— Тогда подыщи нам новое местечко, — развел руками полковник. — Как можно дальше отсюда. И продумай вопрос, как эвакуировать свою семью… Да не смотри на меня, как на последнего душегуба! Я, что ли, так все подстроил?! Ну, поговорю я с ней, пообщаюсь. Посмотрим, что она стоит. Может, что-нибудь да получится… Все, мотай. В 13.30 подъезжай к Черному Ручью. Я буду там…

— Собирайтесь. Прокатимся в одно местечко. Да, возьмите все свои вещи — вполне возможно, оттуда сразу поедете на новое место.

— Новое место? Это куда же?

— На базу. Собирайтесь, у нас мало времени. Выезжаем через пятнадцать минут. А я пойду свою машину заправлю.

— Мы вполне комфортабельно разместимся в моем джипе. Зачем вам гонять свою машину?

Антон невольно отвел взгляд, смущенно крякнул и пояснил:

— Если вы поедете на базу, я обратно должен на чем-то вернуться? Поторопитесь, время идет…

Когда «Нива» Антона и ведомый «Чероки» подъехали к развилке у Черного Ручья, «Лендкрузер» Шведова уже был на месте. У правой обочины, в некотором отдалении от «Лендкрузера», лениво меся грязь ресапами,[26]прогуливались Джо и Север с автоматами наперевес. Полковник скучал в салоне, на заднем сиденье, с видимым безразличием пуская в приспущенное окно клубы сигаретного дыма.

Антон остановил «Ниву» в двадцати пяти метрах от «Лендкрузера», автоматически оценил обстановку, прежде чем выходить наружу. Мо должен сидеть вон в тех кустиках на краю распадка, полого убегающего к Тереку. Пятьдесят метров, некоторая приподнятость над грунтовкой — вполне приличное местечко для снайперского гнезда, ничего лучше поблизости не наблюдается.

Джип притормозил в пяти метрах сзади «Нивы». Ирина не стала дожидаться, когда ее пригласят проследовать, как только джип встал, покинула салон и припустила по грязи к полковничьей машине, смешно выдергивая обутые в модельные ботинки ноги из жидкой грязи. Сопровождавшие ее бычата не замедлили присоединиться.

— Встреча конфиденциальная! — запоздало отреагировал Антон. — Секьюрити могут посидеть в машине! Бычата на Антона — ноль внимания.

— Бить буду, — честно предупредил Антон, встревая на пути движения городских мешочков, несколько поотставших от своей хозяйки. — Курточки потом ни одна химчистка не примет.

— На место! — небрежно через плечо бросила Ирина. — Вам же сказали, олухи, глухие, что ли?!

Бычата послушно развернулись, затрусили обратно, бегло зацепив Антона насмешливыми взорами. Увы, увы — богатырем наш парень не выглядел. Нечто средненькое в потешном дождевике и ресапах. Сердито-встопорщенное. Кого это оно бить собралось?!

— Шведов? Анатолий Петрович Шведов? — первым делом поинтересовалась Ирина, разместившись на заднем сиденье рядом с полковником.

Шведов выждал, пока Антон уселся спереди, поморщился на чрезмерный хлопок двери и, этак рыцарственно улыбаясь, джентльменским тоном заметил:

— А наша гостья чрезвычайно информирована. Не правда ли, коллега?

Коллега отвечать не стал, неопределенно пожал плечами и хмуро отвернулся к окну. Полковник благоухал французским одеколоном, лучился белозубой улыбкой (на хуторе круглогодично свежие овощи и фрукты трескает) и в целом наверняка производил на гостью благоприятное впечатление. Умеет он это. Учили в свое время.

— Так что? Полковник Шведов?

— Бывший, — развел руками полковник. — Бывший полковник. Увы, увы. Для вас — просто Анатолий Петрович. Хотелось бы, конечно, еще проще — Толик, например, но… Не смею отягощать прекрасную даму чрезмерной фривольностью.

— Господи, наконец-то!!! — от души воскликнула Ирина, воздев кулачки к потолку. — Наконец-то… Да, это знак. Определенно — знак. Вы, полковник, производите такое впечатление… такое впечатление — сразу верится почему-то, что все устроится самым лучшим образом. А я вас себе представляла несколько другим: этакий жестокий тайный повелитель этой… ЗОНЫ, этакий местный Тамерлан, беспощадный и вероломный! А вы… Такой голос, такое лицо… Такое интеллигентное лицо, я давно не видела такого утонченного лица!

«И никогда не увидишь больше, дура, — с раздражением подумал Антон. — Для тебя было бы во сто крат лучше, дура, если бы этот «интеллигент» сидел сейчас в противогазе. На худой конец, дура, в маске. И разговаривал бы с тобой, дура, через сурдинку, неузнаваемо меняющую этот приятный голос. В этом случае у тебя, дура, было бы больше шансов остаться в живых! Дура, дура, дура…»

— Это судьба, — убежденно заявила Ирина и открыла было рот, дабы выдать несколько тирад насчет предопределения, но Шведов вежливо прокашлялся, предлагая паузу. А когда оная воспоследовала, попросил:

— Излагайте, барышня. Только, пожалуйста, строго по существу. Ваши замечательные наблюдения фатального характера мы обсудим несколько позже. Итак?

Ирина сосредоточилась и принялась излагать. Получилось у нее вполне складно и толково: как по писаному.

«Какое редкостное сочетание, — грустно отметил про себя Антон. — Внешнее очарование столь гармонично сопутствует незаурядному уму. Поступки совершает прямо-таки дурацкие. Когда хочет — обаятельна до безобразия. А на «телков» своих прикрикнула — как последняя стервоза. Этакая капризная, взбалмошная, изнеженная светским образом жизни умница…»

Умница за пятнадцать минут все последовательно разложила по полочкам. Предпосылки. Собственно беда — суть. Выводы. И даже рабочий алгоритм для полковника, неизбежно результирующий создавшуюся ситуацию. Ну и в конце, разумеется, предопределение! Судьба, как сказал бы Евдокимов. Только с патетическим оттенком…

— Отлично! — преувеличенно бодро воскликнул полковник, выслушав увлекательный рассказ госпожи Кочергиной. — Просто великолепно! Эмм… Один маленький вопрос, барышня… Малююсенький такой… Эмм… Вот у вас ребенка украли. Это огромное горе. Это удар. Вы должны, по идее, ежеминутно сидеть как на иголках и не расставаться с мобильником, ожидая весточки от похитителей. В клозет, извините, с пейджером ходить. Согласны? Ага… А вы? Вы все бросаете, очертя голову мчитесь в такую несусветную глушь, возможно, подвергая риску свое дитя… Объясниться не желаете?

Объяснилась. Есть там такой Назарян — добрый лохматый гений армянского производства столичного разлива. Так вот, у него все везде схвачено, заточено, подмазано. Да, разумеется, не настолько уж и схвачено, чтобы предотвратить то, что произошло. И тем не менее. Отыскал этот Назарян симпатичную молодую актрису, внешне очень похожую на Ирину. И устроил ей каникулы за хорошее вознаграждение. Затем все тот же Назарян (да снизойдет всеблагий светоч на его плешивый череп!) со своими верными соратниками инсценировал автокатастрофу. Угробили к чертовой маме совершенно новый «Мицубиси-галант», Ирину уложили в реанимацию — там тоже все заточено. А спустя некоторое время примчался невесть как оповещенный Ибрагим — на предмет проверки достоверности. Проверил. Удостоверился. Затем какой-то солидный врач сильно армянской наружности (Назарянов кореш тож) популярно объяснил всполошившемуся контролеру, что дама в коме, а потому ее по истечении некоторого времени заберут в коматозный центр. Если не придет в себя через две недели — ку-ку. В смысле, можете смело обращаться в бюро ритуальных услуг…