Но тут вперед выступил Адам и, схватив барона за грудки, дернул на себя.

— Старик, — прорычал он, — а вот я не обещал оставить тебя живым. Еще одно твое слово, и я с огромным наслаждением перережу тебе горло! — С этими словами он швырнул англичанина на пол. — Священник! Позаботься о своем хозяине! Довольно мы потратили на него времени!

Тем временем Фергюсон из Драмкерна вместе со своими людьми уже был наверху и крикнул Аликс, чтобы она выходила. Бэб открыла дверь.

— Дядюшка, я счастлива тебя видеть! — воскликнула Аликс.

Он уставился на ее огромный живот и, ухмыльнувшись, воскликнул:

— Это парень! У моей Мэгги никогда не было такого большого чрева! Но нужно торопиться, девушка. Давно пора доставить тебя домой. Твой муж сейчас в зале. Завершает начатое.

— Он не убил бедного, сэра Удолфа? — встревожилась Аликс.

— Нет, он выполнил твою просьбу, но, судя по тому, что я видел, несчастному лучше лечь в могилу. Итак, что ты хочешь взять с собой?

— Сундучок в изножье кровати мой. Я привезла его, когда приехала с королевой Маргаритой. Хотелось бы получить его назад.

— Возьмите сундук, парни, — распорядился Роберт и, взглянув на Бэб, спросил: — А что с ней?

— Бэб едет со мной, — заявила Аликс.

Роберт кивнул:

— Что же, нам пора. Думаю, тебе не стоит прощаться с англичанином. Боюсь, у него скоро начнется новый приступ безумия.

Он повел Женщин вниз. Аликс безмерно удивилась при виде небольшой, обитой толстым сукном телеги, к которой подвел ее Роберт.

— Это для меня? — прошептала она.

— Вряд ли ты сможешь ехать верхом с таким животом, — пожал он плечами.

— На конюшне стоят две мои лошади. Я не уеду без них, — заупрямилась Аликс.

— Две лошади? — переспросил он.

— Я ушла из Вулфборна пешком, оставив в конюшне свою кобылку. Побоялась, что, если заметят пропажу, поймут, что я сбежала. Но кобыла моя, и я ее уведу. Это подарок отца, упокой Господь его душу. Ну и еще та, на которой меня схватили. Бэб знает, какие из лошадей мои. Пошли одного из своих людей вместе с ней.

Роберт кивнул и сделал, как просила Аликс, после чего помог ей залезть на телегу и положил на колени тяжелое меховое одеяло.

— Пойду скажу Кольму, что ты готова к отъезду, — бросил он на ходу.

Сэра Удолфа и священника уже успели привязать к стульям. Люди лэрда нашли перепуганных слуг, тоже связали их и оставили в кладовой, маленькой комнате без окон, дверь которой заперли снаружи. Рано или поздно кто-то сумеет освободиться и освободит остальных. Вряд ли за шотландцами организуют погоню: слишком мало арендаторов осталось у сэра Удолфа.

— Аликс уже в телеге, племянник, — сообщил Роберт. — Идем. Думаю, здесь нам больше делать нечего, а погода ухудшается. Путь неблизкий, с телегой быстро не поскачешь. Но леди не может ехать верхом. С таким-то брюхом!

Малькольм, не оглянувшись на что-то бормочущего сэра Удолфа, выбежал во двор, чтобы поздороваться с женой. Она уже устроилась на сиденье и завернулась в меха. Вскочив в телегу, он крепко поцеловал Аликс. Та, как всегда, растаяла в его объятиях.

— Доброе утро, господин мой муж, — улыбнулась она. — Спасибо, что пришел за мной. Нам с сыном не терпится поскорее оказаться дома.

Большая рука погладила ее щеку.

— Поверить не могу, что ты со мной, — прохрипел он. — Больше никогда не позволю тебе попасть в такую историю, ягненочек. Прости меня!

— О, Кольм, как мог ты… мы… знать, что сэр Удолф в своем безумии велит меня похитить? Ты ни в чем не виноват. Мы снова вместе, и я больше с тобой не расстанусь.

Она нежно поцеловала его в губы.

Лэрд улыбнулся жене и, увидев вторую женщину, сидевшую в задке телеги рядом с сундучком, удивленно спросил:

— Кто это?

— Бэб была моей служанкой еще в первый мой приезд в Вулфборн: Когда я сбежала, барон стал жестоко обращаться с ней, винил ее в моем побеге, даже избивал, хотя она, конечно, ничего не знала о моих планах. Я не оставлю ее здесь, Кольм. Она станет нянчить нашего малыша.

— Если она хорошо служила и пострадала из-за тебя, значит, будет желанной гостьей в Данглисе, — кивнул лэрд. — А что это за лошади привязаны к телеге? Я узнаю нашу кобылку, но вторая?

Аликс наскоро объяснила, в чем дело. Малькольм ухмыльнулся:

— Рад видеть, что ты становишься настоящей шотландкой, ягненочек! Если лошадь действительно твоя, значит, будет глупо оставлять ее здесь еще раз. Твоя экономность восхищает меня.

— Эта животинка привыкла носить на спине женщину и, думаю, станет надежной и безопасной лошадью для Фионы. Она уже слишком велика для пони. И еще одно, прежде чем мы уедем, господин: я бы хотела в последний раз побывать на могиле отца.

— Мы там остановимся, — кивнул он.

Отряд шотландцев наконец покинул дом. Люди стали садиться на коней. Немолодой шотландец взобрался на телегу и взялся за поводья. Удивительно, лошадей не две, а четыре! Наверное, для того чтобы не задерживать всадников.

Они остановились на холме, где раскинулось кладбище. Аликс попрощалась с отцом навсегда, и они оставили Вулфборн-Холл позади. Шотландцы атаковали дом на рассвете, и, поскольку не встретили сопротивления, все тем же утром закончилось. Они ехали без остановки уже несколько часов.

Аликс умирала от голода, потому что сегодня не было времени даже позавтракать, и сейчас с жадностью жевала овсяные лепешки и твердый сыр, принесенные мужем, запивая все это холодной водой из его фляжки.

— Где мы укроемся на ночь? — спросила она Малькольма.

— Не знаю, — вздохнул муж. — Но ты и эта женщина сможете уютно устроиться в телеге. Мы даже натянем тент, чтобы вы не замерзли.

— Мне нужна горячая еда, — напомнила Аликс.

— Мы расставим капканы, и наверняка нам удастся поужинать жареным кроликом. Я знаю, тебе трудно, но мы скоро будем дома, — прошептал он, целуя ее в лоб.

Аликс все поняла. Они едут слишком медленно из-за телеги. Завтра тоже придется ехать целый день и, возможно, еще полдня. Но ничего не поделаешь. Она просто не может сесть в седло. Одно лишь утешение: они встретят Рождество дома.

В ту ночь и в следующую они с Бэб спали под одним меховым одеялом и жались друг к другу, чтобы не замерзнуть. Иногда им в лицо били снежные заряды, но зимой этого следовало ожидать.

К полудню второго дня путешествия лэрд объявил, что они уже в Шотландии. Аликс была счастлива — не потому, что боялась преследования сэра Удолфа, просто привыкла считать Шотландию своим домом.

На вторую ночь снег пошел гуще, и было ужасно холодно, даже в безветренную погоду. Аликс куталась в свой плащ, но все равно дрожала. И постоянно гладила живот, убеждая себя, что с ребенком все в порядке. К тому же дитя постоянно исполняло джигу в ее животе.