ублюдок теперь знаменит, что у него появились покровители среди военных, что его будут охранять, как зеницу ока.

Это даже ещё лучше.

Искусство войны гласит: чтобы уничтожить врага, не нужно на него нападать, нужно разрушить его планы.

А то, что сегодня ночью все планы Бринера рухнут, Радислав не сомневался. Уже совсем скоро вся страна узнает, что «избранный», о котором все говорят в новостях, напал на свою новую подружку-некромантку. Решил, что теперь ему позволено всё.

Как они мило давали интервью вместе.

И тут такое. Бринер никогда не отмоется, потому что отмыть такой позор для мужчины невозможно. Его будут презирать везде и всегда.

Радислав откинулся в кресле и отпил глоток из бокала с шампанским, ожидая прихода Тараса Царёва, начальника охраны Стрелецких.

Его уважали все.

Но Радислав любил его, как отца.

Тарас Сафронович был единственным, кто не смотрел на него, как на дурака. Он с детства поддерживал Радислава, когда он, совсем мелкий пацан, в слезах уходил от отца после очередного унижения.

И вот теперь именно Царёв помогал ему утопить репутацию Бринера. Он отдал на это одного из лучших своих менталистов.

Наконец дверь в кабинет распахнулась, и вошёл Царёв.

Высокий, статный, хоть и уже семидесятилетний воин-друид.

— Здравствуй, Радислав Степанович, — поздоровался он спокойно, но в его голосе ощущалось напряжение и разочарование.

Плохой признак.

Радислав поднялся с кресла и поставил бокал на стол.

— Ну как всё прошло? Девчонка в полицию уже обратилась?

— Она обратилась к военным, — ответил Царёв.

— О, так даже лучше. Пусть этого урода сразу под трибунал отдадут, — улыбнулся Радислав: неужели ему хоть раз повезло?

Начальник охраны покачал головой.

— Она заявила о нападении и о том, что Бринер спас её от менталиста. А потом показала его труп.

— Труп Бринера?.. — с надеждой спросил Радислав, с очень зыбкой надеждой.

— Нет, — глухо и мрачно ответил Царёв. — Менталиста.

Радислав почувствовал, как внутри будто что-то лопается, точно натянутая струна. Опять мимо… Бринер снова выкрутился…

Уняв надвигающуюся волну бешенства, Радислав уселся обратно в кресло и взял бокал. Удивительно, что тот не треснул от той силы, с которой пальцы сжали стекло.

— Мой отец уже знает о провале?

— Да. Ему доложили одному из первых.

Царев прекрасно понимал, насколько важно мнение отца для Радислава. А ещё он знал, что его отец скоро снова придёт, чтобы сказать, какой идиот его сын. Если менталист выведет военных на Дом Стрелецких, то всё рухнет. Хорошо, что менталист мёртв.

— Его убил Бринер?

— Нет, мы его сами убрали, — ответил Царёв, ещё более мрачно. Тот менталист был одним из его друзей.

Радислав нахмурился.

— Убрали, как и прошлого менталиста из гостиницы?

— Да. Это вынужденная мера, сам понимаешь. Мы не выпускаем агентов на задание без страховки.

Радислав выпил шампанское залпом. Когда Царёв говорил про «страховку», то становилось не по себе. О том, что происходит, ему было известно немного, почти ничего. Он знал лишь, что у Царёва есть тайный высокоранговый некромант, который заклинает жизнь агентов и, если те не справляются, то убивает их на расстоянии.

Кем был этот некромант, Радислав не знал.

Да и не хотел знать. Чувствовал, что лучше никогда его не видеть.

— Тогда придётся давить Бринера уже в Академии, — процедил Радислав, отставив пустой бокал.

Сегодня ему не хотелось крушить всё вокруг и даже вынимать свои зачарованные древесные кинжалы. Он научится быть хладнокровным и спокойным, как его отец.

Если сегодня не получилось разрушить планы Бринера, то обязательно получится в другой день. Главное, чтобы тузы в рукаве не заканчивались.

— Спасибо, Тарас Сафронович, — улыбнулся Радислав. — Вы очень помогли. И мне жаль, что погиб ваш друг. Бринер ответит и за его смерть. В Академии у нас много друзей, а вот у Бринера друзей нет. А если и есть, то не будет.

Царёв внимательно посмотрел на сына хозяина.

Видимо, уловил в нём некую перемену.

— Хорошо, Радислав Степанович. Я подключу спящих агентов в Академии.

— Отлично, — кивнул Радислав. — Дадим Бринеру всё, что он заслужил. Как говорит мой отец, «Одержать сто побед в ста битвах — не вершина воинского искусства. Повергнуть врага без сражения — вот вершина».

* * *

Утро началось без всяких пророчеств и странных событий, но всё же я никогда бы не подумал, что окажусь здесь в подобном статусе.

Передо мной возвышалась Петровская Академия Семи Путей. Большое здание с колоннами — главный учебный корпус. Здесь повышали ранг магов всех семи направлений.

Путь Дендро, то есть Природы.

Путь Истис, то есть Веры.

Путь Эреба, то есть Мрака.

Путь Динамис, то есть Силы.

Путь Прагма, то есть Элементов.

Путь Физис, то есть Стихии.

И Путь Ама, то есть Крови.

В мировой магии было ещё два Пути, но они считались запретными: Путь Психо, то есть Мыслей, и Путь Сидарха, то есть Духа.

Меня приняли сюда без экзаменов, сразу определили в класс гладиаторов первого ранга Пути Динамис. Про Путь Сидарха, конечно, никто не знал, кроме нескольких приближенных к генералу Чекалину людей.

Сюда меня привезли в военном дилижансе, при сопровождении охраны. Выглядело это немного пафосно, хотя к такому мне и раньше было не привыкать. Военные намеренно показывали, что они стерегут Бринера, как зеницу ока, и я у них под наблюдением.

На самом деле так и было.

Сейчас вместе со мной к дверям Академии направились двое магов-телохранителей: Ипполит и Яков. Один из них, кстати, тоже был гладиатором, только десятого ранга. А второй шёл по Пути Физис, то есть Стихии. Маг восьмого ранга.

Ну а я, одетый в