Лера вздрогнула, не понимая, как он так быстро узнал ее, и тут поняла: он имеет в виду не ее, а свою супругу.

Супругу-маньяка. Которую также звали Лерой.

В досье, собранном Убойным отделом, о ее увечьях вообще ничего не упоминалось, как не значились имя и отчество, а только инициалы: В. М.

Ну да, наверняка она, как и сама Лера, была Валерией Михайловной.

Или В. М. – это Валерия-маньячка?

Его же жена, только что с таким явным наслаждением говорившая об убийствах, снова апатично смотрела куда-то вдаль, не реагируя на вопрос мужа.

Физрук же, уставившись на Леру, спросил:

– Извините, а мы знакомы?

Ну да, не узнал ее, но теперь это было уже неважно.

Лера ответила:

– Мы были знакомы, Олег Родионович. Как и я была знакома с вашей женой.

Физрук, потеряв к ней интерес, принялся что-то говорить жене, интересуясь, не холодно ли ей и не принести ли ей плед. Ну да, как и сказали соседи на лавочке: идеальная пара.

Лера, выйдя со двора, вынула мобильный и позвонила в Убойный отдел.

* * *

В понедельник за одну минуту до семи Лера вошла в отдельный зал «Луи-Филиппа», где на этот раз ее ждал не только посверкивавший очочками адвокат, но и ее тезка и дочка покойного медиабосса.

Перед ними в серебряном ведерке стояла полуторалитровая бутылка раритетного, самого дорогого в самом дорогом ресторане Москвы шампанского, и дочурка босса, и ее любовник-адвокат были уже изрядно навеселе, поглощая устриц.

– А, Лерочка, какая неожиданная встреча! – проворковала ее тезка. – Проходи-проходи! Ну, может, подпишешь кое-какие бумаги, а потом мы вместе отпразднуем нашу сделку века?

Лера, не намереваясь садиться на отведенный ей стул, сказала:

– Я пришла, чтобы сообщить вам, что сделка не состоится!

Тезка, явно не ожидавшая такого поворота событий, едва не перевернула стоявший перед ней бокал, а ее любовник, сверкая стеклами очочков, поднялся и грозно произнес:

– Думаю, вы не понимаете всей трагичности вашего положения! Не хотите с нами сотрудничать, что же, тогда ваши потенциальные партнеры получат вот это развеселое досье, в котором черным по белому сказано, что ваш отец – жуткий маньяк!

И тезка жалобным тоном добавила:

– Не только потенциальные партнеры, Лерочка, но и все центральные СМИ. И в Интернете немедленно опубликуем!

Вырвав у адвоката досье на саму себя и своего отца, Лера пролистала его и сказала:

– Ну да, ни стыда у вас ни совести, даже цветные фотографии жертв умудрились достать и запихнуть туда. Хотя что можно ожидать от таких ничтожеств, как вы!

Адвокат заверещал, тезка стала снова грозить, а Лера холодно прервала их:

– Это не вы покупаете мой телеканал, а мой телеканал покупает ваш на ладан дышащий холдинг. Ваш совет директоров уже получил официальное предложение о покупке, и уверена, что он не откажется.

Соответствующую сделку Лера подготовила, когда летела обратно с малой родины в Москву. Так как медиахолдинг ее бывшего босса был практически на грани банкротства, то проблем с его приобретением возникнуть было не должно.

И тезка, и ее любовник, сверкавший стеклами очочков, онемели, а Лера швырнула досье на стол, прямо к серебряному ведерку с эксклюзивным шампанским.

– И разрешите вас проинформировать, ничтожества: настоящий маньяк был арестован еще вечером в пятницу. Точнее, была арестована, потому что это женщина. И она уже во всем призналась, потому что оказалась на редкость говорливой особой, которая так и жаждет, чтобы все узнали о ее деяниях к вящей славе господней. Мой Убойный отдел уже работает над эксклюзивным репортажем об этой невероятной истории. Советую вам посмотреть, когда она уже на следующей неделе выйдет в эфир!

* * *

То, что последовало за разоблачением истинного маньяка, вернее, маньячки, было подлинной медийной истерией.

Не желая принимать в ней участия, Лера закрылась вместе с Феденькой в своем подмосковном особняке и отказалась на какое-то время от поездок в Москву, поддерживая связь по телефону и Интернету.

И там же, конечно, без дочери, потому что ей такие вещи знать было рано, Лера посмотрела полуторачасовой репортаж под названием «Вавилонские блудницы», который в прайм-тайм вышел по ее телеканалу и поведал всю правду об убийствах.

И о маньяке, который наконец-то был разоблачен.

Вернее, разоблачена.

А далее Лера велела своим адвокатам заняться тем, чтобы обелить имя отца. Он хоть и не был официально осужден за деяния, к которым не имел ни малейшего отношения, но весь город считал его серийным убийцей.

Но главное было даже и не это.

Тогда, после признаний жены физрука и того, как ее забрала милиция, Лера, решив задержаться в родном городе на одну ночь, которую провела за работой, рано утром отправилась на кладбище.

Сначала на Новое, где навестила могилу Лариски, за которой, как она заметила, никто не ухаживал. И сама расчистила ее и, купив цветы у торговок около кладбища, возложила их, смотря на поблекшую фотографию своей лучшей подруги.

– Прощай, Лариска! И извини меня за все! Наверное, тебе было суждено стать моей мачехой, и это было бы круто, но не судьба…

А затем она перешла дорогу и отправилась на кладбище Старое.

Пришлось изрядно поплутать, и Лера уже отчаялась, уверившись, что так и не сможет отыскать могилы отца и бабушки, и, проплутав около двух часов, решила было уйти – как вдруг ноги внезапно вывели ее к ним.

Они, в отличие от могилы Лариски, были ухожены, на них колыхались отцветавшие астры: Лера, как только у нее появились деньги, позаботилась о том, чтобы за могилами регулярно ухаживали.

Фотографий на двух простых крестах не было – Лера так пожелала. Как не было и фамилий, только таблички с датами рождения и смерти. Она опасалась, как бы могилы не стали мишенью местных вандалов.

Но теперь, когда маньяк был изобличен, вернее, изобличена, Лера дала себе слово, что закажет новые памятники, на которых будут и фотографии, и имена отца и бабушки.

Потому что прошлое наконец-то удалось окончательно победить. И она, хотя и спустя столько лет, похоронила своих мертвецов.

Похоронила?

Когда фильм-разоблачение вышел, собрав небывалые рейтинги и произведя эффект разорвавшейся бомбы, Лера, собрав свой Убойный отдел, сказала:

– Все мы знаем, что вы сделали невозможное, создав подлинный шедевр. За это я вам очень признательна… – И, помолчав, добавила: – Отлично, что удалось добиться пересмотра дела невинно осужденного.