легкого сожаления о том, что вы пропустили любимые шоу. Вы были приятно удивлены тем, что устройство даже предлагает новые программы, которые могут вам понравиться, исходя из ваших текущих интересов, и записывает их для вас. Но потом вы поняли, что слишком легко попросить TiVo записать гораздо больше, чем вы можете посмотреть или, по крайней мере, получить удовольствие от просмотра. И чувство вины вернулось: Удаляете ли вы записанные передачи, которые накапливаются без просмотра? Или вы страдаете от марафонского просмотра телевизора, который вызван скорее долгом, чем интересом?

Еще один способ, с помощью которого расширение выбора может привести к большим сожалениям, заключается в том, что он увеличивает потенциальные преимущества правильного выбора, хотя и делает процесс выбора более трудным. Когда вариантов немного, мы можем быть довольны тем, что выбираем, поскольку уверены, что это лучший из возможных вариантов для нас. Когда же вариантов практически бесконечное множество, мы считаем, что идеальный для нас выбор должен быть где-то рядом и что наша обязанность - найти его. Тогда выбор может превратиться в проигрышную ситуацию: Если мы сделаем выбор быстро, не изучив все доступные варианты, мы будем сожалеть о том, что могли упустить что-то лучшее; если мы все же исчерпывающе рассмотрим все варианты, мы потратим больше усилий (что не обязательно повысит качество нашего окончательного выбора), и если мы обнаружим другие хорошие варианты, мы можем сожалеть о том, что не можем выбрать их все. Такая дилемма может возникнуть при выборе от обыденного, например, ресторана, до очень важного, например, за кого выйти замуж или какую карьеру сделать.

Мы знаем о положительных эффектах выбора, но не о негативных, поэтому любой вред, вызванный слишком большим выбором, мы списываем на какую-то другую причину, возможно, даже на слишком маленький выбор. В конце концов, на первый взгляд кажется, что лучшее решение проблемы неспособности найти идеальный вариант - это добавить больше вариантов, но избыток возможностей может помешать нам быть довольными своим выбором. В результате мы можем рассматривать выбор как решение проблем, причиной которых он на самом деле является.

Если сложность выбора не решается добавлением новых вариантов, то, возможно, решение прямо противоположное: придумать более эффективный алгоритм устранения вариантов. Не совсем так. Выбор - это не просто математическая проблема. Возможно, главная проблема увеличения выбора заключается в том, что он обманывает наши ожидания. Эти ожидания - что это позволит нам "реализовать" себя, быть и иметь все, что мы должны быть и иметь, - оборачиваются против нас. Если мне доступно так много, я должен уметь использовать это по максимуму; я больше не могу оправдываться тем, что у меня не было выбора. Когда мы просим о большем выборе, мы также становимся объектом большего выбора. Таким образом, по мере того как выбор растет, он обретает собственную жизнь и характер. Он требует от нас быть лучше, делать лучше. Эти требования выходят за рамки вычислительного и рационального, переходя в эмоциональное и, можно сказать, даже экзистенциальное.

Алексис де Токвиль, французский мыслитель, остроумно описавший раннее американское общество, более 170 лет назад описал последствия постоянно увеличивающегося выбора:

В Америке я видел самых свободных и образованных людей в обстоятельствах, самых счастливых в мире; и все же мне казалось, что на их челе привычно висит облако, и они казались серьезными и почти печальными даже в своих удовольствиях..... Они хватаются за все, но не держатся ни за что, и теряют хватку, когда спешат за новым наслаждением.

Мы можем провести длинную и несколько извилистую линию от де Токвиля к "Симпсонам", язвительной сатире на американскую жизнь и культурному тачстоуну. В эпизоде 5-го сезона "Гомер и Апу" Мардж берет Апу за покупками в новый супермаркет: Monstromart ("Where Shopping Is a Baffling Ordeal"). Среди высоченных полок, уставленных гигантскими контейнерами, Мардж выбирает большую коричневую коробку. "Хорошая цена за двенадцать фунтов мускатного ореха", - с удовольствием говорит она.

Глаза Апу расширяются. "О, отличный выбор и низкие цены", - говорит он. "Но где же любовь?"

И тут по громкоговорителю, словно в ответ Апу, раздается голос: "Внимание, покупатели Монстромарта. Напоминаем, что мы любим каждого из вас".

Большинство покупателей восклицают "О-о-о!", подняв глаза к громкоговорителю. Апу, однако, не впечатлен. Только он видит то же, что и мы: странный пейзаж, в котором люди карликовые по сравнению с продуктами, где бутылка сиропа для блинов в человеческий рост уродливо преграждает путь, и где, когда массивные кувшины с клюквенным соком опрокидываются и разбиваются, их содержимое течет по проходу, как река крови. Это настолько нелепо, что даже смешно. Но настоящий Монстромарт - мутировавшая и накачанная стероидами версия супермаркетов из "Белого шума" - скорее всего, был бы "серьезным и почти печальным" местом для поиска удовольствий.

VI. ХОРОШО ОРГАНИЗОВАННЫЙ ВЫБОР

Но не падайте духом! Распространение "новых удовольствий" не обязательно должно быть для нас страшной новостью. Я верю, что мы можем воспользоваться обещаниями выбора, что мы можем извлечь из него пользу, а не поддаться его требованиям, если мы посвятим себя некоторому перевоспитанию и обучению. Мне кажется, что для того, чтобы научиться справляться с вычислительными и невычислительными требованиями выбора, необходимо сделать два важных первых шага. Для начала мы должны изменить свое отношение к выбору, признав, что он не является безусловным благом. Мы должны уважать ограничения наших когнитивных способностей и ресурсов, которые не позволяют нам полностью изучить сложные варианты, и перестать винить себя за то, что мы не всегда находим самый лучший вариант. Кроме того, по возможности мы должны повышать свою компетентность, чтобы нивелировать ограничения наших когнитивных способностей и ресурсов, позволяя нам получать наибольшую пользу от выбора с наименьшими усилиями.

Развитие экспертных знаний, однако, сопряжено с определенными издержками. В некоторых областях, например в знании языка или любимых блюд, мы можем стать экспертами, просто живя своей жизнью, но во многих других областях экспертиза требует значительной подготовки и усилий. Более того, экспертиза зависит от конкретной области, как показывают исследования запоминания шахматной доски. Опыт, который мы усердно приобретаем в одной области, лишь с трудом переносится на смежные области и совсем не переносится на несвязанные. В итоге, как бы нам ни хотелось стать экспертами во всем, что касается нашей жизни, на это просто не хватит времени. Даже в тех областях, где мы могли бы это сделать, это не обязательно будет стоить затраченных усилий. Очевидно, что нам следует сосредоточить свою экспертизу на тех сферах выбора, которые наиболее распространены и/или важны в нашей жизни, и на тех,