Меня бросило в жар. Хоть и сон, а все равно неловко! Я тут лежу, понимаешь, а рядом — мужчина! Прямо в спальне у меня, прямо на постельке…

— Вот вы, уважаемый, мое имя знаете — может, и мне свое назовете? А то как-то невежливо получается. Мы, можно сказать, давно знакомы, а я не в курсе, как вас величать, — проговорила я, стараясь отвлечься.

Хотя это было все сложнее. Я чувствовала, как бедро незнакомца почти касается моих икр, между тем он положил ладонь на простыню, и теперь его рука очутилась совсем рядом с моей талией. Будто вживую я чувствовала его запах — легкий, едва заметный флер дыма от сигар, смешанный с ароматом горячего пряного какао.

Было все сложнее поверить, что это сон.

Когда-то давно, кажется в другой жизни, я вот так же глядела на принца Альфиана, и мысли в голове, вот как в этот миг, сами складывались в неуместные аналогии и сравнения. В тот день я решила, что Альфиан не в моем вкусе, потому что он — марципан, а я больше люблю шоколад с перцем. Так вот, кажется, прямо сейчас передо мной был тот самый шоколад… с перцем.

— Боюсь, Мартелла, что мы и впрямь слишком хорошо знакомы для того, чтобы я назвал тебе свое имя, — бархатным, каким-то переливчатым голосом ответил черноволосый красавчик, не сводя с меня пронизывающего взгляда.

— Тогда, может, поможете мне освободиться? — предложила я, кивнув на мягкие ленты, приковавшие меня к изголовью постели. — И обойдемся без имени, так и быть.

Мужчина низко и тихо рассмеялся.

— Ну уж нет, Мартелла, — покачал он головой. Затем вдруг медленно поднял руку и коснулся моей щеки костяшками пальцев. Провел вниз, едва скользя, и замер в уголке губ, лишь затем убрав ладонь.

Под кожу будто просыпалось ведро снежинок. Сердце застучало еще быстрее.

Ух и фантазия у меня во сне!

— Я не для этого пришел сюда сегодня, — добавил он, неожиданно наклоняясь к моему лицу.

У меня все слова застряли в горле.

Легкие наполнились его жгучим тонким ароматом, заставляя кровь быстрее бежать по венам. Мне стало жарко.

— А для чего же? — выдавила я, настойчиво напоминая себе, что все это не по-настоящему.

Но, проклятье, почему тогда каждое прикосновение так реально? А прямо сейчас я ощущаю на своей щеке чужое дыхание?

Незнакомец осторожно убрал назад одну из рыжих прядей и склонился прямо к моему уху. А затем ответил, будто дразня, касаясь его губами:

— Хочу узнать тебя поближе, Мар-р-ртелла, — с легкой хрипотцой ответил он. — Очень близко…

Ребра изнутри лизнула горячая волна, будто я вдруг хлебнула пару глотков ведьминого самогона на дурман-траве.

Сон начал становиться уже чересчур реальным. Пугающе-реальным, я бы сказала.

— А это обязательно? — спросила я, прикусив губу и ерзая на кровати, чтобы отодвинуться от незнакомца подальше. Но в привязанном состоянии это не так-то просто.

— О, обязательно, моя милая недоведьмочка, — протянул он с каким-то затаенным удовольствием, отодвигаясь от меня.

Это обращение вдруг так сильно резануло сознание, что я аж словами подавилась. Виски запульсировали какой-то смутной догадкой. Чем-то совсем уж неправдоподобным!

Я отбросила эти мысли, стараясь сконцентрироваться на том, что происходит сейчас. И почему странный сон никак не заканчивается. Напротив, мои пугающие эротические фантазии, казалось, только набирали обороты! А черноволосый мужчина лишь разогревался, прямо сейчас опустив руку и коротким, буквально невесомым движением подцепляя мою накидку.

— Мне кажется, в этом не слишком удобно спать, как ты думаешь, милая?

Он провел пальцами по кромке кофточки, едва ощутимо касаясь моей груди сквозь одежду.

Я громко сглотнула.

Никто и никогда не трогал мою грудь. Ну, фактически сейчас вроде бы тоже не трогает, если придерживаться мысли, что все происходящее — лишь моя сонная фантазия.

Однако я-то ощущала все с пугающей реалистичностью! И мне было точно так же стыдно!

— Ой, вообще, очень даже удобно, — ответила я сбивчиво, глядя сперва на мужскую руку, а затем в затягивающие зеленые глаза. — Прям вот тепло так, уютненько!

По позвоночнику словно скользнула жаркая змея, обвившись вокруг костей.

Незнакомец не сводил с меня острого, как кинжал, взгляда.

— Уверен, ты не замерзнешь, Мартелла, — проговорил он низким, каким-то колдовским голосом, от которого мне и впрямь стало не холодно, а совсем наоборот. — А если замерзнешь, уверен, я сумею тебя согреть.

В следующий миг прямо под его пальцами моя накидка стала медленно загораться! Огня почти не было, однако ткань истлевала, превращаясь в пепел буквально на глазах!

Я задержала дыхание, испытав прилив ужаса, смешанный с удивлением и каким-то непонятным ожиданием. Словно я продолжала не верить, что со мной может приключиться что-то плохое, ведь это все не по-настоящему!

Прошло буквально несколько секунд, и накидка исчезла, будто ее и не было.

— Вот так гораздо лучше, — оценивающе оглядывая обнажившийся вырез моего декольте, проговорил он.

В висках запульсировало.

Незнакомец поднял руку и кончиками длинных, чуть худых пальцев стал дотрагиваться до вышивки на моем платье.

Теперь я чувствовала его прикосновения еще сильнее, хотя фактически он так и не дотронулся до моей кожи.

Я старалась дышать не так глубоко, потому что, когда моя грудь поднималась, его касания становились еще более ощутимы.

На губах черноволосого типа снова появилась улыбка, словно он понимал суть моей уловки.

— Нет, все еще недостаточно удобно, — задумчиво покачал головой он.

От его слов под платье будто кто-то просыпал ведро мурашек.

Он же не собирался целиком меня раздеть?..

— Эм… знаете, уважаемый, мне вроде как вполне удобно, не стоит беспокоиться, — затараторила я, будто завороженная наблюдая за тем, как он обводит пальцами каждый цветочек на ткани моего наряда.

И я только сейчас заметила, что эти колокольчики были абсолютно в тон его рубашке. Словно мы каким-то странным образом сочетались.

— Любишь цветы, Мартелла? — вместо ответа спросил мужчина, но мне показалось, что этот вопрос не требовал ответа. Он словно констатировал факт, ставя невидимую галочку где-то у себя в голове.

А затем и мое платье начало медленно исчезать! Буквально таять, развеиваясь туманом, однако на коже при этом оставались нетронутыми те самые сиреневые цветы.

Я открыла рот, подавившись словами. Краска залила лицо, от неловкости и возмущения я не могла даже вздохнуть.

— Это было очень красивое платье! — только и сумела проговорить я, когда наконец дар речи вернулся, а я оказалась почти абсолютно нагой, прикованной к постели перед незнакомым мужчиной.