Стрела пронзила грудь Бога Моря. Он соскользнул с лошади и приземлился в нескольких метрах от края обрыва.

Враги отступали. Они выполнили то, что хотели. Это неизбежно – подобная рана смертельна.

Я бросилась к Богу Моря, мои руки парили над ним. Протяни я руку, все равно не смогла бы прикоснуться к нему. Нас разделяла сотня лет. Пропитанный кровью наконечник стрелы торчал из его спины; он умирал. Бог Моря смотрел в мою сторону, и на мгновение создалось ощущение, будто он видел меня. Но затем он отвернулся в поисках чего-то.

– Кто ты? – прошептал Бог Моря.

Я подняла голову. По другую сторону от него присел…

– Ш-Шин? – только и смогла произнести я. – Что ты здесь делаешь?

Он ничего не ответил. Как и Бог Моря, Шин меня не видел.

Бог Моря закашлял кровью. Он выглядел молодо. Слишком молодо, чтобы умирать.

– Почему ты не отвечаешь мне? – простонал Бог Моря. – Кто ты?

– Не разговаривай, – голос Шина тихий и успокаивающий. – Тебе прострелили легкие.

– Я умираю?

– Да.

Бог Моря почти закрыл свои глаза, а печаль исказила черты его лица.

Шин наблюдал за мальчиком, а я за ним. В этом воспоминании он выглядел по-другому. На нем длинная синяя мантия, похожая на ту, что была на фестивале; волосы длиннее и собраны в пучок. Он тихо пробормотал:

– Тебе страшно.

Мальчик открыл глаза, на его лице появилось яростное и свирепое выражение. Но затем он застонал, боль усилилась; его глаза затуманись.

– Мне не так страшно умирать, как оставлять их всех.

Его слова напомнили мне о кошмаре. Тогда он сказал: «Я подвел их. Я подвел их всех».

Внезапно мальчик схватил Шина за рукав.

– Мои люди. Кто присмотрит за ними, когда меня не станет? Кто убедится в том, что они в безопасности? – его слова были наполнены отчаянием, а из губ текла кровь.

– Я.

– Ты… – казалось, будто из него выкачивали весь воздух. – Я знаю, кто ты. Отец рассказывал мне о тебе. Он сказал, что ты защищаешь наш народ; а еще, если я когда-нибудь буду в отчаянии, ты поможешь мне. Ты поможешь мне сейчас?

Раздался звук, словно по небу пронеслись звезды. Я посмотрела вверх и увидела над нами дракона с массивной жемчужиной, зажатой в его левом когте.

Я никогда прежде не видела такого дракона. Его чешуя ярко-синего цвета, а усы длинные и белые. Даже его движения казались более свободными, когда он парил в воздухе, такой бодрый и жизнерадостный. Дракон уронил жемчужину, и она взорвалась светом, превратившись в великолепную пару серебристо-синих крыльев, которые торчали из плеч Шина.

Император посмотрел на Шина с выражением чистого удивления на лице:

– Кто ты?

– Я – Бог Моря.

Желание твое исполнит он жемчужиной своей.

– Загадай желание.

– Я желаю жить.

По возвращении в аллею кораблик рассыпался, превратившись в пыль на моей руке.

– Готово. – Богиня нарушила тишину первой. – К этому моменту Бог Моря и император уже восстановили свои воспоминания о том, кем они были, и о том, кто они есть, а также о людях, пойманных во власти желания.

Я все еще чувствовала воспоминание на своей коже – соленый воздух, взмах дракона по небу, Бога Моря. Шина. Они одно целое. Чтобы спасти жизнь императора, Шин отдал ему свою душу, дракона. Теперь мне понятно, как у меня получилось разделить Красную Нить Судьбы с императором и Шином, – в течение сотни лет их душа была единым целым.

– Как ты узнала? – поинтересовалась у меня богиня. – Воспоминание лишь подтвердило то, о чем ты уже подозревала.

Как я узнала? Я прокручивала в голове все кусочки, которые мне удалось собрать до этого момента: о Шине, который потерял свою душу, а вместе с ней и свои воспоминания; о Боге Моря, который казался мне не столько Богом, сколько мальчиком, который очутился в кошмаре. Но самое главное то, что я знала…

– Я невеста Бога Моря, а Шин – тот, кого я люблю.

Последовала пауза, после которой богиня вздохнула и ответила:

– Что ж, я в состоянии признать поражение, когда надо мной одержали победу. Но вне зависимости от того, кто носит ношу в виде души дракона, его тоже можно свергнуть. Скорее возвращайся к своему Богу Моря, маленькая невеста. И передай ему, что в ближайшее время его посетит Богиня Луны и Памяти.

Я изучала Богиню. Ее лицо раскраснелось, а глаза торжественно засияли. Тем не менее когда я попросила ее показать это воспоминание, она уже держала кораблик наготове, в ожидании, чтобы отдать его. Где-то в глубине души она хотела, чтобы я увидела это воспоминание. Она хотела, чтобы я узнала правду.

– Если ты желаешь обрести силу, то есть способ получше, чтобы заполучить ее, нежели сражаться с Богом Моря.

Она недоверчиво приподняла бровь:

– И какой же?

– Нет более обожаемой богини, чем та, которая защищает детей. – Я подумала о молодой матери, которая загадывала желание у ручья, и о многих других, кто был до нее, о тех, кто напрасно потратил свою надежду на равнодушную богиню. – Я как-то встречалась с Богиней Женщин и Детей… и я никогда еще не видела столь неподходящей богини для такой почтенной должности.

– Хочешь сказать, что я должна занять ее место и стать Богиней Женщин и Детей?

– Это несомненно обеспечит тебя силой, которую ты так жаждешь заполучить. Если это правда и боги обретают силу посредством любви к своему народу, в таком случае у тебя будет много силы, ведь любовь, даруемая детям и полученная от них в ответ, – это самая могущественная любовь в мире.

Богиня настороженно посмотрела на меня:

– Но почему ты решила, что я – подходящая кандидатура на эту роль?

Я подумала о своей бабушке, которая после того, как мои родители и дедушка отошли в мир иной, самостоятельно вырастила меня и моих братьев. Я думала о Маск, моей свирепой прапрабабушке, которая защищала и наставляла меня на протяжении всего моего пребывания в царстве Бога Моря. И я подумала о богине, стоявшей передо мной, которая защитила Дая от Имуги, проливала слезы по моей невестке и ее ребенку и которая послала лунный свет, чтобы я смогла вернуться домой.

– Потому что ты похожа на женщин из моей семьи, в тебе есть мудрость журавля, сердце тигра, а также доброта и любовь, которые могут быть только у богини, дорожащей детьми. Быть столь обожаемой богиней – та еще ноша, но я верю, ты с этим справишься.

Богиня изогнула бровь – едва уловимое движение, но я заметила.

– Твоя вера такая сильная. Мне сложно отрицать твои слова.

– Я облегчу это для тебя, – ответила я, уже развернувшись, чтобы уйти и выкрикнула через плечо напоследок: – Просто и ты тоже поверь в это!