала отдохнем, а потом нам предстоит долгий, очень долгий разговор.

Вагончик был пуст. Все разбрелись по своим делам. На столе стояли пиалы, тарелка с лепешками и пузатый чайник.

— Еще теплый, — сказал Марат. — Будешь?

Хаким отказался. Они сразу легли. Все тело гудело от усталости, особенно ноги. Хаким, несмотря на это, быстро уснул, а Марат все вспоминал… как они ночью возвращались в общину, как привели Якова, как закрылись в комнате Нангавана и попытались вызвать его на откровенность…

Гуру казался безумным. Его глаза ничего не выражали, кроме жажды поскорее избавиться от назойливых расспросов.

«Степан Макарович, расскажите мне о золоте», — попросил Марат.

«О каком еще золоте?» — вскинулся Нангаван.

Он надеялся, что ему удастся избежать запретной темы. И вопрос поверг его в замешательство.

«О том золоте, которое обнаружилось у вас под матрацем. Два самородка — побольше и поменьше. Припоминаете?»

«Почему я должен отвечать вам? Какое вы имеете право вмешиваться в нашу жизнь отшельников? Мы уединились здесь, в горах, для медитации…»

«Да-да, я знаю, — перебил его „член комиссии“. — И про уединенную жизнь, и про медитации. Меня интересует золото. Вы понимаете?»

«Какое золото? Что вы себе позволяете, молодой человек?»

Хаким шумно встал, вышел и через пару минут вернулся с темной тряпицей, в которую были завернуты самородки.

«Вот о чем идет речь», — сказал он и положил самородки на стол.

«Где вы их взяли, господин Чичагов?» — наступал Марат.

Нангаван уставился на золото, как будто впервые его увидел.

«Как ты смеешь? П-предатель! — брызгая слюной, закричал он на Хакима. — Ты променял духовное братство на… на суету мирскую! На подлость! Ты не посчитался с нашим мнением. Ты… не знаешь, на что замахнулся, негодяй! Берегись же, отступник! Священная Гора не простит измены, она отомстит… Страшно отомстит!»

Нангаван вскочил было, но силы оставили его, и он рухнул обратно на скамью.

«Не надо так нервничать, господин Чичагов, — спокойно сказал Марат, разглядывая самородки. — Это вредит здоровью. Лучше признайтесь, откуда у вас золото?»

«Какое ваше дело, в конце концов? — устало выдохнул Нангаван и закрыл глаза. — Я его не украл. Это… дар Божий. А что вам известно о Господе и дарах его? Отступники… Для вас не осталось ничего святого! Ничего высшего…»

«Вопрос стоит очень серьезно, — строго сказал Марат. — Из-за золота уже пострадали два человека. Один находится в больнице, а другой… убит. Так что в ваших же интересах рассказать мне все, господин Чичагов».

«Кто убит? Что за чушь вы несете! Вы мне угрожаете?»

«Боже упаси…»

«Не упоминайте имя Господа всуе! — завопил Нангаван, подскакивая от возмущения. — Вы все лжете! Кто пострадал? Что вы еще придумали? Мои ученики живы и здоровы. Не надейтесь, что вам удастся сбить меня с толку. Знаю я ваши штучки!»

«Господин Багров не имеет в виду членов общины, — вмешался Хаким. — Речь идет о других людях».

«Д-других?»

Нангаван оторопел. Он словно наткнулся на невидимую преграду, которая вмиг отсекла его от привычного обжитого мира, где он чувствовал себя хозяином.

«Как… не членов… — пробормотал он одеревеневшими губами. — Р-разве… разве…»

Он хотел спросить: «Разве кто-то еще овладел тайной создания золота?» — и не смог. Язык не слушался его, а тело охватила дрожь. Его мечта о собственной исключительности, избранности и божественной уникальности рушилась под взглядами этих двух уверенных в себе, наглых мужчин. Они… вторглись в его святая святых и похитили его чудесный дар, его сокровенное знание…

«Где вы взяли золото, Степан Макарович?»

Нангаван слышал и видел теперь будто сквозь туман. Однако же нужно было что-то отвечать, сохранять вид мудрого и достойного человека, которому открылись истинные высоты духа…

«На Священной Горе!» — высокопарно заявил он.

«Это там, где вы, простите… общаетесь с инопланетным разумом?» — спросил Марат.

«Да как вы смеете! — задохнулся от возмущения гуру. — Вы… хотите сумасшедшим меня сделать? Не выйдет! Просчитались, господа!»