по его виду понял, что князь доволен полученной информацией, спросил:

— Ну и где они?

— Братья Одура и Лунь спешат укрыться в Торбово.

— Конечно же, в Торбово! — воскликнул Грич. — Они все оттуда родом. Просто так не дадутся, будут своих защищать. Нужно послать достаточно сильный отряд, пусть всех похватают и привезут в город на суд.

Росс приказал:

— Сечень, обсуди это с Сувором, пусть подберёт дружинников. Он хорошо представляет, с кем придётся иметь дело, всё сделает правильно…

Тут юноша замолчал. Чуть подумав, он спросил волхва:

— Маленький вопросик к тебе.

— Маленький? И о чём же?

— К предыдущему он не имеет никакого отношения.

— А к чему?

— К твоему имени.

— Моему имени⁈

— Да. В Лунном котле, в который ты меня отвёл — и за что тебе низкий поклон, — я узнал, что есть такой месяц в народном календаре — Сечень.

— Наверное, так назвали месяц в мою честь, — пошутил волхв. — Я родился под треск февральских морозов, в середине месяца, в ночь на пятнадцатое. Потому родители решили, недолго думая, назвать меня именно так — Сечень.

— Спасибо, объяснил. После возвращения из Лунного котла я заметил сходство твоего имени и месяца, немного удивлялся. Вот сейчас вспомнил, и решил спросить. Теперь можешь идти, что делать, ты знаешь…

Юноша решил в этот же день связаться с Селичем и узнать, как у него дела в походе против пауков. Уж нет ли там каких каверз? К его сожалению, и сегодня он не смог посетить Лунный котёл, как намеревался. Его тянуло к новым знаниям и… к синтезатору пищи: очень хотелось попотчевать себя новыми яствами…

+ + +

Позже Росс передумал, не стал беспокоить Селича: пусть спокойно занимается своим делом. Но решил через его сознание посмотреть на происходящее там, а также ещё использовать двух сотников — Славича и Буруна, которых он запомнил при отправлении на пауков большую дружин. Уже тогда он подумал именно о такой возможности.

Установил ментальную связь с Селичем. Тот как раз разговаривал со Славичем, выпытывал сильные и слабые стороны противника. Славич уже несколько раз участвовал в стычках с ними.

Юноша некоторое время слушал их беседу, поглядывая по сторонам на ровное степное пространство, по которому Селич вёл отряд.

Потом заслал мысленный щуп в сознание Буруна: тот двигался расслабленно, ибо издали пауки ничего сделать не могли, они страшны, когда оказываются сравнительно близко и могут парализовать или внушить безоглядный ужас, с которым человек не в состоянии справиться. Пока же можно поберечь силы…

Спустя какое-то Росс опять по очереди заглянул в сознание каждого. Большая дружина продолжала движение по степи. Уже хотел было покинуть сознание Славича, но тот ощутил какую-то тревогу и стал приглядывать к перелеску справа, от которого дружинников отделяло примерно сто пятьдесят шагов. Сотник подумал, что там могла бы быть засада. Впрочем, деревья растут не очень густо, кустарники невысокие, и будь там огромные пауки, то их бы уже давно заметили. А вот уже куда более густой и больший по площади лес впереди может таить угрозу.

Нашёл взглядом Селича и жестом показал на лес: мол, будь бдителен. Тот согласно кивнул, подтвердил, что понял.

В груди Росса неприятно заныло, он ощутил смертельную угрозу, но не себе, а Славичу и всем, кто шёл с тем в походе. Неужели в лесу впереди спрятался и ждёт дружинников неприятель?..

И тут в спину ударила леденящая стужа, Росс почувствовал себя обездвиженным. Он стоял и видел — видел глазами сотника, что из перелеска, который только что прошли дружинники, стали выбежать громадные чёрные мохнатые пауки, которые набросились на совершенно беспомощных людей, хватали их, впиваясь ротовыми клешневидными придатками — хелицерами, впрыскивали яд и тут же заматывали шёлковыми нитями в кокон.

Зрелище было просто жутким. Воины не могли не только сопротивляться, но даже пошевелиться, издать какой-либо звук. Ни звука не произносили и пауки, убивая людей в полной тишине, что делало происходящим ещё более страшным.

Неожиданно окрестность огласило отборное ругательство, выкрикнутое могучим ртом.

Росс собрался и преодолел паралич тела Славича, а повернувшись, увидел, что орал Селич. Только он один оказался не подвластен силе воли врага, а мчался на ближайшего паука с громадной секирой. Размахнулся и рассёк паучий лоб пополам…

Сразу же вслед за этим по всем паукам пробежал импульс боли, которую испытал их убитый собрат. Они прекратили атаки и пеленание людей паутиной, а Селич вторым чудовищным ударом снёс голову ещё одному врагу и ринулся на следующего…

Росс обругал себя: а ты что, стоишь и смотришь, как убивают твоих людей? А ну, делай, хоть что-то!..

Бросил копьё в ближайшего паука, а затем через сознание сотника принялся освобождать остальных воинов от паучьей воли и тут же посылал приказ идти в бой…

Сразу в пауков полетели копья и стрелы. Некоторые дружинники, к которым враги были близко, начали поражать их своими мечами…

Уже через минуту ситуация кардинально переменилась. Внезапная атака практически удалась паукам, если бы не Селич и не Росс, то они бы могли погубить всю большую дружину, но теперь было использовано их слабое место: сознание пауков было единым, что знал и чувствовал один, то знал и чувствовал каждый другой. И когда они начали получать смертельные удары, то их общее сознание парализовали боль, агония павших собратьев. Они стали совершенно небоеспособными. Даже защищаться по-настоящему не могли. Правда, некоторые нашли в себе силы пуститься наутёк, сначала неуверенно и пошатываясь, но по мере того, как они оказывались дальше от своих, то скорость их увеличивалась. Остальных люди добили.

Росс вспомнил про парализованных и упакованных жертвах. Послал к ним сотника. Тот принялся рвать и резать мечом паутину ближайшего кокона.

Кто-то ему бросил:

— Всё напрасно, Славич, даже ежели они и дышат, то уже не жильцы. Ты же знаешь.

Росс не стал отвечать, исследуя состояние жертвы. Молодой воин был страшно бледен, совершенно недвижимый. Яд сделал своё дело,