Кандидат был более чем перспективный, поэтому-то Лера и намеревалась посетить его первым из всей троицы, но вышло, что последним.

Выходит, что это он?

Зная со старых времен, где находится каморка завхоза, Лера, пройдя на территорию школы, обогнула здание и, заметив горящий в подсобке свет, оказалась около металлической двери.

Стукнув в нее, она произнесла:

– Виктор Степанович, откройте, я к вам по важному делу!

Через несколько мгновений загромыхал засов, и дверь приоткрылась – Лера заметила завхоза, который, в отличие от двух прочих подозреваемых, за прошедшие годы, казалось, не изменился.

Ничуть не изменился.

Все та же грязно-зеленоватая вязаная жилетка, все та же кепка, все те же резиновые сапоги. И настороженный, бегающий взгляд глубоко посаженных карих глаз.

– Вы кто? – спросил он, обводя Леру взглядом. – Из облоно, что ли? Так поздно приехали, директорша уже укатила…

Входя в каморку, Лера произнесла:

– Вы меня не помните, Виктор Степанович?

Тот, вперив в нее взгляд, молчал. Если и узнал, то не подавал виду.

– Я Лера Кукушкина, помните такую? Я училась в этой школе. Вы однажды меня поймали, когда я вместе с другими за спортзалом курить пробовала, а я вас за руку укусила, а вы меня за волосы оттаскали, и мы еще на вас заявление в милицию грозились подать…

Завхоз вдруг побледнел, и Лера поняла: он боится!

И уж точно не того, что она столько лет спустя пришла, чтобы свести старые счеты за то, что завхоз оттаскал ее за волосы, а она его укусила.

Хотя почему же: да, пришла свести счеты, но совсем другие.

Так как завхоз продолжал молчать, Лера сказала:

– У меня к вам чисто деловое предложение. Вот, держите, это тысяча долларов. Вы же уделите мне час своего драгоценного времени и ответите на несколько вопросов. И получите за это еще тысячу. Согласны?

Завхоз насупленно молчал, ничего не отвечал и даже протянутую пачку долларов брать не торопился.

Наконец он изрек:

– Я занят!

Лера, которая была на нервах до того, как зашла в каморку, вдруг поняла, что совершенно спокойна.

Она нашла его, и теперь главное – не упустить.

– Понимаю, у вас много дел, но это очень важно. Повторю, я же Лера Кукушкина, вам это имя о чем-то говорит?

Завхоз мрачно кивнул и прошел в свою каморку. Лера последовала за ним, контролируя каждый его шаг. Ведь он, как и географ, может возжелать избавиться от настырной гостьи.

Причем избавиться раз и навсегда.

Завхоз опустился на стул и, сгорбившись, уставился в потолок. Лера, осторожно окинув взором комнату, убедилась, что колюще-режущих предметов поблизости вроде бы не было.

Хотя кто знает, что завхоз прячет под диваном.

Вынимая ноутбук, Лера поведала ему то, что сказала и другим. Но завхоз никак это не прокомментировал, но когда Лера спросила, готов ли он помочь ей установить правду, придвинул стул к столу и, закатав рукав, положил здоровенную руку около ноутбука. Он не сопротивлялся, когда Лера нацепила манжетку и закрепила на пальце прищепку с проводом.

Странно, но маньяк, кажется, был готов помочь ей.

Это означало одно: надо быть крайне бдительной.

– Итак, для начала несколько общих вопросов, чтобы зафиксировать средний параметр ваших реакций. Итак, поехали. Сегодня девятнадцатое сентября?

Когда наконец они подошли к животрепещущим вопросам, Лера, заметив капли пота на лбу завхоза, хотя в его каморке отопление включено не было, спросила:

– Вам нехорошо? Быть может, вы хотите что-то сказать?

Завхоз мотнул головой, и Лера продолжила:

– Это вы убили четырех девушек в нашем городе?

Завхоз молчал, а его пульс рванул вверх, и потоотделение, и без этого крайне высокое, возросло еще.

На экране ноутбука выскочила красная клякса, которая означала: реакции подвергаемого тесту крайне подозрительны и он, вполне возможно, готовится сказать ложь!

Завхоз продолжал молчать.

Лера, чувствуя, что внезапно ее собственный пульс тоже стал зашкаливать, велела себе успокоиться и задала вопрос снова:

– Это вы убили четырех девушек в нашем городе?

Пульс у завхоза, и без того запредельный, возрос еще, и вдруг он, сорвав с пальца прищепку, но не отцепляя манжетки, резко, словно укушенный тарантулом, поднялся со стула и устремился к двери.

Ноутбук, утягиваемый им, с грохотом полетел на пол и, сверкнув, погас.

Лера, не обращая внимания на такие мелочи, устремилась за завхозом, который пытался отделаться от манжетки, одновременно отодвигая засов на двери.

– Куда же вы, Виктор Степанович? Думаю, мы наш разговор с вами еще не завершили!

Завхоз, так и не сумев снять манжетку, потому что руки у него ходили ходуном, просипел:

– Что вы от меня хотите?

Лера, не рискуя подходить к нему, потому что не исключала, что он набросится на нее, сухо ответила:

– Вернитесь обратно в комнату!

Он – маньяк!

Завхоз подчинился, и Лера, зажав в кулаке баллончик с едким газом, при помощи которого обезвредила географа, была готова в любой момент применить его и по отношению к завхозу.

То есть маньяку.

Опустившись на стул со все еще свисавшей с руки манжеткой, завхоз глухо произнес:

– Это не я, а он!

Лера, включив диктофон на мобильном, спросила:

– Кто он? И вообще, о чем речь?

Завхоз монотонно заговорил:

– Ну, он три года назад попросил меня все барахло, что у него в гараже хранилось, купить. Какие-то вещи, в основном мебель, что от его тещи остались и там уже лет двадцать хранились. Условие было, что я если и покупаю, то все сразу. Ну, я и купил, тем более там шкафчик был резной, хороший, сервант, да и комодик тоже можно было отреставрировать и любителям старины за большие деньги сбагрить…

Кто «он», Лера еще не знала, но решила не прерывать рассказ завхоза. Похоже, он все же был не маньяк, но, судя по реакции, знал, кто таковым являлся.

И был готов ей об этом поведать.

О том, кто этот «он».

– …поэтому я и купил, сторговавшись за вполне приемлемую цену. Ну, вывез я все к себе на дачу, я там, в сарае, вещи ремонтирую и потом перепродаю. Выгодный бизнес, должен вам сказать… – Он вздохнул, а Лера ждала. – Мое чутье меня не обмануло, вещицы, не все, конечно, но некоторые были высший класс. В том числе и этот сервант. Ну, я начал реставрировать, а потом случайно, уже много недель спустя, в серванте тайный ящик обнаружил. Такие раньше, еще до революции, делали… – Он снова смолк, явно собираясь с духом. – Ну, и там, в этом тайном ящичке, коробка такая жестяная из-под печенья. Я уже обрадовался, может, его теща там свои побрякушки хранила? Ну, или сбережения наличными. – Завхоз сглотнул. – Открыл коробку, а там нож. Причем такой солидный, армейский. И весь в ржавчине. Я присмотрелся, только не ржавчина это, а кровь! Правда, засохшая! – Наконец, завхоз за все время своей исповеди посмотрел на Леру и прошептал: – И я сразу понял: это тот нож, которым маньяк девок резал! Не знаю, но у меня мысль сразу такая в голову пришла. Тем более что орудия убийства так и не нашли. Да и не искали ведь особо после того, как твой отец… ваш отец… – Он смешался. – Ну, я бучу поднимать не стал, к чему? Маньяка-то уже нашли, он повесился. А если и не того нашли, то крайне опасно было что-то предпринимать. Вдруг бы он меня тоже убил? Потому я ему, естественно, ничего не сказал, а коробку с ножиком я там, далеко, за городом, на моторке выехав, в реке утопил. Так как-то надежнее!